В тени молнии — страница 113 из 140

Вражеская армия не двигалась. Тадеас выругался:

– Она не клюнет на твою приманку. Притворное проявление слабости не сработает. Керите даже нападать не станет: будет стоять и ждать, когда мы разбежимся.

– Керите не выдержит так долго, – ответил Демир. – Может, она и лучшая, но она тщеславна. Любит, чтобы ее считали умной. Любит славу. А какая слава в том, чтобы преследовать удирающего врага? Она либо заглотит наживку, либо почует ловушку и отступит. По крайней мере, я на это надеюсь, – буркнул он себе под нос. – Давай, Керите. Не упусти возможности сразиться с Иностранным легионом и Принцем-Молнией.

Демир напрягся. Планы, которые он старательно строил несколько дней подряд, висели на волоске. У него даже сердце упало: Керите не заглотит наживку! Она почуяла ловушку, перехитрила его!

– Сэр! – раздался чей-то крик. – Кавалерийская атака на юге!

– Отлично, – выдохнул он, и по ту сторону дороги взревела сотня труб.

Плотные колонны пехоты Керите пришли в движение, их топот сотрясал землю и воздух. Демира снова поразила размеренная точность их движений: будто приливная волна катится вперед. Сможет ли он победить их?

– А ты знаешь, – спросил он, покосившись на Тадеаса, – что древние пращники посылали свинцовую пулю на тысячу двести футов?

Тадеас покачал головой.

– У Мики не выходит больше восьмисот. Гранаты слишком тяжелые. Слишком сильное колебание из-за пороха. Но и восьмисот хватит. – Демир щелкнул пальцами, подзывая гонца. – Передай левому флангу, пусть восстановят строй.

Сигнал был дан, и всего за полминуты толпа бегущих гренадер снова превратилась в сомкнутый строй: бойцы заняли свои позиции. Демир почти ждал, что вот-вот запоет труба и Керите велит своему войску возвращаться. Но этого не случилось. Она ввязалась в бой.

– Что ты будешь делать с кавалерией? – спросил Тадеас. – Этого не было в третьем плане, который ты прислал мне.

– Не было. – Демир наклонил голову, прислушиваясь, и тут же пушечный гром разорвал утро. – Сейчас они получат встречный залп картечи из пушек Полукрылки, которые стоят вон за теми деревьями.

Тут же, словно подтверждая его слова, заржали кони, завопили люди, и это оказалось страшнее грохота пушек. Ряды солдат Керите внезапно расступились, и десятки пробивников с нечеловеческой скоростью ринулись вперед с мечами наголо.

– Пращи! – крикнул Демир. Две бригады пехоты, как один человек, упали на колени. Стоять остались только саперы – несколько сот; они вертели над головой какие-то ремни. – Пли! – рявкнул Демир.

Крошечные гранатки, хрупкие, безобидные с виду, поднялись над полем и стали падать по дуге. В полете они казались всего лишь черными точками, но там, где метательные снаряды касались земли, вскоре расцветали взрывы.

Мгновение спустя пробивники Керите стали месивом из плоти и годгласа.

– Осса-ха! – вскрикнул кто-то тенором вдогонку отгремевшим взрывам.

Пехотинцы стояли на коленях, пока саперы не выпустили все гранаты, добивая уцелевших пробивников.

– Осса-ха! – грянуло в ответ. – Осса-ха! Осса-ха! Осса-ха!

Демир повернулся к дяде.

– Сейчас, – сказал он, – начнется главное.

В атаку пошла пехота Керите.

57

Шел второй день поисков, когда команда Идриана напала на след летучего гласдансера. Полковник Джорфакс, ехавшая чуть впереди всех, вдруг осадила лошадь и вскинула кулак. Идриан остановился и устремил взгляд к небу, высматривая добычу сквозь низкие облака. Его спутники схватились за пистолеты и карабины и тоже уставились в небо, старательно делая вид, что даже не думают смотреть туда. Хорошенькая компания актеров! Оставалось только надеяться, что летучий гласдансер их не видит.

– Он здесь? – прошипела Мика.

Джорфакс не шевелилась и, похоже, даже не дышала. Но вот она слегка качнула головой:

– Здесь. Пятьдесят ярдов.

Она развернула лошадь, дала ей шенкелей и помчалась так быстро, что остальные едва поспевали за ней. Здешний ландшафт состоял в основном из распаханных холмов и прибрежной полосы, заросшей кустарником. Вдоль проселочных дорог стояли посаженные в несколько рядов столетние деревья, защищавшие поля от ветра. Там и сям чернели крестьянские домишки. Джорфакс помчалась вдоль одной такой лесополосы, потом направила лошадь через канаву, срезая путь до чьей-то загородной виллы.

Идриан сжал зубы и стиснул рукоять меча. Несмотря на промозглый зимний день, он вспотел под большим тяжелым плащом, который надел, чтобы скрыть панцирь. Меч и щит висели на луке седла, завернутые в холстину. Доспехи пробивников были мало приспособлены для верховой езды, и на второй день тело Идриана, казалось, превратилось в одну огромную мозоль.

Но, как сказал ему Тадеас утром, накануне их отъезда, блеф требует терпения и упорства. Главное – не выдать себя раньше времени. Значит, надо терпеть до последнего. Правда, сам Тадеас безбожно передергивал в карты, так что Идриан не знал, стоит ли принимать его совет всерьез. Однако плащ на всякий случай не снимал. Их маленький отряд еще не достиг красивой кирпичной стены, окружавшей виллу, когда Идриан услышал жужжание и почуял вонь. Приближаясь к кованой железной калитке, он уже знал, что ждет их за ней. Он искоса глянул на Брейлира, понял, что тот пришел в ужас, и указал на него и еще четырех солдат:

– Вы пятеро, оцепите дом. Следите за небом. Пискля, обыщи все внутри.

– Есть, сэр.

Идриан спешился и вошел в ворота следом за Микой и Джорфакс. Там он увидел то, чего ожидал. Еще одна кровавая бойня. Одиннадцать рядовых, проводник-разведчик и гласдансер Джорфакс упали там, где стояли, словно между ними взорвалась бомба и разнесла их на куски. Все вокруг было липким от крови. У двери лежали также двое гражданских. Мужчина – хозяин? – мертвыми руками сжимал корзину с финиками, которую нес солдатам.

– Стекло меня дери, – не удержалась Мика.

– Ты их знаешь? – спросил Идриан у Джорфакс. – Это одна из трех групп разведчиков, которых Демир велел не сменять?

– Да, это они, – ответила Джорфакс, затем опустилась на колени возле гласдансера и стала внимательно осматривать тело. – Лорстел. По прозвищу Счастливчик – он всегда выходил сухим из воды. До сих пор. – Она стала чертить пальцами в воздухе какие-то линии. Идриан встал на колени напротив Джорфакс и внимательно разглядывал ее, пока она работала. Ему показалось, что ее стальное лицо дало еле заметную трещину. Беспокойство? Или страх? Наконец она заговорила: – Этот летучий гласдансер отлично знает свое дело. Стеклянное яйцо Счастливчика разорвалось прямо в его кармане. Похоже, первый взрыв убил… – Она встала и обошла растерзанные тела, шевеля губами и чертя новые линии. – Убил Счастливчика и этих четверых. Остальных летучий порезал потом. Смерть наступила в течение десяти или пятнадцати секунд.

– Никак сомнения возникли? – бросила полковнице Мика.

Джорфакс поглядела на нее.

– У тебя, что ли? – огрызнулась она.

– Не-а, – ответила Мика. Если ее и напугал знаменитый ледяной взгляд Джорфакс, то она этого не показала. Подкинув на ладони гранату в форме бараньего рога, Мика с улыбкой добавила: – Просто еще одна причина, по которой летучая тварь должна умереть.

– Значит, мы думаем одинаково.

Идриан встал между двумя женщинами. За минувшие сутки колючка Джорфакс успела сцепиться с каждым в их группе. Она плохо ладила с людьми. Но зато она сдержала обещание подчиняться Идриану, несмотря на свой более высокий ранг.

– Мы все здесь думаем одинаково, – заверил он обеих и повернулся к Джорфакс. – Ты можешь помешать ему сделать это с тобой? Я про яйцо.

– Граната в кармане у нее, а запал – у кого-то другого, – съязвила Мика.

Идриан знаком велел ей заткнуться, но Джорфакс больше не стала лезть в бутылку.

– Она права. Так и есть. Я предупреждала Счастливчика, чтобы он сосредоточил свое магическое внимание на небе. Возможно, он так и сделал. Возможно, нет. Если стеклянное яйцо останется в моем кармане, а летучий гласдансер окажется намного сильнее меня, я умру так быстро, что и пикнуть не успею. А вы все скоро последуете за мной.

– Ты хочешь оставить яйцо здесь? – спросил Идриан.

Стеклянное яйцо – главное оружие гласдансера. Для Джорфакс это было примерно то же самое, что для Идриана – идти в бой голым, без доспехов. Он видел, как на лбу у Джорфакс бьется тонкая синяя жилка.

– Нет, – сказала она наконец. – Я сильнее Счастливчика. Я почувствую атаку издалека.

Мика скорчила гримасу за спиной Джорфакс, но Идриан только покачал головой. Он не собирался настаивать. Джорфакс была профессионалом. Ее боялись в основном потому, что она была сильным магом и отлично знала свое дело.

– Сэр, – услышал Идриан голос своего оружейника и обернулся. Брейлир входил в калитку. Увидев мертвые тела и разбрызганную повсюду кровь, он сначала замер, а потом качнулся вперед, словно старался сдержать рвотный позыв. Через пару секунд он все же взял себя в руки, хотя и позеленел. – Их лошади убежали, они в поле, за домом. Напуганные, но живые. – Брейлир тяжело сглотнул, отводя взгляд от мертвых тел. – Надо послать кого-нибудь за ними.

Из дома вынырнула Пискля и доложила:

– Под столом в кухне лежат двое мертвых батраков. Похоже, они там прятались. Тот, кто это сделал, убрал свидетелей.

– А он предусмотрителен, – заметил Идриан. – В форте Аламеда он не полез на рожон, а тут, где ему никто не мог оказать сопротивления, убивал направо и налево. – Он окинул трупы взглядом опытного хирурга. Конечно, Идриан им не был, но зато повидал немало мертвых и раненых на полях сражений. – По-моему, он был тут часа два назад, не больше. Как думаете, он где-то рядом? Или улетел?

– Трудно сказать, при такой низкой облачности, – ответила ему Джорфакс. – Но я все равно почувствую его раньше, чем вы увидите. К тому же мы не знаем, с какой скоростью он перемещается. И вообще, как он это делает: скользит, как лебедь, или падает камнем вниз, как сокол?