– Могу я спросить у вас одну вещь?
– Какую?
– Когда вы просыпаетесь, вы помните, что происходит здесь?
Киёми отвернулась.
– О вас я помню только, что видела вашу смерть. Но Ай, похоже, вас помнит. Она называла ваше имя.
Мика знал, что Киёми лжет. Она его узнала, еще когда он подходил.
– Зачем вы нас преследуете?
– Мне некуда больше идти.
Она наморщила лоб, будто что-то продумывая.
– Я никогда не сделал бы ничего плохого ни Ай, ни вам.
Лицо ее вспыхнуло гневом:
– Это ложь! Вы на бомбардировщике прилетели!
– Да, это так.
– И какая у вас была работа?
– На борту бомбардировщика?
– Хай. На борту бомбардировщика. Что вы там делали?
И надо было ей задать этот вопрос?
– Я был бомбардиром.
– Что это значит? Вы отвечали за сброс бомб?
– Я вводил информацию в прицел, чтобы нацелить бомбы, и потом их сбрасывал.
– Вы бомбили Токио?
– Бомбил.
Киёми кивнула, будто его признание подтвердило ответ на какой-то ее внутренний вопрос.
– Зажигательными бомбами?
До своей смерти и последующего возрождения в Хиросиме ему было бы глубоко плевать, кто что о нем скажет. Но ее вопросы проникали как скальпель хирурга, обнажающий раковую опухоль, и от признания своей роли в кампании зажигательных бомбардировок он почувствовал себя уязвимым и виноватым.
– Да.
– У меня дядя и тетя погибли в этих налетах. Сгорели заживо. Ваша работа.
– Да, – прошептал он.
– А теперь вы говорите, что не сделали бы нам ничего плохого?
– Я и не могу. Я мертвый.
– Но вы бы пытались нас убить, будь вы живым.
Как объяснить то, что объяснить невозможно? Как оправдать действия, которые уже не кажутся ему осмысленными?
– Моей работой никогда не было убивать гражданских. Мы старались бить по военным целям.
– Но вы знали, что горели гражданские?
Он заслужил ее гнев, но от этого было никак не легче.
– Да. Я знал, что они горели.
Киёми сверлила его осуждающим взглядом:
– Тогда получается, вы убийца.
– А как вы назовете японских солдат, устроивших резню в Нанкине и в Маниле? Что скажете об американских пленных, убитых на Батаане?
Она отвела глаза.
– Я ничего об этом не знаю.
– А я знаю, и весь мир знает. И это наполнило наши сердца нестерпимой яростью.
– Нам обязательно продолжать этот разговор?
Мика не удивился, что Киёми избегает говорить о японских зверствах, но вместо того, чтобы обратить это против нее, он решил не настаивать.
– Нам стоило бы поговорить о чем-то, кроме войны.
– Давайте найдем Ай. А потом вы нас оставите.
Бомбардировщики над головой уходили прочь от города на север. Он смотрел им вслед, пока они не скрылись в темноте, потом обернулся к ожидающей Киёми.
– Я был бы рад, поверьте мне.
Эта ложь с трудом сошла с языка, слова пришлось выталкивать, и по выражению ее лица он понял, что Киёми это заявление не убедило. Чтобы преодолеть замешательство, Мика снова вернул ее к мыслям о дочери.
– Куда могла пойти Ай?
Киёми поднесла руку к щеке.
– Сама не знаю. Может быть, в парк Нигицу.
– Хорошо, пойдем ее искать.
Она замялась, будто ждала, что он пойдет впереди.
– Киёми-сан, ведите. Я не знаю дороги.
Коротко кивнув, Киёми быстрым шагом двинулась вперед. Сперва ему было приятно идти сзади и рассматривать ее качающиеся бедра, но чем дальше шел он за ней по темным переулкам, тем больше сокращал между ними расстояние, и наконец пошел с ней рядом.
Сирены воздушной тревоги замолкли, духи толпились на дорогах. Пожилая пара сидела, созерцая луну. Человек с фонарем останавливался каждые несколько ярдов, чтобы назвать какое-то имя. Киёми будто не замечала ничего из этого, стремясь лишь добраться до парка. Она показала вперед.
– Видите здание префектуры? Мы уже близко. Ай любит собирать цветы в саду Йораку-эн.
Парк был расположен через улицу от префектуры. Киёми устремилась на тропу, ведущую вглубь парка, и махнула Мике рукой:
– Мика-сан, быстрее!
Они осмотрели окрестности пруда, заглянули в пагоду и на детскую площадку, где духи-дети смеялись и бегали друг за другом. Киёми потерла лоб рукой:
– Где она могла бы быть?
– Есть тут еще места, где она любит бывать?
– Поблизости нет.
Он коснулся ее руки, восхитился мягкостью кожи:
– Ничего с ней не случится.
Киёми посмотрела на его ладонь, потом убрала свою.
– Я должна ее найти.
Мика оглядел окружающий пейзаж.
– Куда бы мне хотелось, будь я на месте Ай… – Тут ему пришла в голову идея, и он кивнул: – Более чем вероятно.
– Что вы говорите?
– Может быть, я знаю, где она. Можете нас отвести к реке возле моста?
Она посмотрела на него, внимательно прищурившись:
– Какого моста?
– Мотоясу.
– Возле устричной лодки вашего приятеля?
– Я думал, вы не помните ничего из того, что случается в мире духов.
Киёми уставилась на собственные тапочки.
– Может быть, что-то помню. – Когда она подняла голову, лицо ее смягчилось в лунном свете, будто она сняла с него маску горького недоверия. – Я должна ее найти. Пожалуйста, помогите мне.
– Разумеется.
Кажется, его слова были ей приятны. Еще одна маленькая победа в битве за ее доверие.
Он последовал за ней к реке и вниз по каменным ступеням, к воде. Вода текла мимо, плещась, и луна высвечивала серебристые чешуйки айю под поверхностью. Лодка Фрэнка и Оды была темна. Куда они девались?
Киёми посмотрела на реку.
– И что теперь?
– Я должен сделать одну вещь. Только не подумайте, будто я сумасшедший.
– Вы и есть сумасшедший.
– Премного благодарен. – Мика сложил руки рупором и издал долгий звук: – Ахо-о! Ахо-о!
– Что вы делаете? Вы с ума сошли?
– Вызываю, – ответил он. – Ахо-о! Ахо-о!
Киёми оглянулась на каменные ступени.
– Хотите, чтобы вас кэмпэйтаи услышали?
– А кто это такие?
– Военная полиция.
Мика улыбнулся, потом закинул голову назад:
– Ахо-о! Ахо-о!
Киёми шагнула к нему, схватила его за локоть:
– Что за безумие!
– Не волнуйтесь, нас никто не услышит.
И он возобновил свои безуспешные призывы. Потом опустил руки.
– Наверное, Ай не здесь.
Вдруг Киёми показала на реку:
– Смотрите, Мика-сан, смотрите!
По воде скользил Хоси, а на его спине сидела, как цирковая наездница, улыбающаяся Ай, и махала рукой:
– Мама! Мика-сан!
Киёми бросилась в реку.
– Ай, что ты делаешь? Иди сюда сейчас же!
Мика пошел следом, чувствуя, как по ногам поднимается холодная вода.
– Все в порядке, Хоси ее друг.
– Кто это – Хоси?
Мика показал на приближающегося дельфина:
– Он.
– Не поняла?
Хоси замедлил ход, приблизившись, и вода скатилась с его боков. Ай соскользнула со спины и потрепала его по холке.
– Аригато, Хоси-сан. Ты мне опять подарил приятное приключение.
– Опять? – спросила Киёми, протягивая к Ай руку. – Ты на нем уже ездила?
– Много раз, – сказал дельфин.
У Киёми отвалилась челюсть.
– Он разговаривает! – Она повернулась к Мике. – Он разговаривает!
– Он еще и не то умеет, – сказал Мика, беря ее за локоть. – Здравствуйте, Хоси-сан.
Хоси поднял голову из реки.
– Здравствуйте, Мика-сан. Нам сегодня вас не хватало.
– Вы тоже на нем ездили? – спросила Киёми.
– Уверен, что когда-нибудь Хоси будет счастлив покатать и вас. Правда ведь, Хоси-сан?
– Для меня будет честь нести мать Ай.
– Мама, погладьте его.
Киёми заколебалась:
– Не знаю, стоит ли мне…
– Он не кусается, – сказал Мика и выпустил ее локоть.
Киёми пододвинулась к Хоси, который смотрел на нее блестящим черным глазом. Дотронувшись до дельфина, она положила ладонь ему на бок. И ее лицо озарила радостная улыбка.
– Он гладкий, как речной камешек, и прохладный, как горный ручей.
Она вздохнула.
– В чем дело? – спросил Мика.
– Воспоминание детства, – ответила она. – Вижу, как сижу на спине такого же дельфина. Очень ясно. Живо. Луна, звезды, брызги морской пены у меня на лице. – Она посмотрела на Мику: – Не может ли быть, чтобы я…
– Тоже путешествовали в детстве по миру духов и катались на дельфине? Таком, как Хоси?
– Хай.
– Почему бы и нет?
Она обернулась к Хоси.
– Для меня было бы честью когда-нибудь на вас прокатиться.
– Ай-тян вам расскажет, как меня вызвать, – ответил Хоси. – Мика-сан уже это знает. Мы услышали его зов в бухте.
– Он громко звал, – сказала Ай и хихикнула, прикрыв рот ладонями.
Киёми отодвинулась и удивленно посмотрела на Мику. Погладила Хоси.
– Вы присмотрели за моей девочкой. Я благодарна вам за это.
– Она мой друг, – ответил Хоси.
– А Хоси мой друг, – сказала Ай.
Она придвинулась к Киёми и поцеловала выпуклую голову Хоси.
– Мне пора, – сказал дельфин. – Сайонара.
Он изогнулся, развернулся и устремился к морю.
– Сайонара, Хоси-сан! – крикнула Ай ему вслед.
Когда Хоси скрылся в темноте, Киёми положила руку на плечо Ай.
– Ты меня напугала. Я проснулась, а тебя не было. Что бы я стала делать без тебя?
– Простите, пожалуйста. Я не знала, что вы меня хватитесь.
Киёми поцеловала ее волосы.
– Пойдем домой.
– А мы не можем остаться с Микой-саном?
– Это не очень удачная мысль.
– Он хорошо ко мне относится. Мы вместе плаваем. Пожалуйста!
Киёми посмотрела в глаза дочери, будто ища ответ в их живой черноте.
– Ладно. Ненадолго.
Мика протянул руку, и Киёми, поколебавшись, ее пожала. Когда его пальцы сомкнулись вокруг ее пальцев, как лепестки тюльпана, сворачивающиеся внутрь при первых лучах луны, ему стало приятно. Не взорвалось внутри никаких фейерверков, не нахлынули эмоции. Он ощутил лишь мир и покой, пока вел Киёми на б