Карусель всё замедлялась… замедлялась… пока постепенно не остановила своё вращение. Было так хорошо лежать тут, тело к телу, слушая отдалённый треск цикад. Наконец, я осознала её слова, улыбнулась и подняла голову.
— Это спорный вопрос. Я никогда не бываю трезвой.
Её губы были так близко…
Криво усмехнувшись, она сказала:
— Тебе кажется, что ты шутишь.
Это меня напугало.
— Я не шучу, — произнесла я и убрала волосы с лица. — Послушай, мне нравится пить, но у меня нет проблем с алкоголем.
— Хорошо, хорошо, — сказала она тоном человека, который не хочет спорить.
На меня словно вылили ведро холодной воды. Её слова сбили меня с толку, причинили боль. Высвободившись из её объятий, я села.
— Тебе, скорее всего, следует поработать над техникой ведения бесед после занятий любовью.
— Прости. — Лана опять притянула меня к себе. — Это и вправду было невероятно.
У меня не было ответа для неё. Она всё испортила. Я лежала, положив голову на её плечо, скорее обижена, чем зла — но всего немного. Она погладила мои волосы. Её прикосновение было лёгким, почти нежным. Я не смогла вспомнить, когда в последний раз кто-то был нежен со мной.
— Тина, — тихо произнесла она.
И всё. Я подняла голову, и она поцеловала меня. Её губы были тёплыми и на удивление сладкими. А затем мы опять занялись сексом, но на сей раз медленно и неторопливо.
ГЛАВА 8
Передо мной вырисовывался дом. Десятиэтажный. Окна отсвечивали красным в свете заходящего солнца. Петли поломанной входной двери заскрипели, и она распахнулась… Вздрогнув, я проснулась. Было очень холодно. В висках пульсировало, а во рту был отвратительный привкус. Мне хотелось в туалет.
— Страшный сон? — мягко спросила Лана.
Я поняла, что мы почему-то находимся в одном спальном мешке, и я лежу сверху на Лане, положив голову на её груди. Она уже была одета, как, впрочем, и я… хотя я не помнила, ни как одевалась, ни как мы ложились в спальный мешок.
— Я… нет. Я не помню, — шёпотом ответила я, в ответ на её приглушённый тон, не понимая, почему мы шепчем.
Где-то справа от нас хрустнула ветка. Я вздрогнула. Лана натянула на мои плечи спальный мешок, мокрый от росы, и опять обняла меня одной рукой.
Было очень хорошо лежать в чьих-то объятиях. Даже сквозь джинсы и тёплые кофты я чувствовала тепло её тела, успокаивающее меня. Её рука скользнула под мою кофту, рассеянно поглаживая спину. Несмотря на успокаивающие прикосновения, я слышала быстрый, равномерный стук её сердца у себя под ухом. Я медленно осознала, что её вторая рука лежала поверх спального мешка… и держала пистолет.
— Что-то случилось?
— Не уверена. Кажется, там кто-то есть.
Я тихо ахнула и хотела было подняться, но Лана удержала меня.
Она прижалась губами к моему виску и прошептала:
— Т-с-с-с. Не выдавай нас.
Я заставила себя лежать спокойно, и посмотрела на её профиль, едва различимый во тьме.
— И что мы будем делать?
— Ждать.
Ждать? Пока кто-то застрелит нас, лежащих здесь около остывающих углей походного костра? А я-то думала, что раньше хотела в туалет. Моё сердце стало выпрыгивать из груди. Нащупав молнию на спальном мешке, я тихо потянула за собачку. Лана едва заметно кивнула, продолжая так же автоматически поглаживать мою спину и наблюдая за деревьями, окружавшими полянку. Мне показалось, что мы лежали без движения где-то на протяжении часа. Затем я услышала крик совы — не сонное ночное уханье, а крик, который они издают во время охоты. Дуновение промозглого, сырого ветра, пахнущего подлеском, обдало моё лицо. Тишина превратилась во множество оглушающих звуков; я буквально слышала, как муравьи ползают вверх-вниз по травинкам, и как капли росы падают с листьев над моей головой. Даже звёзды наверху, казалось, ярко потрескивали в чёрных, бездонных небесах. Очень ярко для моих глаз…
ГЛАВА 9
Я проснулась с головной болью, дрожа и вообще чувствуя себя омерзительно.
— Доброе утро, солнце, — произнесла Лана в ответ на мой стон. Она присела на корточки около костра и указала на кастрюлю. — Кофе?
Я пробормотала согласие и выползла из спального мешка. Везде было мокро, словно бы ночью шёл дождь. От запаха жареного бекона меня едва не вырвало. Я доковыляла до кустов и облегчилась. Когда я устало шла назад в лагерь, то заметила пустую бутылку виски. Она лежала у кирпичного круга для костра, и внутри поблёскивала ложка янтарной жидкости. Какого хрена мы всё допили вчера? Теперь на сегодня ничего не осталось. У меня похолодело внутри, когда я вспомнила замечание Ланы. Да пошла она к дьяволу. Ах да. Мы уже там. Я взяла у Ланы алюминиевую кружку с кофе, подняла бутылку и вылила туда остатки. Она молча наблюдала за мной.
— Это чтобы опохмелиться, — невольно придумала я отговорку. — Иногда при сильном похмелье помогает, если выпить немного алкоголя.
Она посмотрела на меня долгим взглядом, затем встала, пошла к спальным мешкам и разделила их. Потом застегнула свой мешок и свернула его в тугой, аккуратный рулон. Я пила свой кофе и пыталась перестать трястись.
Лана несколькими движениями запаковала свой рюкзак и безэмоционально произнесла:
— Моя старушка была алкашкой.
Меня будто ударили в грудь чем-то тяжёлым. Я не могла вздохнуть. Она ведь на самом деле не думает, что я…
— Она была одной из тех, кого называют функционирующей пьяницей, — добавила она.
Может быть, она говорит не про меня. Может быть, она просто… плохо выбирает темы для утренних бесед.
— Я… думала, она была полицейской? — спросила я.
— Была. Тридцать один год. Она пила, выполняла свою работу, возвращалась домой и опять пила. Она была неплохой полицейской и пыталась быть неплохой женой и матерью, но практически прожила всю свою взрослую жизнь, заглядывая в бутылку. В бутылке нету места для других людей.
— Я не… у меня нет проблем с алкоголем.
Лана не ответила ничего.
— Послушай, я признаю, что иногда пью очень много, но я не… я не алкоголичка, — произнесла я, нервно улыбаясь. — Честное слово.
— Я не осуждаю тебя, Тина. Это болезнь. Как заболевание сердца либо СПИД.
— Хрена с два ты не осуждаешь, — сказала я. — Не то чтобы меня тревожило твоё мнение. Я лишь надеялась, что ты окажешься лучшим детективом… в этой ситуации либо в любой другой.
Вылив остаток кофе вон, я пошла запаковывать свой спальный мешок.
ГЛАВА 10
Что и привело нас к текущим событиям. Я смотрела, тяжело дыша, на потёртый крест, вырезанный на бледной древесной коре.
— Ты никак не могла просто пригласить меня на ужин и в кино, да? — с горечью спросила я. — Именно для этого ты притащила меня сюда — чтобы найти этот проклятый дом. Зачем было притворяться, что у тебя какие-то планы на меня?
— Послушай, я тебя не похищала. Ты сама согласилась поехать. Мне показалось, что ты тоже была заинтересована.
— Я была заинтересована тобой.
Мои слова прозвучали жалко, но к тому моменту от моей гордости уже ничего не осталось, поэтому какая разница? Глаза Ланы заблестели.
— Я тоже заинтересовалась тобой.
— Да ладно.
Настала моя очередь демонстрировать презрение.
— Ты никогда не интересовалась мной. Тебе просто захотелось раскрыть какой-то воображаемый висяк. Ты просто… стремишься получить звание детектива первого ранга, — спародировала я ту самую тихую гордость, с которой Лана рассказывала мне о своём звании.
Она покраснела.
— Ерунда. Я хотела пригласить тебя на свидание ещё до того, как услышала историю про дом с черепами. Робин сказала, что я тебя не интересую.
— Так и есть.
Теперь я вообще вела себя как ребёнок, но мне было всё равно. Я ненавидела её за то, что она затащила меня сюда, за то, что она видела меня плачущей, за то, что заставила меня посмотреть правде в глаза.
Сжав губы, Лана произнесла:
— Хорошо. Твоя история о Леснике… это местная легенда, о которой знает каждый полицейский на юго-западе.
— Я ничего не выдумывала!
— Я знаю, — уже совсем спокойно произнесла она. — Тогда, на вечеринке, я видела твои глаза. Ты не выдумывала.
Что, блин, она там увидела? Я не имела ни малейшего представления, продолжая мрачно смотреть на зарубки на дереве.
— Что бы ты тогда не увидела, это до сих пор пугает тебя. И я подумала, что если предложу тебе возможность посмотреть своему страху в лицо, ты ею воспользуешься.
— То есть, для тебя это всего лишь работа.
— Я уже сказала тебе… — Лана замолчала и пожала плечами. — Я подумала, что мы сможем немного развлечься заодно.
— Развлечься? Да мы ведь на куличках у дьявола. В прямом смысле.
— Послушай… — начала она, но не договорила, что, возможно, было к лучшему. — Выбор за тобой. Хочешь вернуться, или хочешь узнать, что там впереди?
Я хотела вернуться, в этом не было никаких сомнений. Я посмотрела на Лану, и она встретилась со мной взглядом. Я знала, о чём она думает. Я знала, чего она хочет. Мы зашли так далеко… Я опять взглянула на тот крестик на дереве.
— После вас, королева джунглей, — язвительно проговорила я.
Мы пошли дальше. Метки на деревьях были мои, но теперь почему-то Лана вела меня, словно точно знала, куда идти. Я могла лишь автоматически переставлять ноги. Может быть, там и была тропа, но для меня это скорее походило на полосу препятствий из ядовитого плюща, острых камней, змеиных нор, заселённых насекомыми брёвен и разных существ, которые нехотя уползали и убегали с нашего пути. Очень долгой дороги во влажной, осенней жаре. В моей голове тошнотворно гудело с каждым шагом; я чувствовала, как сердце, будто молотом, ударяет в бок. Я сделала шаг, затем другой, затем стащила рюкзак с плеч. Перед глазами всё плыло. Я вся вспотела, голова кружилась… Упав на колени, я упёрлась руками в землю, пытаясь определить, станет ли лучше, если меня стошнит. Наверное, я не могла позволить себе дальнейшего обезвоживания.