Вадим ждал ее в кухне, сидя перед чашкой остывшего чая.
— Что на этот раз? — спросил он негромко.
— Вадик, так получилось…
— Тише, пожалуйста. Лиля спит.
Понизив голос, Ксюша, как могла, объяснила причины своего позднего возвращения.
— То же самое я слышал на Рождество, — сказал Вадим, терпеливо выслушав жену. — Тогда ты пообещала мне, что больше никаких застолий.
— Так получилось, — удрученно пробормотала она.
— Я больше не могу тебе доверять, Оксана. И дочь не могу тебе доверить. Нужно что-то менять. Кардинально.
— Я исправлюсь, — заученно сказала Ксюша.
Хмель всё еще кружил ей голову, не позволяя связно мыслить и адекватно воспринимать ситуацию. Ей хотелось поскорее закончить этот нудный разговор и завалиться спать. Вадим не позволил.
— Для начала ты уволишься со своей работы и устроишься в нормальное место, — сказал он тоном человека, давно принявшего некое единственное верное для себя решение. — Потом посмотрим на твое поведение.
— Нет, — быстро произнесла Ксюша.
Она работала демонстратором в фирменном автосалоне «Мерседес». В обязанности двух одинаково высоких и длинноногих девушек входило встречать клиентов ослепительными улыбками, угощать их кофе и повыше задирать юбчонки, усаживаясь на сиденье осматриваемого автомобиля. Эта работа полностью устраивала Ксюшу. Здесь она постоянно находилась в центре внимания. Девушка обожала выслушивать комплименты, ловить восхищенные взгляды мужчин, ей нравилась сияющая, богатая атмосфера, в которой она чувствовала себя как рыба в воде. И вдруг отказаться от всего этого? Чего ради?
— Чего ради? — произнесла Ксюша вслух. Ей, несмотря на опьянение, становилось все неуютнее под испытывающим взглядом Вадима.
— Ради дочки, — ответил он, подумав. — Ради меня. Ради всех нас.
— Тогда, может быть, сначала тебе сменить профессию, милый? Я зарабатываю в три раза больше тебя. Если я уйду из салона, то на что мы будем жить? На твою нищенскую зарплату?
Кончик носа и скулы Вадима побелели.
— Нам хватит, — сказал он.
— Тебе — возможно, — заявила Ксюша. — Но не мне. Знаешь, сколько мои сапоги стоят? А шуба?
— Тогда выбирай. — Он встал. — Между мной и сапогами с шубами.
Она медленно покачала головой.
— Мне не нужно выбирать.
Вадим обернулся через плечо.
— Значит, ты уже решила?
— Да, — утвердительно тряхнула волосами Ксюша.
— Что же?
— Я с работы не рассчитаюсь, пока ты не подашь пример.
— Я летчик, — сказал Вадим. — Мне без неба нельзя.
— А я женщина. Красивая, между прочим. И я не намерена вести нищенское существование.
— Эх ты, Ксюша, юбочка из плюша. Ладно, будем считать, что мы всё обсудили и пришли к совместному решению.
Вадим вышел, прикрыв за собой дверь. Она выждала, пока он устроится на диване в гостиной и прокралась в спальню, где забылась тяжелым пьяным сном…
А теперь она с пересохшим горлом и тяжелой головой сидела на холодном стуле в одних трусах и выслушивала оскорбления свекрови по телефону.
— Шалава? — переспросила она. — Это вам Вадим нажаловался?
— Мой сын никогда не жалуется, — холодно возразила Юлия Александровна. — Я сама вижу, что у вас происходит. Да иногда добрые люди подсказывают.
Кровь отхлынула от пылающего Ксюшиного лица.
— Так вы сплетни слушаете? Вам сплетницы дороже родной невестки?
— Никакая ты мне не родная.
После этой фразы трубку, надо полагать, прикрыли ладонью. Некоторое время до Ксюши доносились приглушенные голоса, а потом она услышала отчетливый и очень спокойный голос Вадима:
— Здравствуй, Оксана. Мы вчера обо всем договорились. Ты уходишь из своего салона, и мы вместе пробуем исправить то, что ты успела разрушить. Нет — оставайся одна.
— Лиля… — пролепетала она, как утопающий, хватающийся за соломинку.
— Лиля остается со мной, — отрезал он.
— Я не позволю… Я мать…
Ксюша бормотала эти слова, понимая в глубине души, что она не готова забрать дочь и приобрести статус матери-одиночки. Ведь тогда придется жертвовать собой и своим личным временем, чтобы отводить Лилю в садик и забирать ее оттуда, готовить, стирать, решать сотни бытовых проблем, которые Ксюша решать не привыкла и не хотела. До сих пор дочкой занимался в основном Вадим и его родители. Несмотря на занятость на службе, он всегда находил такую возможность, а кроме того, успевал покупать продукты, готовить, платить за квартиру. Чахлый материнский инстинкт Ксюши полностью компенсировался чувством отцовского долга у Вадима. Для того чтобы изменить это, нужно было полностью измениться самой, а к этому Ксюша была не готова — ни тогда, ни теперь.
3
Когда она выбралась из машины, велосипедист в шлеме подъехал ближе и сделал вид, будто возится с соскочившей цепью. Возле зеленого микроавтобуса уже поджидали двое — молодой мужчина в розовых очках и лысый крепыш в мешковатых джинсах. Беседуя, они стояли таким образом, чтобы не выпускать Ксюшу из виду.
Она и не пряталась.
Обойдя «Вольво», она открыла переднюю дверцу с другой стороны и вытащила оттуда черную сумку с длинной ручкой.
Велосипедист прислонил свою спортивную колесницу к уличному столбу и направился в ее сторону. Двое его напарников прекратили беседу и разошлись на несколько шагов, увеличивая сектор охвата. Из них был вооружен только один, судя по просторной куртке, парень в веселеньких розовых очках.
У Ксюши засосало под ложечкой и всё внутри похолодело, хотя она знала, что бандит откроет огонь только в случае крайней необходимости. Место было слишком многолюдное. На этом и строился ее расчет.
Она с трудом оторвала сумку от брусчатки и принялась неловко забрасывать ее на плечо, стоя вполоборота к велосипедисту. Воровато оглянувшись, тот бросился к ней.
Все произошло очень быстро, как всегда в подобных случаях. Достаточно было одного рывка, чтобы сумка перекочевала из рук Ксюши к грабителю. Завладев добычей, он быстро направился к своему велосипеду. Когда Ксюша восстановила равновесие, перед ней уже стояла парочка из микроавтобуса, преграждая дорогу.
— Не кричи, — предупредил коренастый по-английски и добавил просто и убедительно. — Убью.
— Деньги, — жалобно пискнула Ксюша. — Отдайте.
Велосипедист уже крутил педали, кренясь от тяжести сумки, висящей на плече.
— Садись в машину, — скомандовал обладатель любитель смотреть на мир сквозь розовые очки. — Ключи сюда давай.
Для того чтобы у жертвы не осталось сомнений в серьезности его намерений, он приоткрыл куртку, показывая рукоятку пистолета, засунутого за ремень.
— Сумка, — отчаянно повторила Ксюша. — Моя сумка.
— Нет никакой сумки, — заверил ее коренастый. — Зато ты живая.
— Сиди спокойно, — посоветовал напарник. — Деньги другие будут. Жизнь только одна.
«Философ хренов!» — подумала Ксюша с веселой злостью.
— Если позовешь полицию, — продолжал коренастый, заглядывая в салон, — тебя посадят. Грязные деньги. Ты нарушила закон.
— Понятно? — спросил тип в очках.
Ксюша кивнула, кусая губы.
Грабители, не сговариваясь, отпрянули от машины. Им потребовалось несколько секунд, чтобы забраться в микроавтобус, тут же сорвавшийся с места.
Велосипедиста к тому времени давно и след простыл.
Переведя дух, Ксюша привстала и перегнулась через спинку сиденья, чтобы достать оттуда вторую сумку, как две капли похожую на похищенную. Прихватив ее, она выбралась из машины, захлопнула дверцу и, ловко лавируя, нырнула в толчею цветочного рынка. Слегка прогибаясь под тяжестью ноши, она шла мимо прилавков с луковицами тюльпанов, мимо стендов со всевозможными семенами, мимо рядов рассады. От шума, пестрящих нарядов и благоухания у нее началось легкое головокружение, а может быть, это адреналин бурлил в крови.
Сразу за выставкой горшков с коноплей, Ксюша взяла правее и вскоре очутилась на другой улице. Отсюда до пункта назначения было рукой подать. Банк был небольшой, но надежный и многократно проверенный.
Приближаясь к нему, Ксюша позвонила мужу.
— Давид? Порядок. Я захожу.
— Умница, — сказал он. — С меня подарок.
— Да у меня всё есть, — усмехнулась она. — Благодаря тебе.
Это было чистой правдой. Ксюша до сих пор благодарила небеса за то, что вышла замуж за Давида Грызлина. Хотя, если быть точной, то это он взял ее в жены.
4
Было двадцать второе ноября. Ксюша навсегда запомнила этот красный день своего личного календаря. За прозрачными стенами автосалона лил проливной дождь. Стекая по стеклам, вода искажала окружающий мир, делая его зыбким и нереальным.
По случаю дрянной погоды клиенты словно вымерли. Казалось бы, как дождь мог помешать этим людям, ведь покупатели «Мерседесов» пешком не ходят и в общественном транспорте не ездят? Тем не менее, салон был пуст. Напарница Ксюши слегла с простудой, так что приходилось торчать на рабочем месте в одиночестве.
Руководство улетело в Германию на переговоры. Кроме Ксюши в салоне находилось два техника, возившихся с выставленными авто, и менеджер Игорь Шумерский, считавший, что он очень похож на молодого Джуда Лоу, и небезосновательно.
— Предлагаю сегодня пораньше закрыться, — сказал он, вручая Ксюше третий за день стаканчик кофе. — Все равно ни одна собака сегодня не сунется.
— Залетим, — опасливо пробормотала она.
— Доверься мне, — усмехнулся он.
— Могут позвонить и проверить.
— Им там сегодня не до нас. Я чувствую.
Ксюша покачала головой, отчего ее курчавые волосы зашевелились, словно густые заросли на ветру.
— Никогда не слышала про безошибочную мужскую интуицию.
— Хорошо, — легко согласился Игорь. — Давай положимся на твою интуицию. Что она тебе подсказывает?
— Что нужно оставаться на местах, — сказала Ксюша, прислушавшись к нашептыванию внутреннего голоса.
— Хочешь сказать, шеф позвонит?
— Покупатель будет. Солидный.
— Поспорим, что нет?