Мы зашли в небольшой краеведческий музей. Он показался нам несколько запущенным: видимо, давно не обновлялись экспонаты, особенно морские. Но даже и то, что имелось, говорило без слов: как же богата эта красивая суровая земля! В море — большое разнообразие рыбы, моржи, котики, киты, крабы, в реках — лососи, в лесах — ценные пушные звери.
Вечером в двухэтажном деревянном доме камчатского отделения Тихоокеанского института рыбного хозяйства и океанографии состоялась встреча ученых «Витязя» и местных океанологов. Делились опытом, давали друг другу советы. А утром «Витязь» ушел в плавание.
Съемка промысловых районов требует большого напряжения сил. Станции через 15, 10 и даже 5 миль, поэтому промежутки времени между ними очень невелики. Люди успевали только сделать записи в журналах и снова надевали намокшие ватники.
Однажды экспедиция оказалась в районе большого скопления трески. Началось с того, что планктонная сетка принесла треску. Тралмейстер с ихтиологами стали готовить трал, а свободные от вахт начали лов рыбы крючками. За борт с лебедки спускали тонкий трос с крючками без всякой наживки и через несколько минут подымали трос с гирляндой зеленовато-белых бьющихся тресковых тел. На удочку попадались и терпуги, интересные тем, что у них не одна, а четыре боковых линии на теле.
Тралом ловили камбалу, минтая. А однажды в районе Олюторского залива трал принес красных и розовых морских окуней. Некоторые из них достигали чуть ли не метра длины. Выпученный изо рта плавательный пузырь и тонкие розовые вздутия глаз говорили о том, что эта рыба живет глубже, чем другие промысловые рыбы: их поднимали с глубины 300–400 метров.
На другой день весь экипаж «Витязя» угощался окуневой ухой: четырнадцати окуней хватило на всех.
Севернее Камчатки к самому морю подходит Корякский хребет, покрытый снегом даже в июне. До бухты Провидение здесь нет крупных населенных пунктов. А между тем «Витязь» нуждался в воде. Лоция подсказала простой выход: зайти в бухту Иматра, где имеется достаточно мощный источник. Так и поступили.
С моря вход в бухту не был заметен. Казалось, высокие снеговые горы расступились и пропустили корабль. Берега бухты еще полностью сохранили свой зимний наряд. Бухта Иматра и находящаяся за нею бухта Глубокая еще и наполовину не очистились ото льда. Только набухшие почки деревьев, ветки которых были чуть заметны под снегом, да зеленые кожистые листья полярного рододендрона говорили о близком приходе весны.
Был спущен мотобот, в котором партия матросов отправилась на берег на поиски воды. Но указанная в лоции ложбинка, где был ручей, оказалась под снегом. Пришлось копать ямы, и только в четвертой нашли ручей. К полудню «Витязь» ошвартовался кормой к берегу, заведя концы за два больших камня. В снегу вырыли траншеи, в них уложили шланги — и вода пошла самотеком.
На ледяном припае всего в нескольких шагах от борта «Витязя» виднелись почти совершенно круглые следы медведя величиной с небольшую тарелку. Группа витязян начала карабкаться в гору, проваливаясь выше колен в снег. Ярко светило солнце, снег слепил глаза, голубела неподвижная вода бухты. В ней зеркально отражались горы и маленький издали корабль. Экскурсанты принесли ветки рододендрона, они вскоре пышно расцвели в каютах.
На другой день на мотоботе была отправлена партия из представителей всех отрядов для исследования бухты Иматра.
Бухты Глубокая и Иматра хорошо известны китобоям. Они сюда заходят на стоянку для текущего ремонта и пополнения запасов воды.
В Беринговом море промышляют тюленей, котиков, моржей, китов. К сожалению, ценных усатых китов осталось мало, основную добычу составляют кашалоты.
12 июня «Витязь» направился в Анадырский залив, однако сделать океанографическую съемку всего Анадырского залива не удалось. Погода благоприятствовала, светило солнце, но в глубине залива стояли сплошные льды, а дальше за их кромкой колыхался густой туман. В разрывах порой виднелись берега — низменная снежная равнина.
На обратном пути «Витязь» работал значительно дальше от берегов. Но и здесь ихтиологи часто ловили икринки и личинки рыб, к большому удовлетворению профессора Т. С. Расса. Особенно часто попадались личинки минтая, рыбы, близкой к треске, встречающейся только на Дальнем Востоке. Нередко ловилась и молодь различных видов камбалы, в том числе и очень вкусного палтуса.
Однажды трал принес несколько довольно крупных осьминогов. Со щупальцами они были в поперечнике более двух метров. Бесстрашные биологи брали их в руки, к ужасу остальных. Раздраженные осьминоги густо багровели. Одна из самых удивительных особенностей головоногих моллюсков, к которым относятся и осьминоги, — это их способность чрезвычайно быстро менять окраску тела. В спокойном состоянии они светлые, иногда даже полупрозрачные, при раздражении краснеют или чернеют.
Питаются не слишком крупные осьминоги преимущественно моллюсками. Они хорошо живут в аквариумах, но в лаборатории бентоса не нашлось больших аквариумов, и потому временно их поместили в ванну на прогулочной палубе, предварительно напустив туда морской воды. Рано утром раздался пронзительный женский крик: уборщица, зайдя в полутемное помещение, неожиданно наткнулась на осьминога. Он держался на краю ванны, спустив по обе стороны слегка шевелившиеся щупальца и вытаращив неподвижные злые глаза. Они немного похожи на человеческие, и, может быть, поэтому на неискушенных людей осьминоги производят сильное впечатление.
24 июня «Витязь» подошел близко к берегу Олюторского залива. Ихтиологи хотели понаблюдать за мойвой, которая после нереста выбрасывается на берег и гибнет, а гидробиологи — сделать сборы прибрежной фауны. К берегу пошел мотобот.
Внизу, у моря, было холодно, кое-где лежал нетающий снег, а немного выше веял теплый ветер, зеленела трава и пышно цвел желтый рододендрон. Начало весны и ее конец здесь разделяло буквально несколько шагов…
Рейс прошел успешно, во Владивостоке на специальной научной конференции были подведены итоги. Впервые в Беринговом море в ранневесеннее время выполнена океанологическая съемка, получены подробные сведения о скоплениях рыб и их личинок, а также важнейшие данные о кормовых ресурсах и их распределении.
Туман такой густой, что, кажется, его можно резать ножом. «Витязь» басовито гудит, но звук гаснет, как в вате.
Нам предстоит работать в местах, которые в лоции отмечены как опасные для мореплавателей. Они находятся в стороне от морских дорог. Это некоторые проливы, разделяющие острова «Курильского ожерелья».
«Курилы» — так называют их на Дальнем Востоке — скрыты пеленой тумана, но мы их обнаружили при помощи всевидящего ока радиолокатора через двое суток после выхода из Владивостока.
Почти все 47 дней рейса «Витязь» плавал в тумане. Теплые влажные массы тихоокеанского воздуха, приходящие с юго-востока, охлаждаются над водами холодного течения Ойясио и особенно в проливах, где в летнее время в результате интенсивного приливного перемешивания на поверхность поднимаются глубинные, значительно более холодные воды. Это и порождает густые и продолжительные туманы, которыми так славятся Курильские проливы.
Ночью во время станций туман порой был так плотен, что, когда зажигали прожекторы, работавшие на палубах видели свои огромные тени, отброшенные на туманную «стенку». Казалось, корабль стоял в каком-то тесном колодце. Днем туман тоже удивлял витязян: пасмурно, но ясно видно, что горизонт ничем не закрыт, и вдруг над «Витязем» нависали высокие горные вершины. Что такое? Оказывается, это не линия горизонта, а граница неожиданно спустившегося тумана.
Бывало и так, что нос корабля не виден— скрыт туманом, а за кормой почти чистый горизонт. Попадали и в такие места, где туман образовывал кольцо. Внутри кольца ясно и вверху видно голубое небо, а вокруг белая стена. Это были районы так называемых холодных пятен, где температура воды на поверхности в результате особенно интенсивного перемешивания относительно теплых поверхностных вод с холодными глубинными ниже, чем на окружающей акватории.
Однажды туман сыграл было с нами плохую шутку. Мы проводили суточную станцию на большой глубине. На этот раз «Витязь» находился на оживленном морском пути — здесь проходили корабли к Камчатке и Чукотке.
Все шло обычным размеренным порядком, и вдруг на «Витязе» зазвучал непрерывный тревожный гудок. Кто был в помещениях, выбежали на палубу, и в этот момент из тумана показался огромный корпус теплохода «Азия». Почти задев своим бортом борт «Витязя», он тотчас пропал в серой мгле. В штурманской бледная от волнения вахта облегченно перевела дух, только капитан сохранял внешнее спокойствие.
Острова Курильской гряды мы видели только в редкие бестуманные дни. Вид у них суровый. Небольшие острова похожи на готические соборы, а скалистые громады больших, протяженностью в несколько десятков километров, напоминают сказочных великанов. Все это вершины погруженного в океан грандиозного Курильского хребта.
Над некоторыми конусообразными вершинами курится дымок — это действующие вулканы, поэтому землетрясения здесь не редкость.
Для Курильских островов, общее число которых 56, характерны черты морского климата. Зимы здесь метельные, вьюжные и несравненно мягче, чем на тех же широтах на материке; лето прохладное: средняя температура августа, даже когда лето считается очень жарким, не превышает 18°. Только на островах, находящихся на крайнем юге Курильской дуги, летняя температура выше; там, как и на Хоккайдо, растет бамбук.
Погода на Курильских островах капризна. Очень часто в разгар зимы наступает оттепель, а летом в хороший солнечный день остров вдруг окутывается сплошной пеленой тумана, и сырой холодный воздух моря приходит на смену теплому, напоенному запахом земли.
В районе Курил нас интересовали течения, водообмен между Охотским морем и Тихим океаном через проливы, а также условия обитания рыб в этих местах.
Большое внимание мы уделили изучению явлений, связанных с приливами и отливами. С этой целью в море в разных местах были выставлены мареографы — самописцы, фиксирующие колебания уровня за большой период времени. Одновременно проводились измерения течений.