вливало ее – недавнее возбуждение исчезло, сменившись неуверенностью. А вдруг она ошиблась и все пойдет не так, как она задумала? Можно ли вот так запросто подвергнуть опасности целый отель? Она провела рукой по лицу. Да, надо было сразу идти спать, а не тащиться сюда, на крышу. Отдохнуть и обдумать все на свежую голову.
Пари взяла лом:
– Открыть?
Тесса неуверенно кашлянула.
– Пока не знаю.
– Передумала?
– В некотором роде.
Не слишком ли она спешит в последнее время – сначала с бухты-барахты заказала громоотвод, потом наняла Пари? Но тяжесть в груди не отпускала: зольный песок кончается, и чем меньше его остается, тем более непредсказуемым становится мир. Мысль об этом сводила ее с ума. А вдруг она погибнет во время эксперимента? Обычно стеклоделы работают медленно, пробуют, делают ошибки, исправляют их, снова пробуют. Но у нее нет на это времени, зато есть всего один самородок золита и сколько-то очищенного песка для омнигласа. И только одна попытка. Не рисковать, подумать еще немного? Но может ли она себе это позволить, вот вопрос.
Тесса подошла к краю крыши и остановилась, любуясь городом. Цепочки газовых фонарей разбегались на целые мили, освещая улицы и богатые дома. Где-то далеко лаяли собаки, а еще дальше раздавались пушечные залпы, очень слабые.
– Снова началось, – сказала она Пари.
– Что?
– Стрельба. Солдаты Грента и Оссы стреляют друг в друга.
Пари на мгновение склонила голову набок:
– Это не пушки. Это Кузня.
– Да? – Тесса прислушалась. – Точно, так и есть. Ха! Когда война только началась, я приняла артиллерию за Кузню, а теперь вышло наоборот. Забавно: я на слух различаю резонанс всех видов годгласа, но путаю артобстрел и грозу. – Тесса присела у дымовой трубы, расшнуровала ботинки, сбросила их и с наслаждением пошевелила пальцами ног, прогоняя усталость. – Мне нужно, – размышляла она вслух, – очень много энергии, чтобы превратить ее в магию. У меня есть устройство, которое направляет тепло обычной стекловаренной печи через канал феникса и восстанавливает отработанный годглас, но процесс пока несовершенен. На перезарядку одного куска стекла уходит три подводы дров.
Пари подошла к ней и села рядом.
– Да, дороговато даже для большой гильдии.
– Понимаешь, в чем моя проблема? В последнее время я только об этом и думаю, даже на заводе Айвори-Форест мои мысли крутились вокруг того, как улучшить процесс. Я уже добавила омнигласа, чтобы увеличить резонанс, сделала плотнее изоляцию, чтобы уменьшить потери тепла. И ухватилась вот за эту штуку, – она кивнула на громоотвод, – потому что она показалась мне лучшим решением. Это новое изобретение позволит перезаряжать целые кучи использованного годгласа. Мощности молнии на это точно хватит. И все-таки я сомневаюсь. Во-первых, молния опасна, во-вторых, ненадежна. Сколько ждать, прежде чем она ударит в отель? Месяцы? Годы?
– Что делать, когда есть задачка, которую никак не можешь решить? – спросила Пари.
Тесса покосилась на нее:
– То есть?
– Надо вернуться к началу, но как? Мой дед был философом – насколько им может быть бывший погонщик скота, доживающий свою жизнь в Слаге. Так вот, он говорил, что ум человека вечно ходит по кругу и иногда нужно совершить полный оборот, чтобы вернуться к тому месту, где ты начал. Тогда и придет решение.
– Хм… Мой учитель говорил что-то похожее. В Гренте я взяла за обыкновение раз в две недели вывозить Эхи за город. Там мне всегда хорошо думалось.
– Так сделай это сейчас, – предложила Пари, пожав плечами.
Тесса почувствовала, что ее сомнения касательно Пари рассеиваются, как туман поутру. Может, она и не умеет читать, но проницательности ей не занимать.
– Ты точно нигде не училась?
– Точнее некуда.
– Ничего, скоро будешь. А пока пойдем по кроватям. Мне нужно выспаться, прежде чем принять решение.
Когда они спустились на второй этаж, в отеле было тихо: коридоры безлюдны, лампы погашены. Женщины вдвоем вернулись в мастерскую и навели там порядок – разобрали заметки и схемы, подмели пол и затопили печь, чтобы утром она была горячей. Был почти час ночи, когда Тесса возвращалась к себе, едва волоча ноги от усталости. Хоть бы поспать, а не лежать всю ночь, глядя в потолок и думая, откуда получить энергию. Пари права: надо проветрить голову, тогда неуверенность отступит.
Тесса забыла обо всем этом, едва открыла дверь в свой номер. Кто-то перевернул вверх дном гостиную, разбросал столы и стулья, искромсал диванную обшивку. Тесса бросилась в спальню, потом в ванную: везде то же самое. Вся ее новая одежда была раскидана по полу, продырявленный в нескольких местах матрас валялся у стены. Тессе стало страшно, и она бросилась в конец коридора, к стойке ночного портье.
Портье – милый молодой человек, который приготовил ей чай в первую ночь ее пребывания, – лежал за стойкой, уткнувшись лицом в книгу. Из основания его шеи торчал нож.
У Тессы потемнело в глазах, и ее стошнило прямо на пол. Спотыкаясь, она подошла к двери Монтего и заколотила в нее.
– Монтего! – кричала она. – Монтего!
Она подергала ручку. Дверь оказалась не заперта, и Тесса ворвалась в номер. От того, что она увидела, ее стошнило бы и во второй раз, если бы желудок не был уже пустым.
На полу, в ночной рубашке, валялся Монтего, на нем лежали стол и чайный сервиз. Здоровяк не пошевелился, когда Тесса упала на колени рядом с ним. Поднатужившись, она перевернула его на бок и стала шлепать по лицу:
– Просыпайся давай! Стекло тебя дери, ты же не мог умереть!
У нее затряслись руки – в голову пришла новая мысль. Она оставила Монтего, вскочила и подбежала к окну, которое выходило в сад отеля.
Все фонари, которые они с Пари погасили не так давно, снова горели. Тесса увидела людей в ливреях Граппо, которые хозяйничали в ее мастерской. Она еще не знала, кто это такие, но уже была уверена, что они собираются похитить ее чертежи и золит.
Стало ясно: надо поднимать тревогу, причем быстро. Она опять потрясла Монтего, похлопала его по толстым щекам и уже хотела броситься к двери, когда его рука вдруг дернулась и перехватила ее запястье. Хватка была такой сильной, что Тесса упала на пол рядом с Монтего. Тот смотрел на нее затуманенным взглядом.
– Монтего, мне больно.
Он едва не раздавил ей руку. Наконец его глаза полностью открылись, он громко вздохнул, отпустил Тессу и сел.
– Стекло мне в задницу, – пробормотал он. – Извини, я не знаю… – Он умолк, потрясенно глядя на перевернутый стол. – Кто-то подсыпал снотворное мне в чай.
– Ночной портье убит, мой номер разграблен, – быстро объяснила Тесса. – Какие-то люди обшаривают мастерскую в парке, хотят украсть все мои наработки по каналу феникса.
Из груди Монтего вырвался громкий рык. Он поднялся на ноги, все еще пошатываясь, подошел к гардеробу и вытащил оттуда массивную дубинку.
– Чем бы они меня ни накачали, – сказал он уже более членораздельно, – с дозой они просчитались. Не ходи за мной и не смотри в это окно.
Тесса опустилась на пол посреди осколков сервиза, глядя на свои трясущиеся руки, стараясь не думать о бедняге-портье. Вдруг она услышала крик ужаса, а затем истошные вопли.
Она обхватила себя руками. Минуты шли. Вопли стихли, их сменили более осмысленные выкрики: кто-то поднимал общую тревогу. По коридору еще долго метались люди, потом дверь в номер Монтего открылась.
На пороге стояла Пари, бледная и испуганная. Она подошла к Тессе и положила руку ей на плечо.
– Пойдем, – сказала она. – Бринен уже приготовил новую комнату на то время, пока у тебя прибирают.
Пари помогла Тессе подняться, но та стряхнула ее руку.
– Я в порядке, – заявила она, глубоко дыша. – Просто… Они убили портье, я думала, что Монтего тоже мертв и что они заберут всю мою работу.
Тесса взглянула на свои руки: уже не дрожат, и то хорошо.
– Ничего они не заберут, – мрачно сказала Пари.
– Что, Монтего?..
Пари кивнула.
– Я видела много крови в своей жизни, – неуверенно произнесла она, – но такого… никогда. Не смотри туда, пока там не почистят.
– Они что-нибудь поломали?
– Нет. Только забрызгали кровью твои заметки.
Тесса отвела взгляд от стойки ночного портье, где уже собрались охранники, и увидела Тирану – та стояла в конце коридора, в ночной рубашке, с мечом в одной руке и пистолетом в другой, и раздавала приказы десяткам охранников. Портье переходили от номера к номеру и негромко, но настойчиво просили гостей оставаться там до утра.
Похоже, Тирана была в ярости. Перехватив взгляд Тессы, она заговорила:
– Этого не должно было случиться. Я виновата перед вами, леди Фолир.
– Я в порядке. Мне жаль портье.
– Он умер мгновенно, наверняка даже испугаться не успел. О его семье позаботятся. – Тирана пристально посмотрела на Пари и сказала: – А ты никуда не уходи. Бринен допросит тебя, причем немедленно.
– Она тут ни при чем, – вступилась Тесса за свою помощницу. – До нападения она не меньше часа была со мной, а перед этим Бринен говорил с ней.
– Простая формальность. Бринен будет допрашивать весь персонал. Он бы и гостей допросил, будь это в его власти. Мы отправили посыльного к Демиру – сообщить, что отель подвергся нападению.
Теперь, когда вокруг были бойцы Граппо, Тесса почувствовала себя в безопасности, и к ней вернулась уверенность.
– Мы знаем, кто на нас напал?
Она сделала еще один глубокий вдох: надо быть сильной, чтобы сыграть свою роль. Теперь она клиент и партнер гильдии Граппо, и служащие отеля должны видеть в ней свою.
Тирана покачала головой. Появился Монтего. Он был страшен: босые ноги, голый торс, штаны – все было в крови. С дубинки падали темно-красные капли. У Тессы даже живот свело, когда она увидела его. Он подошел к ним на удивление бесшумно, несмотря на свои габариты, и сказал:
– Одного я оставил в живых, для допроса. Это бастарды Дорлани. Шестеро. Один из них пробрался внутрь во время обеденной суматохи, убил Хорфеля и Файлле, подсыпал снотворного мне в чай и впустил остальных. Стекло меня дери, я должен был сообразить, что не знаю ублюдка, который принес мне чай.