о пользовались. В траве отчетливо виднелись колеи от колес, ни одна крупная ветка, упавшая с дерева, не преграждала путь, и мост через ручей на дне оврага чинили совсем недавно.
Выходит, в особняке кто-то жил?
Они обогнули насыпь, и Киззи наконец увидела особняк, от которого их отделял теперь просторный луг, тоже заросший сорной травой. Помнится, кто-то однажды сказал ей: дом Зорлианов так велик, что его площадь удобнее вычислять в акрах, а не в квадратных футах. «Обширный» – вот единственное слово, которое пришло Киззи на ум при виде особняка, но даже оно не отражало сути дела. Обветшавшее трехэтажное здание было таким длинным, что его противоположные края терялись в лесу. Разные части фасада были выполнены в разных стилях: хозяева явно не заботились о том, чтобы они сочетались друг с другом. Из-за этого здание производило впечатление каменного сумбура, так что у Киззи, хотя она вовсе не была знатоком и ценителем архитектуры, даже закружилась голова.
Отметив, что на окнах, большей частью выбитых, сохранились тяжелые решетки, Киззи переключила внимание на подъездную аллею. У парадного въезда стояли экипажи, числом с десяток. Некоторые были запряжены лошадьми, будто собирались вот-вот отъехать; вокруг них суетились с полдюжины рабочих в грязных блузах. Заметив приближающийся экипаж, работники как один бросили свои дела и уставились на него, так что у Киззи засосало под ложечкой от беспокойства.
Сюда надо было идти с целой армией или хотя бы прихватить с полсотни бойцов Ворсьенов и Граппо, но Монтего настоял на том, чтобы действовать стремительно, не давая Аристанесу шансов сбежать. Присутствие Монтего придавало Киззи уверенности, но она все же проверила оба своих стилета и меч, а после этого убедилась, что пистолет, который она взяла с собой, заряжен.
Карета остановилось и покачнулась – Монтего спрыгнул с облучка на землю. Повернувшись к рабочим спиной, он распахнул перед Киззи дверцу.
Она увидела их сразу, глядя поверх плеча Монтего. Четверо мужчин. Две женщины. С виду обычные смотрители большого загородного поместья, если бы не одно – глаза, вернее, немигающий взгляд, который сразу выбил Киззи из колеи. Оружия ни у кого из них не было, но один рабочий медленно наклонился за палкой, которая лежала на земле рядом с каретой.
По-прежнему стоя спиной к ним, Монтего сунул руку в карман и достал кусочек форджгласа.
– Возьми это, – сказал он ей. – Используешь при крайней нужде.
Едва коснувшись кусочка стекла, Киззи почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло и учащенно забилось: от годгласа шел такой мощный поток магии, что ее даже бросило в жар и она услышала негромкое шипение.
– Оно же высокочастотное, – сказала Киззи, прячась от глаз рабочих за спиной Монтего. – И стоит вдвое больше того, что я зарабатываю за год.
– Ага. И еще от него через пятнадцать минут начинается гласрот.
– А тебе разве не нужно?
– Меня оно только тормозит. Вызывает аллергию.
Монтего кивнул. Киззи спрятала годглас в карман и снова посмотрела на работников. Ее взгляд остановился на правой руке одного из мужчин.
Она ожидала увидеть кремниевый знак или цветную метку клиента на мизинце. Но обнаружила только крошечную татуировку: нож с клинком из розового рейзоргласа.
– Ты видел татуировки у них на руках? – спросила она.
Монтего кивнул:
– Стеклянный нож. Значит, мы приехали по адресу.
– Эй! – окликнул их мужчина с дубинкой. Он стукнул ею по ладони, а потом показал на Киззи с Монтего. – Это частная собственность.
– Никаких признаков солдат или бойцов гильдий, – прошептала Киззи. – Но этот ублюдок Аристанес наверняка не останется без защиты. Будь начеку. – И она крикнула: – Мы приехали к Аристанесу!
Выбравшись из кареты, Киззи встала рядом с Монтего. По ее мнению, вместе они выглядели странно, учитывая разницу в росте и одежде. Монтего изобразил на лице приятную улыбку, как накануне в пабе, когда он наблюдал за прохожими. В руке у него была только трость. «А больше мне ничего и не нужно», – сказал он ей раньше.
Рабочие неуверенно переглянулись.
– Вам назначено?
– Нет.
– Тогда придется уйти и вернуться в то время, которое вам назначат. Хозяин не любит незнакомых посетителей.
– Меня зовут, – сказал Монтего, расправляя плечи, – Малыш Монтего. Вот я уже и не незнакомец. А теперь скажи, где найти твоего хозяина.
Он пошел к двери. Киззи была рада, что он взял дело в свои руки, и, слегка приотстав, принялась внимательно наблюдать за рабочими. Да, они пришли сюда одни, без подкрепления, но зато неожиданно. Этого должно было хватить.
По кивку рабочего с палкой женщины повернулись и побежали прямо по заросшим клумбам, то и дело оглядываясь через плечо. Одна направилась в дом, другая припустила вдоль фасада. Мужчины решительно преградили путь Монтего.
– Ты должен ждать, – сказал тот, что с палкой, – видимо, старший – и широко развел руками. К его чести, он, похоже, понимал, что ведет себя глупо. Он выпучил глаза и побледнел как мел. – Мы скажем хозяину, что ты здесь. Просто… подожди!
Монтего не замедлил шага, и Киззи тоже. Они почти дошли до входной двери, когда она распахнулась и на пороге показался мужчина: немолодой, лет пятидесяти пяти, смуглый, как всякий коренной оссанец, с коротко остриженными черными волосами и аккуратной козлиной бородкой. Карие глаза глядели пронзительно, губы чуть заметно изогнулись в улыбке.
– Все в порядке, Джосс. Я позабочусь о наших гостях. Входите, пожалуйста.
Рабочие разошлись, а Киззи и Монтего вошли в вестибюль – огромный, высотой во все три этажа. Немалую его часть занимала парадная лестница, которая расходилась налево и направо. Киззи не видела ничего подобного в особняках семей-гильдий. Но о былом великолепии внутреннего убранства напоминали размеры отдельных его частей. Мраморные полы пошли трещинами, перила были сломаны, а люстра из газовых трубок и сверкающих осколков хаммергласа, некогда сказочно красивая, висела набекрень, словно могла обрушиться в любой момент.
– Я мажордом Аристанеса, – представился он. – Хозяин не принимает гостей без предварительной записи, но я полагаю, что для Малыша Монтего и Киззи Ворсьен он сделает исключение.
Киззи ощутила, как напрягся каждый мускул в ее теле. Она была в перчатках, скрывавших кремниевый знак, а ее лицо не мелькало в газетах, чтобы ее узнавали вот так запросто.
Вот тебе и неожиданное вторжение.
– Я не называла своего имени.
Мажордом улыбнулся:
– И все же мы вас знаем. Прошу следовать за мной.
Повернувшись к вошедшим спиной, он устремился вперед с такой скоростью, что им оставалось только пойти следом.
Киззи привычным жестом положила одну руку на эфес меча, другую – на пистолет.
– Кто – мы? – рявкнул Монтего. – «Стеклянные ножи»?
Мажордом лишь вежливо усмехнулся в ответ, словно Монтего неловко пошутил. Киззи не знала, что и думать. Она спросила:
– Значит, вы знаете, почему мы здесь?
– Думаю, да.
Киззи переглянулась с Монтего, даже не пытаясь скрыть растущую тревогу. Кто эти люди? Если они знают, кто такой Монтего и зачем он здесь, почему мажордом все-таки ведет их к хозяину? Или она ошиблась и это ловушка? Может быть, пока мажордом ведет их вглубь дома, хозяин удирает? Так или иначе, ясно было одно: эта прогулка закончится кровью. Киззи не хотелось, чтобы это была ее кровь. Зря она не настояла на присылке подкрепления.
Монтего ободряюще кивнул ей. Одной рукой он сжал трость, а другую отвел в сторону так, словно был готов схватиться с любым, кто осмелится напасть на них.
Улыбчивый мажордом уводил их все дальше. Хотя Киззи старалась запоминать дорогу, она скоро потеряла всякие ориентиры в этом громадном каменном лабиринте. За сотню шагов они сделали шесть поворотов и вышли в длинный широкий коридор, по которому прошли еще столько же. По пути им то и дело встречались висячие мостики, которые ничего не соединяли, и лестницы, которые никуда не вели. Потом они долго шли вдоль длинной стеклянной стены: за ней был зал для занятий спортом, залитый светом из потолочных окон.
Мусора почти не было – видимо, полы регулярно подметали, – но везде виднелись признаки упадка. Кирпич выкрошился, мрамор потрескался, пожелтевшая штукатурка покрылась потеками. Фрески на стенах выцвели, ковры, изредка встречавшиеся в коридорах, истерлись до дыр.
– Мне сказали, что Аристанес – иноземный жрец, – завела разговор Киззи.
– Да, жрец Хорута, – подтвердил мажордом. – Великого пурнийского бога смерти. Вы знаете о нем?
Имя показалось Киззи смутно знакомым: может быть, она натыкалась на его часовню в храме всех божеств?
– Нет.
– Хорут – добрый бог, – продолжил мажордом. – Благой бог. Поставьте ему свечу, когда будете молиться в следующий раз.
– Если в ближайшие несколько минут мы не увидим Аристанеса, – любезно сказал Монтего, – ты сможешь лично убедиться в благости твоего божества.
– О, мастер Монтего, – ответил мажордом дружелюбно-беззаботным тоном, – вы увидите его совсем скоро. Пожалуйста, потерпите еще немного.
Постепенно Киззи поняла, что они не одни в доме. За ними следили. Из приоткрытых дверей выглядывали лица, в конце то одного, то другого коридора раздавался быстрый топоток, точно кто-то спешил пересечь его у них за спиной. Где-то вдалеке хлопнула дверь. У Киззи пересохло во рту, и ощущение того, что их отвлекают от главного, только усилилось.
Наконец Киззи встала посреди коридора и схватила Монтего за рукав. Он тоже остановился, переводя взгляд с нее на мажордома. Их проводник не сразу понял, что больше никого не ведет за собой, а когда понял, то остановился.
– Ты – Аристанес, – заявила Киззи.
Он улыбнулся и распахнул перед ними дверь:
– Прошу в мой кабинет. Полагаю, у вас накопилось ко мне немало вопросов.
Он шагнул через порог, ничего не сказав в ответ на предположение Киззи. Та знаком велела Монтего оставаться на месте, а сама шагнула к двери и заглянула внутрь. К своему большому удивлению, она увидела обычный кабинет, какие встречались в доме каждой семьи-гильдии: сводчатый потолок, книжные полки вдоль стен, массивный письменный стол из дуба, позади стола – просторный камин, в который можно было забраться, не пригибаясь. Огонь в нем, правда, не горел, но кабинет определенно использовался по назначению и даже был отремонтирован, в то время как весь дом вокруг него медленно, но верно превращался в руины.