Было что-то пугающее в том, как неспешно и обдуманно они совершали каждое действие, явно будучи профессионалами. От этого осажденные, наблюдавшие за ними с вершины Кузни, чувствовали себя более беспомощными, понимая, что оказались в ловушке. Наконец один драгун – офицер, судя по погонам, – вышел вперед и остановился у камней и пустых ящиков, из которых бойцы Тираны сложили что-то вроде баррикады.
– Оссанцы! – выкрикнул офицер. – Я капитан Хеллониан из Селезней Керите. Мой долг – сообщить вам, что вы находитесь в зоне активных боевых действий. Если вы сложите оружие и спуститесь с горы, не оказывая сопротивления, мы возьмем вас под стражу и договоримся о выкупе.
Хеллониан говорил как джентльмен, вернее, как чиновник, который предлагал им пройти через небольшую бюрократическую процедуру, чтобы вернуться домой. Тесса, Тирана и Бринен слушали его из-за баррикады.
– Что думаешь? – обратилась Тесса к начальнице охраны.
Та покачала головой:
– У нас очень выгодная позиция для обороны, зато у них вчетверо больше людей. Могут напасть. А могут забрать у нас экипажи и лошадей, и мы будем сидеть в окружении. Кто их знает?
– Если они оставят нас здесь, – поморщившись, проговорил Бринен, – трудно сказать, что будет потом. А если потребуют у Демира выкуп за нас, мы будем свободны через несколько дней.
– А вдруг они не попросят выкуп? – спросила Тесса.
Бринен снова поморщился:
– Попросят. Какую еще ценность мы для них представляем?
Тесса прикусила язык так, что почувствовала вкус крови. Способна ли она сдаться?
– В последний раз, когда солдаты взяли меня под стражу, я оказалась в трудовом лагере. Больше я туда не хочу. Если они узнают, что именно мы охраняем, то не отдадут это обратно. И не вернут меня.
Тесса металась, не зная, что делать. Но ее окружали бойцы, а не солдаты. И от ее решения зависели их жизни.
– Ты отправил сообщение Демиру? – спросила она Бринена.
– Конечно. Он уже должен был его получить.
Тесса снова повернулась к Тиране:
– Ты – единственная из нас, у кого есть боевой опыт. Как по-твоему, мы продержимся до прибытия людей Демира?
Тирана покосилась на вражеского офицера, который притопывал ногой от нетерпения.
– Мне кажется, Селезни блефуют. Керите, наверное, увидела рано утром тот сигнал и послала кого-нибудь на разведку. Капитан Хеллониан не станет жертвовать жизнями своих солдат только ради того, чтобы изловить кучку бойцов, попавших в ловушку.
Тесса еще раз все просчитала, глубоко вздохнула, встала и обратилась к офицеру наемников:
– Это научная экспедиция. Мы приехали сюда еще до того, как здесь начались военные действия. Я прошу вас оставить нас в покое и даю слово, что завтра мы уйдем сами.
Но это не произвело впечатления на капитана.
– Даже научная экспедиция не может нарушать законы войны. Сдавайтесь, или мы захватим вас силой.
– На войне нет законов, – прошептала Тирана за спиной у Тессы и закатила глаза. Вслух она сказала: – Мы гражданские лица. Вы ничего не выиграете, захватив нас.
– Итак, вы отказываетесь сдаваться? – спросил капитан.
Тесса и Тирана в последний раз обменялись взглядами.
– Да, – ответила Тесса. – Мы отказываемся.
Капитан поджал губы и несколько долгих мгновений рассматривал импровизированную баррикаду. Потом вздохнул, стянул перчатку с правой руки и поднял ладонь, повернув ее тыльной стороной к ним. Там, где члены гильдий носили кремниевый символ, у него была татуировка: маленький нож с лезвием из розового стекла.
– Вы не изменили своего мнения?
Тесса с Тираной опять переглянулись.
– С чего бы?
Эти слова уже слетели с губ Тессы, когда она краем глаза заметила какое-то движение. Несколько охранников Граппо достали пистолеты и направили их на товарищей. «Предатели», – мелькнуло в голове у Тессы. Она тоже потянулась за пистолетом, но не успела: ей в лицо уже смотрело черное жерло.
То был консьерж Бринен. На его лице читалась печаль, но губы были решительно сжаты.
– Да, – громко ответил он, – мы изменили свое мнение!
И баррикада погрузилась в хаос.
56
– Уменя две новости: хорошая и плохая.
Демир открыл глаза и стал лихорадочно шарить вокруг себя в поисках оружия, но скоро вспомнил, где он. Под его пальцами шуршали бумажные листы – письма и шпионские донесения, покрывавшие пол палатки; он лежал между ними, укрывшись форменной курткой, чтобы не замерзнуть. Он вспомнил, как среди ночи отдавал распоряжения усталым гонцам, повернулся на другой бок, поискал карманные часы и наконец смирился с неизбежным: посмотрел на дядю Тадеаса, который сидел на ящике у него в изголовье.
– Я люблю хорошие новости, – проворчал племянник.
– Хорошая новость: твоя уловка с гвардией сработала. Вчера гвардейцы вошли в Грент, а сегодня пришло сообщение, что армия герцога снялась с позиций и во весь дух чешет к Гренту. Харбортаун больше не в кольце.
Демир сел, протирая заспанные глаза.
– Ты распорядился сворачивать лагерь? Кавалерия должна быть готова в течение часа. Надо с ходу ударить по их арьергарду, нельзя терять ни минуты.
– Может, выслушаешь сначала плохую новость?
– Ах ты… – Демир уставился затуманенными глазами на дядю. – Давай.
– Селезни Керите не пошли с ними. Они идут прямо на нас.
Демир понял не сразу, но, когда сумбур в голове улегся, он вскочил и, не говоря ни слова, принялся поспешно натягивать на себя одежду. Через полминуты он выбежал из палатки, на ходу выкрикивая приказы гонцам, которые бежали за ним:
– Ты, передай Третьему и Восьмому, что мы переходим к третьему плану. Ты будешь моим связным с Полукрылкой. Пусть готовит орудия к стрельбе. Ты, передай координатору-лейтенанту Просоци, чтобы отвела весь вспомогательный персонал на две мили назад. Тэд, сколько времени у нас есть?
Тадеас оттолкнул посыльного, чтобы поравняться с Демиром.
– Если она пойдет прямо на нас, как в Медных холмах, то часа три. Но неизвестно, что она собирается сделать. Есть план, кроме основного и запасного?
– Ты не читал мой приказ?
– Ты прислал мне шестьдесят страниц текста в четыре утра. Я и с запасным планом не успел разобраться.
– Надеюсь, что остальные офицеры больше твоего стремятся к победе в этой проклятой бойне. Вот третий план: мы выстраиваемся в боевой порядок и подставляемся так, как сделал генерал Ставри в Медных холмах.
– Надеюсь, что это ловушка и ты не собираешься поступить так же глупо, как он.
– Конечно это ловушка. – Демир резко остановился и ухватил дядю за ворот мундира. Его разум внезапно обрел кристальную чистоту впервые за многие годы, и перед его внутренним взором распахнулась целая анфилада планов, причем внутри каждой были свои анфилады, и это без всякого витгласа. – Помнишь, что я говорил на днях? Об игре с Грентом?
– Ты говорил, что ты можешь обыграть грентцев, но не Керите. Пусть сейчас у нас больше людей, она несется на нас, как боевой конь на врага. У нее лучшие бойцы, лучший годглас и не побитый никем рекорд – она не проиграла ни одной битвы.
– Да, такова ее легенда. Без сомнения, Керите отличный полководец, может быть даже лучший из ныне живущих. Но ее победы во многом основываются именно на легенде о ее непобедимости. Такие вещи проникают в сознание. – Демир покрутил пальцем у виска, показывая, как сверло входит в череп. – Она наверняка собирала сведения обо мне. Ей известен мой послужной список. Она знает, что в прошлом я – гений, и будет ожидать от меня чего-нибудь этакого. Но чего она обо мне не знает?
– Что ты совсем спятил? – легкомысленно предположил Тадеас.
– Она не знает, чем я занимался последние девять лет. Вот почему у меня все получится. Я был самым удачливым устроителем договорных палочных боев в провинции. А разве генерал – не тот же устроитель боев? Только его солдаты одерживают победы на полях сражений, а не на ринге.
– Да, но генерал рискует сразу многими жизнями, – напомнил Тадеас.
– Знаю. – Демир пошел дальше. – Керите появится вон из-за того холма, – он указал на местность, лежавшую к западу, в паре миль от них, – и увидит нас в том же строю, в котором вы сражались у Медных холмов.
Тадеас просиял – он все понял:
– Она решит, что ты по-прежнему сломлен. Что тебя вынудили защищать Оссу, а сам ты не можешь придумать ничего более оригинального, чем использовать численное преимущество. Что у тебя нет собственной стратегии и ты – копия генерала Ставри.
Демир кивнул:
– Я хочу сыграть с Керите в поддавки. Подпущу ее как можно ближе: пусть думает, что вот-вот схватит меня за горло. Тут я возьму и дам ей кастетом по морде со всего размаху. Все наши офицеры предупреждены о том, что ты – мой заместитель.
– Но я же только майор.
– Прежде всего ты – Граппо. Ты уже семь раз отказывался от повышения по службе, потому что тебе больше нравится ползать по канавам со своим батальоном, чем руководить сражениями. Найди Полукрылку. Пусть готовит артиллерию. У меня есть всего три часа, чтобы понять, сработает третий план на этой местности или нет.
В представлении Демира боевой порядок Иностранного легиона должен был напоминать крысоловку, только более сложно устроенную. Семнадцать батальонов пехоты – почти девять тысяч бойцов – были расставлены ровными рядами на вспаханном поле. Холмов, которые могли бы послужить естественными укрытиями, здесь не было, так что единственная батарея Демира спряталась за леском, на левом фланге, а на краю правого фланга, позади небольшой возвышенности, засели, ожидая своего часа, две тысячи драгун и кирасир. Самому Демиру этот прием казался совсем простым: наверное, так происходит с каждым, кто ставит ловушку. Важно то, что видит противник.
Вся армия ждала затаив дыхание. Нигде не было слышно ни слова, ни звука. Лишь непрерывный поток гонцов и полевых разведчиков, текший к старому кургану, над которым развивался фиолетовый стяг с эмблемой Граппо, нарушал всеобщую неподвижность. Прямо у стяга гонцов встречал Тадеас, который поддерживал через них связь с разными частями оссанского войска. Демир тем временем следил за грозовыми облаками над Кузней, гадая, удастся ли эксперимент Тессы, и надеясь, что гроза обойдет стороной поле боя.