осматривался главный зал.
На галерее Киззи прижалась к стене, чтобы не мешать официантам, и стала наблюдать за упорядоченным смерчем, в поддержании которого и заключалась работа клуба. Центром смерча была статная темнокожая женщина лет пятидесяти, с хвостиком, одетая в полупрозрачную тунику – род клубной униформы. Женщина тоже стояла у зеркала и, глядя в него, раздавала приказы и распоряжения обслуге, точно генерал на поле боя.
Ветерикси Йорн начала работать в семье задолго до рождения Киззи и дослужилась до мажордома клуба «Хай Ворсьен» еще до того, как отец Ворсьен передал его Сибриалу. Здесь, в клубе, она обладала высшей властью, почти такой же, как у патриарха семьи-гильдии. К тому же ей можно было доверить все, что угодно, – Ветерикси не вмешивалась в семейную политику и никогда не держала ничью сторону в семейных распрях, включая ссору между Киззи и Сибриалом.
– Ты знаешь, что твой брат убьет тебя, если увидит здесь, – внезапно сказала Ветерикси, пользуясь коротким перерывом в потоке команд и сообщений. При этом она продолжала внимательно смотреть в зеркало.
– Это все еще семейный клуб, – сказала Киззи, поднимая руку с эмблемой на тыльной стороне ладони, – а меня пока еще никто не лишил привилегий.
– О, вот как? Что ж, Сибриал играет в карты за своим столом, – парировала Ветерикси. – Может, хочешь составить ему компанию?
– Я, конечно, дерзкая, но не глупая, – фыркнула Киззи. – Я пришла к тебе за одолжением.
Ветерикси подняла руку: в галерею, обливаясь слезами, вбежал полуголый юноша – один из официантов. Ветерикси нежно коснулась его плеча, и между ними произошел стремительный обмен репликами, причем оба говорили настолько тихо, что Киззи ничего не расслышала. Наконец юноша отправился восвояси.
– Выстави Нидору Планьи, – приказала Ветерикси портье, который ждал ее команды, вытянувшись по стойке смирно. – Скажи, что ей запрещен вход в клуб на целый месяц. Мне плевать, что она гласдансер. Если она еще раз поднимет руку на кого-то из моих сотрудников против их воли, доступ для нее закроется навсегда.
Как только портье ушел, Киззи кашлянула в ладонь.
– Я слышала, что прошлой ночью на один из стекольных заводов Планьи было совершено нападение. Испорчен годглас на сотни тысяч оззо. Охрана винит кого угодно – от иностранных граждан до гигантских птиц. Держу пари, все Планьи сейчас на взводе.
– А я, – сказала Ветерикси, – слышала, что тебя перевели в службу безопасности отеля Демира Граппо.
По тону Ветерикси было понятно, что она думает об этом: еще один шаг вниз по социальной лестнице, после впадения в немилость.
– Это хороший отель. Там я хотя бы не буду ежедневно застирывать кровь с мундира. Надоело уже.
– Бринен – мой коллега, – смягчилась Ветерикси, – и отличный работник. Надеюсь, отель не превратится в дерьмо теперь, когда Демир вернулся. – Она вздохнула и велела одному из портье отнести бутылку дорогого вина марнишским торговцам, которые проигрывали уйму денег. – Так за каким одолжением ты пришла ко мне, Киссандра?
Подавив желание защитить Демира, Киззи повернулась к зеркалу и стала внимательно осматривать клуб. Сибриала она увидела сразу: широкие плечи, светлая кожа, длинные белокурые волосы, которые так нравились его матери. Плотный, но не толстый, он был ширококостным и плечистым. Когда любовница, сидевшая рядом с ним, сказала что-то забавное, раздался его смех, похожий на ослиный рев. Один вид Сибриала вызывал у Киззи тошноту. За соседним столиком сидел Каприк с дейзгласом в ухе; его глаза были закрыты – он дремал, несмотря на громкие разговоры вокруг. Все девять чистокровных ворсьенских отпрысков посещали клуб и вполне могли бы оказаться здесь вместе. Но пока Киззи видела только Сибриала и Каприка.
Однако она пришла сюда не ради братьев, а потому продолжила осматривать толпу, пока не увидела женщину, которая была ей нужна. Глиссанди Магна, дама средних лет, коротко стриженная, в тонкой темно-синей тунике, сидела, откинувшись на спинку дивана, в кабинке неподалеку от зеркала. Покуривая толстую сигару, она наблюдала за своим двоюродным братом – третьим в очереди среди наследников Магна, – который играл в карты с отпрысками других семей-гильдий.
– Мне нужны сведения о Глиссанди Магна.
Ветерикси щелкнула пальцами, и портье, стоявшие по стойке смирно, покинули галерею. Женщины остались одни. Какое-то время тишину прерывал только приглушенный гул голосов с той стороны зеркала.
– Скажи на милость, с чего это тебе понадобились сведения именно о Глиссанди Магна? – спросила наконец Ветерикси.
– Она переманила кое-кого из поставщиков отеля Граппо. Демир попросил меня разобраться.
Одно из преимуществ репутации Киззи заключалось в том, что люди не ждали от нее подвоха: разве может лгать женщина, чья карьера прервалась из-за честности? А главное, эту дурацкую доверчивость проявляли умные во всех прочих отношениях люди. Но личный кодекс чести Киззи был довольно специфическим: она всегда держала слово и редко лгала представителям государства, зато невинная ложь, особенно такая, которую трудно проверить, давно вошла в арсенал ее приемов.
Продолжая наблюдать за тем, что происходит в клубе, Ветерикси искоса глянула на Киззи. Та притворилась, что ничего не заметила. Наконец Ветерикси заговорила:
– Она скандалистка. Самоуверенная, умная, безжалостная. Если она приняла решение, переубедить ее невозможно. На твоем месте я бы пошла к Демиру и сказала, что надо искать новых поставщиков.
– Думаешь, гласдансер Граппо испугается кузена Магна?
Ветерикси пожала плечами:
– Понятия не имею, чего он испугается, этот Демир, а чего нет. О нем вообще ничего не известно – ну, кроме того, что он сломался в Холикане. А Глиссанди не из тех, кому можно безнаказанно перечить.
– Поставщики – это клиенты, – солгала Киззи.
– Ясно. Тогда все усложняется.
– Мне надо поговорить с ней наедине.
– Вот это вряд ли получится, – сказала Ветерикси. – У нее есть пара громадных телохранителей-пурнийцев, которые везде ходят за ней. С Глиссанди можно увидеться только здесь, в клубе, или у нее дома.
– Думаешь, она согласится принять меня официально? – спросила Киззи.
Правда, она все равно не собиралась этого делать, так как не хотела оставлять никаких свидетельств своего разговора с Магна. Но почему бы не спросить?
– Может быть, если ты готова ждать полгода. Но скорее всего, она прикажет своим бугаям избить тебя до полусмерти только за то, что ты осмелилась просить ее об этом.
Киззи наблюдала за тем, как курит Глиссанди, и пыталась проникнуть в ее мысли.
– А вдруг у нее есть пороки? Такие, которые помогут мне снискать ее расположение?
Хоть бы один отвратительный порок, удобный для подкупа или шантажа.
– Ничего такого, – сказала Ветерикси, сочувственно нахмурившись. – Она любит деньги и саму себя. Никого не боится, включая гласдансеров, а чтобы подкупить ее, у Демира не хватит средств.
Итак, Глиссанди оказалась неприступной – по крайней мере, на первый взгляд. Киззи еще раз прикинула все варианты. Демир хочет сделать все быстро, а поиск компромата на Глиссанди в компаниях, где она бывает, среди служащих, родни и друзей потребует времени. А еще это опасно. Если Магна узнает о том, что задумала Киззи, можно ожидать визита не только телохранителей-пурнийцев.
И тут Киззи осенило. Пожалуй, это не так сложно, подумала она.
– Какая у нее репутация? – спросила она.
– Безупречная. Стоя здесь, я чего только не слышу о разных людях, но вот о Глиссанди не говорят ничего пикантного.
– Что, так чиста?
– Нет, скорее держит отличных уборщиц, которые заметают следы.
Что ж, может, ее замысел сработает. Киззи прикусила губу, пока идея созревала у нее в голове.
– Если вспомнишь еще что-нибудь, – попросила она, – дай мне знать.
Ветерикси притворилась, что снимает перед Киззи шляпу:
– Непременно. Это все?
Киззи кивнула на угловую кабинку в дальнем конце клуба, где играл в карты Сибриал:
– Если сумеешь расположить его ко мне, тоже дай знать.
– Я всего лишь управляющая клубом, а не всемогущее существо, – ответила Ветерикси.
– Неужели все так плохо? Не думала, что это окажется для него так важно. Штрафы-то – сущие гроши, для него уж точно.
Ветерикси издала горловой звук.
– Дело не в самих штрафах, а в том, что ему вообще пришлось платить. Ты унизила его, хотя тебе надо было представить мировому судье доказательства его алиби.
– Он переехал малыша своей проклятой коляской. Сломал ему ногу и вообще мог его убить.
– И даже если бы убил, что с того? Сибриал – наследник Ворсьена. Ты должна была солгать мировому судье.
Конечно, Ветерикси была права.
Наследники семей-гильдий стояли выше закона – если не формально, то фактически. Честный ворсьенский боец должен был подтвердить алиби Сибриала, чтобы избавить его от судебного разбирательства. А Киззи сказала правду только для того, чтобы посмотреть, как судья орет на ее идиота-братца. Оглядываясь назад, она понимала, что проявила мстительную глупость и впредь не должна вести себя так. Уже тогда она знала, что Сибриал разозлится на нее, но совсем не ожидала, что потеряет расположение отца Ворсьена.
– Мне хочется загладить свою вину перед ним.
– Желаю удачи.
Ветерикси сказала это искренне, но без тени надежды. Вдруг она прищурилась, и Киззи проследила за ее взглядом: к столику Сибриала скользнул портье, который наклонился к хозяину и что-то прошептал ему на ухо. Сибриал повернул голову и уставился прямо в зеркало, за которым стояла Киззи. Ветерикси выругалась:
– Этот гаденыш только что заложил тебя брату, стекло его раздери. Только этого мне не хватало сегодня. Я задержу его, а ты делай ноги.
Киззи не нужно было повторять дважды. Сибриал еще только вставал из-за стола, а она уже бежала к выходу, петляя извилистыми служебными коридорами, мимо личных покоев, затем через кухню. Она была в нескольких шагах от выхода, когда знакомый до тошноты голос рявкнул за ее спиной: