Кто-то пользуется блокнотом, кто-то набирает заметки на ноутбуке. Формат быстрый, без лишних эмоций. Без пустой затянутой болтовни.
Я стараюсь не отвлекаться, но руки то и дело тянутся к телефону.
Лекс забрал послание почти сразу. Моментально. Поблагодарил за подарок и признался, что ему давно ничего не дарили. Вдобавок к книге я попросила баристу заварить карамельный раф с щепоткой корицы, хотя прекрасно знаю, что мой аноним предпочитает двойной эспрессо без сахара.
После этого наш темп общения резко замедлился.
Думаю, помимо тесного виртуального мира у каждого есть свой реальный — со своими вопросами, проблемами и мелочами. Из-за них сложно выделять по несколько часов на разговоры, которые, возможно, никуда не приведут.
Я знаю пары, познакомившиеся в сети и создавшие крепкие семьи, но, скорее, это исключение из правил, чем закономерность. Большинство онлайн-знакомств остаются на уровне мимолётного флирта, фантазий или несерьёзных встреч.
О своих фантазиях я предпочитаю не думать — они отвлекают от более важных дел. Заставляют просыпаться ночами с дико колотящимся сердцем и в мокрой одежде.
Записав в блокнот задачи, я встаю с места, поправляю юбку и, уже на выходе из зала, сталкиваюсь с начальником отдела.
Он тихо, почти шёпотом, просит меня заглянуть к нему в кабинет. Но кажется, что этот шёпот слышат все. По крайней мере, мне между лопаток упирается чей-то тяжёлый, давящий взгляд, и даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, чей он.
— Проходи, Оленька, — Григорий Леонидович по-отечески встречает меня на пороге, берёт под локоть и провожает к стулу напротив кресла. — Как дела? Как настроение? Суд по «СолидФинанс» сегодня?
— Да, в десять, — киваю, усаживаясь. — Доказательства собраны, оснований для залога нет.
— Хорошо. Следи за процессом внимательно — там могут быть сюрпризы.
— У нас достаточно аргументов.
Я осознаю, что это пустой трёп, не имеющий никакого отношения к тому, зачем я здесь. Начальник отдела тянет время: предлагает то чай, то кофе, то конфеты, но я решительно отказываюсь, настраиваясь слушать.
— Оля, я уже два года как на пенсии, — начинает Григорий Леонидович. — Состояние здоровья, мягко говоря, оставляет желать лучшего, поэтому сын предложил забрать нас с женой на постоянное проживание в Швейцарию. Я подумал-подумал и согласился. Уходить буду не сразу — закрою долги, выберу кандидатуру на замену. Но хочу сказать, что, кроме тебя, не вижу никого другого на этом месте.
Воздух стремительно вылетает из лёгких. Мне хочется верить, что причина в моих профессиональных качествах, но я не уверена на все сто процентов.
С самого начала работы в прокуратуре — от помощника прокурора до заместителя начальника отдела — я борюсь не только с окружающими, но и с собой. С сомнениями. С принципиальностью. С грузом ожиданий.
— Ты умная девушка, — продолжает шеф. — И это не комплимент, а факт. Скажу сразу: на должность претендует и Степурин, но я и часть руководства на твоей стороне. Для этого нужно провести серию громких посадок — минимум три дела, которые должны закончиться судом и реальными сроками.
Я не двигаюсь. Лишь сильнее сжимаю пальцы на краю папки, удерживая руки в максимально спокойном положении, но волнение выдаёт пульс, гулко взрывающийся в висках.
— Ты же видишь, что творится? Финансовые скандалы, махинации, сращивание бизнеса с криминалом…
— Да, вижу.
— Нужен порядок, Оля, — вздыхает начальник, откидываясь на спинку кресла. — Время подходящее, на носу выборы. Власть хочет показать, что закон работает. Общество ждёт справедливости, а не бесконечных судебных разбирательств. Чем громче дело, тем выше доверие к системе. Всё просто. Ничего такого, с чем ты не сталкивалась раньше.
Григорий Леонидович протягивает документы, и я бегло сканирую их глазами, но надолго не задерживаюсь — изучу позже, наедине. В кабинете и с полной концентрацией, которой у меня сейчас нет.
— Что конкретно им вменяют? — ровно интересуюсь, глядя на фамилии, которые на слуху, но недостаточно, чтобы знать подробности.
— Отмывание через офшоры, фиктивные фирмы, теневые сделки. Классика. Эти люди слегка охуели и слишком долго чувствовали себя неприкасаемыми. Уверен, ты справишься, Оленька. И как только сделаешь это — твоя фамилия будет в приказе о назначении на должность начальника отдела.
Я пролистываю дальше…
Имена, данные. Фото.
Просто новые дела. Просто ещё одни обвиняемые. Просто трое из многих, чьи судьбы зависят от нескольких решений.
Покидая кабинет, я полна энтузиазма показать себя во всей красе.
Должность начальника отдела — всего лишь очередная ступенька на пути к вершине карьеры.
Мысли активно роятся в голове и пытаются ухватиться за то, с чего нужно начать, но прерываются единственным входящим сообщением.... Тем самым, от которого перехватывает дыхание и пробегает тёплая дрожь по животу.
10.
***
Я захлопываю дверь кабинета, прижимая папку к груди, и открываю сообщение от Лекса.
Все наставления Григория Леонидовича, которые подарили мне эйфорию, мгновенно перекрываются более яркими эмоциями. Свежими. Неконтролируемыми.
Внутри — геолокация. Адрес той самой кофейни, что я дала своему анониму. Значит, наша игра продолжается, и мы, словно в пинг-понге, перебрасываем друг другу мяч.
Теперь он на моей стороне. Теперь мой ход — взять его или оставить. Резкая пауза в общении была связана с тем, что Лекс читал книгу, а не с потерей интереса или занятостью в реальной жизни.
Несмотря на то, что я должна быть в суде в десять, я выкраиваю лишних двадцать минут, чтобы заехать по дороге в кофейню. Чувствую, если сделаю это позже, просто-напросто не высижу. Буду думать об этом во время заседания, рассеянно перелистывая материалы дела и теряя концентрацию. А мне нельзя позволять себе такой роскоши. Особенно сейчас, когда я готовлюсь к повышению.
Свернув с маршрута, я паркуюсь у обочины и глубоко вдыхаю, прежде чем выйти на улицу.
Взгляд невольно цепляется за вывеску и за прохожих. Прошло не так много времени с того момента, как я получила сообщение. Может ли Лекс все еще быть здесь? На улице или в заведении? Не поторопилась ли я и не убила ли интригу?
— Здравствуйте, — приветствую кассира, с которым общалась буквально в воскресенье. — Для меня должны были кое-что оставить. Для Оливии.
— Да, одну минуту.
Пока парень суетится, заглядывая под прилавок, я нервно осматриваюсь. Все столики заняты, но среди посетителей нет ни одного, кто хоть отдаленно может напоминать того, кого я ищу.
Не к сожалению. К счастью.
Я не хотела бы его видеть. Не хотела бы знать его в обыденной жизни. Меня будоражит сам факт того, что, обсуждая личные темы, которых я не касалась даже с бывшим, мы остаемся инкогнито. Включается фантазия. И каждый раз, когда приходит входящее сообщение, по телу разливается горячая волна.
Тем не менее, язык так и чешется спросить у кассира, как выглядел отправитель подарка. Не обязательно в деталях — хотя бы общие черты. Рост, комплекция… Вдруг он в прыщах? В шрамах? Вдруг гораздо ниже меня? Хотя куда уж ниже, если я едва дотягиваю до ста шестидесяти?
Взяв небольшой плотный конверт и кофе, я вылетаю из кофейни и сажусь в автомобиль, изнывая от нетерпения. Пальцы тянутся к бумаге. Азарт — сильнее самоконтроля.
Сделав глоток напитка, я разрываю конверт прямо на коленях, чувствуя, как сердце отбивает сумасшедший ритм.
Вытащив содержимое, я затаиваю дыхание. Внутри два билета на спектакль. Я пробегаю взглядом по строчкам, и название заставляет пульс разогнаться до максимума.
Мне и смешно, и обидно!
С груди срывается смешок, а губы сами собой растягиваются в улыбке. Ну конечно. После «Черного лебедя» Лекс решил отправить меня на историю про азарт, риск и тех, кто считает, что может просчитать судьбу. Маленький вызов. Намек на его взгляд, который отличается от моего.
А два билета…? Потому что он хочет пойти со мной? Или нет?
Боже.
Я должна что-то ответить, но до суда не беру в руки телефон. Строго-настрого запрещаю себе отвлекаться!
Заседание проходит, как в тумане. Я говорю четко и уверенно, но мысли пляшут вразнобой. Протокол, доказательства, показания свидетелей — всё отрабатывается механически. На автопилоте. В период, когда я должна думать о важном, я думаю о мужчине... О дико волнующем меня мужчине…
За пять лет отношений с Костей я ни разу не позволяла себе такого. Точно не в процессе работы. Возможно, именно это и стало причиной его измен и равнодушия ко мне как к женщине.
Спонтанно поехать в горы, на байдарочный заплыв, в поход, покататься на серфе в океане — всё это всегда проходило мимо меня. Всегда мимо из-за загруженности и ответственности. Потому что, если бы я позволяла себе такую свободу, то не достигла бы того, к чему стремилась.
С одной стороны, Карина всегда говорит, что в мужчине нельзя растворяться, а с другой — превращаться в непробиваемую ледяную глыбу тоже не вариант.
Не знаю, как найти баланс.
После того как я собственными глазами увидела секс Кости с другой в ВИП-комнате фитнес-клуба, в голове пронеслись десятки версий, почему так случилось. Была и злость, и агрессия, и отчаяние. Когда пять лет живёшь с человеком, любишь его, уважаешь и ценишь — мозг отказывается принимать такой поворот событий. Просто отказывается…
Я считала, что у нас всё идет так, как должно: отношения, совместная жизнь, со временем — свадьба и дети. Это было не мечтой и не целью, а чем-то само собой разумеющимся. Логичным продолжением. Мы стремились к этому. Или, по крайней мере, я так думала.
Проанализировать, чего ему на самом деле не хватало, я не могла — каждое воспоминание было слишком болезненным, а выслушивать объяснения Кости не хватило мужества. Я просто собрала вещи, вызвала грузоперевозку и съехала в тот же день, а все попытки помириться пресекала на корню. Хотела подумать, остыть и понять, как жить дальше.