На что тот закивал.
— Договорились, а сейчас давай снимем пижаму.
— Ты полаботала? — принялся стягивать с себя штанишки.
— Да, мама отлично поработала и готова идти готовить кое-кому завтрак.
— Дяде?
— Тебе, пупс, — чмокнула его в макушку.
— А дядя?
— Ему тоже.
Вот заладил-то, дядя, дядя… И Лиза поймала себя на мысли, что только сильнее начала раздражаться, присутствие Соколова выводит ее из равновесия, нервирует. Наверно, именно для этого он здесь, чтобы окончательно и бесповоротно осознать, что ей никто не нужен, кроме сына с отцом.
Скоро в кухне собралось всё небольшое семейство. Отец долго смотрел на дочь, а потом все-таки не стерпел:
— И как он?
— Более или менее, — ответила, не оборачиваясь.
— А ты как?
— Так же. Более или менее. Как погода наладится, вызовем кого надо. Пусть забирают своего большого босса. Вернее, сами его в город отвезем, у нас же нет средств связи, — показала пальцами кавычки.
— Вот и правильно, — кивнул с одобрением.
Однако проговорив свое решение вслух, Лиза ощутила горький осадок, что-то все-таки творится с ней. Впервые она чувствует себя собакой на сене, которая мечется из стороны в сторону, не понимает, чего хочет на самом деле. И Пашку забрала из комнаты Соколова, потому что стало обидно за свою крошку, ведь стоит ему всё вспомнить, стоит узнать о сыне, как выдаст свою презрительную ухмылку, после встанет, перешагнет и пойдет дальше покорять вершины бизнеса. Иного ждать от Соколова глупо и бессмысленно. Он не знает, что значит любить, заботиться, переживать, и не хочет знать.
— Тем более, — продолжил отец, — вдруг у него семья есть.
А ведь точно! Об этом она как-то и не подумала. Вдруг за это время Евгений успел обзавестись женой и детьми? Вдруг изменился?
— Все может быть, — развернулась и аж вздрогнула.
За их спинами стоял Соколов.
— Доброе утро, — посмотрел на Семена Аркадьевича.
— Доброе, — буркнул нехотя. — Как себя чувствуешь?
— Лучше.
— Это хорошо, — сразу же поднялся, — Павлуш, а пойдем в домино сыграем?
— Змейку постлоим? — радостно подскочил.
— И змейку, и домик. И потом возьмем да всё сломаем.
— Идем! — помчался за дедом.
Евгений в свою очередь сел за стол. Он даже не знал, с чего начать разговор. Как к ним вообще подступиться? Один избегает, вторая еле разговаривает.
— Лиза, — произнес жестко, официально, от чего у нее душа свернулась в клубок, раньше любой серьезный разговор с боссом только так и начинался, даже когда они начали встречаться, — я хочу со всей ответственностью заявить, что никому из вас не причиню вреда. Понимаю ваше недоверие, более того, с радостью развеял бы его, если бы мог.
— Ваши травы, — и поставила перед ним чашку, а Соколов в ту же секунду поймал ее за руку.
— Прошу, поверьте, — заглянул в глаза.
Как бы сейчас хотелось склониться к его уху и прошептать: «Пошел ты к черту, Женя», — но нельзя.
— Будете завтракать? — однако руку отнимать не стала, из-за чего разозлилась на себя еще сильнее. Что же это? Брутальный шарм Соколова? Или она настолько слабая?
— Если вам понадобится помощь, любая, — слегка сжал горячую ладонь. — Я с радостью помогу, только попросите. Сидеть на шее не по мне.
— Мне кажется или мы говорим о совершенно разных вещах? — все-таки улыбнулась.
— Возможно. И да, я бы позавтракал.
— Очень хорошо. А вот помогать не торопитесь, вы еще не пришли в себя.
— Раз могу ходить, есть, пить, значит, пришёл.
До чего же зудящее чувство внутри, до чего странное ощущение, будто он уже переживал эти моменты, видел этот боязливый, но в то же время гордый взгляд.
— Лишние нагрузки на пользу не пойдут, — и высвободила руку.
— Мам! — в этот момент раздалось так громко, что оба вздрогнули. Паша стоял рядом. — Я кусать хотю.
— Сейчас, малыш, — мигом встрепенулась.
— Слушай, а меня научишь играть в домино? — Соколов решил не упускать шанса. Лизу он сможет узнать лишь в одном случае, если наладит контакт с ее сыном и отцом.
— Научу, — и мальчик побежал за коробочкой с домино.
— Ты ведь не против? — прозвучало за спиной Лизы, из-за чего у бедняжки сердце ёкнуло.
Неужели вспомнил? Она медленно обернулась. Евгений находился в каких-то жалких сантиметрах от нее, смотрел волевым взглядом сверху вниз.
Глава 11
— Думаю, — продолжил, — ничего ужасного, если мы перейдем на «ты»?
— Наверно… — вжалась поясницей в край столешницы. — Тебе яичницу или кашу?
— Мне, что и всем, — заметил легкий румянец на щеках, но в остальном эта женщина — кремень. И Соколов поймал себя на том, что ему до безумия нравится то, какая Лиза, как держится, как смотрит, как разговаривает. В ней есть стержень, внутренняя сила, уверенность и ум. Беспокоит лишь то, что она слишком зажата, будто постоянно думает о чем-то и это что-то ее очень гнетет.
— Значит, кашу.
— Мы с тобой точно нигде раньше не встречались? — прозвучало настолько в лоб, что у Лизы пальцы похолодели, а сердце беспомощно заметалось в груди.
— Нет, — ответила на выдохе.
— Просто… ты так смотришь на меня, будто знаешь и… — хотел сказать ненавидишь, но не стал. В ее взгляде постоянно проскальзывает злость.
— Если позволишь, я приготовлю завтрак. Мой сын хочет есть.
— Да, конечно, прости, — и вернулся за стол, а через минуту прибежал Паша с домино. — Показывай, как ты играешь, — приготовился смотреть.
— Мы с дедой стлоим змейку, — начал вытаскивать домино и ставить одно за другим. — Потом делаем вот так, — толкнул последнюю, и вся вереница рассыпалась.
— Ага, здорово.
И пока Лиза колдовала у плиты, Евгений строил змеек, домики, гаражи, которые Паша с радостью ломал, вернее, сносил маленьким экскаватором.
— А какие игрушки тебе нравятся больше всего?
— Масыны и плансет, у меня там лазные иглы.
Лиза же снова дернулась. Только бы Пашка не сболтнул лишнего. Боже, эта ложь ее до нервного срыва доведет. И вдруг память к Соколову вернется, пока он будет у них? Что тогда? Эх, надо было головой думать, а не задним местом. Однако Паша ничего больше не сказал, его полностью увлек процесс «сноса» высоких башен из домино.
Еще через минут десять перед каждым стояло по тарелке разваристой пшенной каши с кусочками тыквы, что очередной раз удивило Евгения. Какие-то отголоски забытой жизни все-таки давали о себе знать, в первую очередь через восприятие, через запахи. Что-то казалось очень знакомым, а что-то совершенно новым. Так, например, каша с тыквой. Простое деревенское блюдо, но он вряд ли когда-либо его пробовал. Как и игры с Пашей, с детьми он тоже вряд ли общался, ибо слишком много незнакомых эмоций.
— Так ничего и не вспомнил? — заговорил Семен Аркадиевич.
— Пока нет, — за пять минут опустошил тарелку. — Очень вкусно, — глянул на Лизу, — спасибо. Нереально вкусно.
— На здоровье, — и полностью сосредоточилась на сыне, вот уж кто вредничал и не хотел нормально есть. — Давай ложечку за дедушку.
— Давай, давай, — улыбнулся Семен, — а то дедушка обидится и уйдет жить к медведям.
— Лутьсе к волкам, — открыл-таки рот, — будес на луну выть.
— Вот спасибо, внучик. Только к волкам я тебя с собой возьму. Прежде чем они разрешат с ними на луну выть, им надо подарок подарить. Я и подарю вкусного мальчика. Согласен?
— Не-а, — замотал головой. — Я невкусный. Мам, — посмотрел на Лизу, — а когда мозно будет гулять?
— Может и сегодня, если дождь прекратится. Нам как раз надо во дворе порядок навести.
— Я бы помог, — подался вперед Евгений. — Что нужно?
— Ничего, — выпалила Лиза.
— Ветки собрать, листву, там все завалило после урагана, — вступил Семен. — Если в силах, буду рад помощи.
— Хорошо. Я с радостью.
— Швы на ребрах могут разойтись, — никак не хотела его участия. — Сначала я осмотрю их.
— Без проблем, — испытал еще большую радость. Уж что-что, а ее прикосновения — это истинное удовольствие.
Дождь тем временем стих, даже небо местами просветлело. Но надолго ли?
После завтрака отец Лизы отправился в постель, боль в спине никак не отступала, Паша получил заветный планшет и убежал на диван, Соколов же остался с Лизой.
— Тебе, может, тоже передохнуть? — покосилась на него.
— От чего? Я не устал.
И сейчас она впервые заметила странность. Соколов всегда очень трепетно относился к своему личному пространству, любил побыть наедине с собой, раньше часто отменял их свидания, потому что не было настроения, а тут прилип банным листом. Как начал вставать с кровати, так и мотается за ней по пятам. Да и это стремление угодить, помочь, откуда? Неужели вместе с памятью отшибло всё остальное? Или все-таки его амнезия уже давно не амнезия, а игра в «кто кого переврет»?
— Можно вопрос? — вырвал ее из дум.
— Да, задавай, — составила тарелки в мойку.
— Где его отец? — кивнул на мальчика.
Глава 12
— Где-то, — пожала плечами. — Он отказался от сына.
— Значит, вы в разводе?
— Мы и не были женаты, — уставилась на него с недоверием. — А что?
— Ничего, просто спросил. Сложно, должно быть. Одной.
— Первые несколько месяцев были сложные, Пашка мучился животом. Но спасибо папе, он дежурил около него ночами, давал мне выспаться, — сейчас на губах Лизы появилась злая ухмылка.
— Ясно.
— Давай, я посмотрю на швы, — скорее достала из шкафчика аптечку. И до чего же сейчас хотелось врезать Соколову или хотя бы на ногу наступить. Сложно, видите ли, ей было одной. Да ей было прекрасно одной, пока мерзавец не объявился на пороге их дома.
— Прямо здесь?
— Прямо здесь, — уверенно кивнула.
И он стянул с себя футболку, а Лизе пришлось даже взгляд отвести. Каким бы подонком ни был Соколов, но какая-то первобытная дикарка глубоко внутри нее всегда желала его. Впрочем, неудивительно, этот жеребец без внимания никогда не оставался, женщины готовы были на всё, лишь бы забраться к Соколову в койку и задержаться там на подольше, а лучше насовсем. Что уж греха таить, она сама мечтала о том же, потому что влюбилась. Наивная дурочка, которая только-только окончила институт и, можно сказать, чудом попала на собеседование в крупную компанию «ЛесСиб», естественно, увидев такого мужчину, не смогла устоять. Да и он не стеснялся оказывать знаки внимания, притом без пошлости, без грязи, уж быть правильным, когда ему надо, он умеет. Поначалу, конечно, гонял по работе, требовал полной самоотдачи, дрессировал, а как она вошла в курс дела, как проявила ум и усердие, так Соколов смягчился, и их отношения резко сменили курс, да и плоскость.