Удача. И тот факт, что мы были маленькими и могли пробраться через заросли в тех местах, где не мог пройти наш преследователь. Но в основном — удача.
— Мои родители приехали следующим днём. Меня забрали домой, и… всё стало казаться мне сном. Я убедила себя, что мы всё навоображали.
Лана ничего не ответила. Я прочла осуждение в её молчании.
— Мы позволили ему убивать дальше, да? — угрюмо спросила я. — Все исчезнувшие после этого… это наша вина.
— Запомни одну вещь, — произнесла Лана. — Ничто из того, что сделал этот больной ублюдок — не ваша вина. Вам было двенадцать. Подростки — не самые рассудительные люди в мире.
— Я просто… забыла об этом, — прошептала я. — Я позволила себе забыть.
Она сухо промолвила:
— Да, возможно, ты попыталась. Сомневаюсь, что тебе удалось.
— Тот парень на фото с доски объявлений…
— Забудь об этом, Тина. Ты не знаешь, что с ним произошло.
Лана полезла под кофту. На ней была наплечная кобура. Я уже знала об этом — почувствовала, когда была прижата к её груди. Вытащив пистолет, она проверила патронник.
— Ты знаешь, как обращаться с пушкой?
Я устало кивнула. Мой утвердительный ответ, видимо, застал её врасплох.
— Правда?
— Да. Мой папа — бывший военный. Я умею стрелять. Выросла с оружием в руках.
Я понимала её сомнения. На её месте я бы тоже не доверила себе оружие.
Присев, Лана открыла рюкзак, вынула оттуда тщательно запакованный треугольник, оказавшийся револьвером 38-го калибра, и протянула его мне. Я отступила на шаг назад.
— Не надо. Я туда не вернусь. Я не пойду с тобой.
Она нахмурила светлые брови, не опуская руку с пистолетом.
— Я не могу. Не могу. Ты не имеешь права просить меня об этом.
— Но я прошу.
— Лана… ты лучше других знаешь… что от меня нельзя ожидать слишком многого.
— Я не прошу ничего такого, на что ты не способна.
Я смотрела на неё с раскрытым ртом.
— Ты что… серьёзно? Ты вообще была тут пять минут назад?
Её чёрные глаза встретились с моими.
— Тина, одно дело — когда ты убегаешь, будучи подростком. За это никто тебя
не винит. Но теперь ты женщина. Пора перестать убегать.
Я несколько раз моргнула, пытаясь сосредоточиться на смысле её слов.
— Но нам не нужно туда возвращаться. Лесник уже, должно быть, помер, — поспешно проговорила я, убеждая её и саму себя. — Он помер. Должен быть мёртвым. Его уже там нет. Его не может там быть. Мы могли бы просто… вызвать копов.
— Я и есть коп. Я обязана проверить всё, прежде чем вызывать кого бы то ни было. К тому же, ты сама не веришь в свои слова, а иначе ты не была бы так напугана.
— Нет, была бы! И есть, — выдохнула я. — Если хочешь вернуться… дело твоё. Я… просто подожду тут. Попробую подождать. Но я не могу….
Она просто смотрела на меня. С таким лицом она смотрит на людей, когда они пытаются уговорить её не арестовывать их.
— Ты должна пойти. Я не могу тебя бросить.
— Нет, можешь, потому что я с тобой не пойду.
— Тина, ради всего святого — ты должна посмотреть своему страху в лицо, прежде чем он уничтожит тебя.
— Господи. Заткнись! Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, о чём говоришь.
— Я знаю тебя достаточно. Мне нужна твоя помощь.
Я не могла отвести взгляд от её чёрных глаз. Наконец, трясущейся рукой я взяла пистолет, проверила заряд и запихнула его за пояс под свою кофту.
— И что же это будет, а? Вторжение к серийному убийце?
К моему злобному удивлению, её губы изогнулись, словно она действительно посчитала мои слова смешными.
— Только попробуй засмеяться, О’Брай, и клянусь Господом — я тебе двину, — еле выдавила я.
— Продолжай так злиться — и с нами всё будет хорошо, — ответила Лана и посмотрела на меня оценивающе.
— Хочешь выпить?
— Это вопрос с подвохом?
— Если выпивка поможет тебе собраться…
Я не выдержала её взгляда, отвернулась и кивнула. Она достала флягу, которую взяла с собой для “лечебных целей”, и подала мне. На этот раз я не морочилась с чашкой, а просто выпила из горлышка.
ГЛАВА 12
Мы рассматривали ряд забитых досками окон из нашего укрытия в виде кустов ягод.
— Давай попробуем с другой стороны, — тихо предложила Лана.
— Если он вчера наблюдал за нами, то может наблюдать до сих пор. Может быть, он следит за нами и ждёт наступления ночи.
Лана посмотрела вверх, на заходящее солнце, и кивнула.
— Расслабься.
Расслабься? Она что, серьёзно?
— Да, я всегда расслаблена, — пробормотала я, обошла её со спины и наклонилась, чтобы подобрать что-то белое из травы.
Я подала это Лане. Она внимательно осмотрела кость.
— Животное. Не человек.
Я кивнула, но меня это не убедило. Лана двинулась к передней стене дома, обходя кусты. Я последовала за ней, держась как можно ближе и наблюдая за дощатыми стенами. Не было похоже, что тут кто-то жил, но и мёртвым дом тоже не казался. Если кто-то и жил в этой развалюхе, то он точно не пользовался главным входом, так как он был забит толстыми брёвнами. Мы зашли под просевший портик, переступая через поломанные доски и корни деревьев. За пару метров от нас я увидела змею, уползающую в заросли. С другой стороны дома окна на первом этаже тоже были забиты, но деревья росли ближе к фундаменту, и я увидела, что можно было забраться на одно из них и влезть в дом через одно из открытых окон на втором этаже. Я не поделилась своей мыслью с Ланой. Я всё ещё надеялась, что Лана передумает и решит, что мы лишь зря теряем время.
— Давай попробуем зайти сзади, — сказала Лана.
— Давай не будем, а скажем, что попробовали.
Она ответила мне краткой улыбкой. Мы, пригибаясь, завернули за угол дома и остановились в тени. Что-то хрустнуло позади нас. Я замерла, вглядываясь в шевелящуюся стену кустарника за пару метров от нас. Может быть, листья шевелились от ветра?
— Твой сотовый у тебя? — шепнула я Лане.
Девушка даже не повернулась.
— Он остался в рюкзаке. Тут нет сигнала.
Может быть, и нет, но я хотела бы попробовать. К несчастью, мой сотовый остался у Ланы в автомобиле.
— Чёрный ход не заколочен, — сказала Лана и пошла вперёд по ковру из осенних листьев.
Я засомневалась, всё ещё наблюдая за кустами. С веток тяжёлыми гроздьями свисали пыльные, фиолетовые ягоды. Я посмотрела на небо.
Солнце выглядело деформированным через неровные верхушки деревьев, рассеянные лучи рикошетили от тёмной листвы, белых чешуек облупившейся краски на стенах дома и в траве. Наклонившись, я подняла одну из них. Не краска. Кусочек кости. Траву усеивали кусочки костей. Сглотнув, я выпрямилась. Оставалось немного времени до сумерек, а мне не хотелось искать дорогу назад с фонариком. И уж точно не хотелось провести ещё одну ночь в лесу.
— Тина.
Я оглянулась. Лана стояла у чёрного хода. Она указала головой на дверь. Я бросила ещё один встревоженный взгляд на кусты и вышла из тени дома.
Красные осенние листья, покрывавшие землю, потрескивали под ногами. И в то самое мгновение земля подо мной провалилась со скрипом гнилого дерева и проржавевших петель. Я пролетела через пару подвальных люков и упала на утоптанный земляной пол. Я лежала на боку, ошеломлённая, ещё несколько секунд, пытаясь осознать, что же случилось, а вокруг меня кружились и падали осенние листья. В тёмном, тёмном лесу… В голове стали крутиться слова из старой детской страшилки. Стоял чёрный-чёрный дом. У меня болела щиколотка. И колено. И бедро. Запястье, кажется, было сломано. Мне каким-то образом удалось защитить голову от удара, но она болела ещё до падения, поэтому легче от этого не стало. Слава Господи, что я не упала на спину и не пристрелила себя. А в том чёрном-чёрном доме… Свет из дыры надо мной освещали обожжённые и зазубренные балки. Хорошо, что я не упала на эти деревянные полки с пыльными банками и склянками, или на сломанную мебель. Над головой угрожающе болтался керосиновый фонарь, висящий на ржавом крючке.
— Тина, ты слышишь меня?
Я поняла, что меня зовёт Лана, и похоже, уже давно.
— Тина! Ты можешь ответить?
— Всё хорошо.
Это было преувеличением.
— Тина!
— Всё хорошо, — повторила я громче и сделала попытку встать.
Мускулы протестующе заныли. Наверное, запястье таки было не сломано, а растянуто. Я прижала его к груди, пытаясь пошевелить пальцами.
— Слава Господу, — проговорила Лана облегчённо. — Я уж думала… слушай, не двигайся. Я спускаюсь.
“Не двигайся”, говоришь? Да без проблем. Я подняла голову. Я упала вниз где-то метров на десять. Несколько ступенек вели к поломанной двери, но она была заблокирована какими-то брёвнами. Сама комната была где-то двадцать метров в длину. Ещё одна лестница, похоже, ведущая на кухню, скрывалась в тени. Голова Ланы исчезла из просвета наверху. В следующее мгновение там промелькнула какая-то тень. Что это было? Птица? Я услышала звук удара. Короткий и сильный. А затем ещё один. Волоски встали дыбом на моих руках.
— Лана? — крикнула я.
Нет ответа. Я напряжённо прислушалась. Прислушалась и… услышала что-то похожее на… звук чего-то, тянущегося по земле. Я открыла рот, чтобы опять позвать Лану, но что-то остановило меня. Сглотнув, я отползла от освещённого места под проломленной дверью погреба. Я ухватилась за одну из поломанных балок и с болью выпрямилась. Хорошо, моё тело всё ещё было целое и в рабочем состоянии. Теперь нужно было сосредоточиться на том, как отсюда выбраться. Можно было попробовать пробраться через завалы к дверям, но это было слишком очевидное решение, которого могли от меня ожидать. Я направилась к тёмной лестнице, переступая через мусор, разбросанный по полу, и остановилась у первой ступени. А в том чёрном-чёрном доме… Может быть, я просто… ошиблась. Может быть, наверху ничего не произошло, и мне следовало просто дождаться Лану, как она сказала. А дверь, скорее всего, была заперта изнутри. Лана была достаточно сильна и достаточно опытна. С ней не могло произойти ничего, с чем она не справилась бы. А я, с другой стороны… Мой взгляд упал на ряд пыльных баночек, стоящих на полке справа от меня. Я взяла одну из баночек и стёрла с неё пыль своей кофтой, чтобы рассмотреть мутное содержимое. Не персики. Не помидоры. Я немного встряхнула баночку, и что-то маленькое, круглое и узнаваемое подплыло к стеклу и уставилось на меня. Я выпустила банку из рук. Она разбилась об пол, разбрызгивая повсюду жидкий кисель.