Если бы тело Скарлетт нашли только что, если бы у вас в руках оказалось ее ожерелье, вы бы не стали сидеть на месте. Вы не смогли бы – чего бы это ни стоило.
– Вы попросите Бриггса и Стерлинг дать мне материалы дела? – спросила я. Джуд не был агентом ФБР. Его первым и единственным приоритетом было благополучие несовершеннолетних помощников ФБР. Он принимал финальное решение о том, будем ли мы работать над тем или иным делом.
В том числе над делом моей матери.
«Вы понимаете, – подумала я, глядя на него. – Хотите вы этого или нет – вы понимаете».
– Ты сможешь посмотреть материалы, – ответил Джуд. Он остановил машину у частной взлетной полосы, а затем пристально посмотрел на меня. – Но ты не станешь делать это одна.
Глава 4
В частном джете было двенадцать мест, но, войдя, я увидела, что заняты только пять. Впереди сидели агенты Стерлинг и Бриггс, по разные стороны от прохода. Она изучала материалы дела. Он смотрел на часы.
«Исключительно деловые отношения», – подумала я. Впрочем, если бы отношения между ними были действительно деловыми, им бы не понадобилось увеличивать расстояние, садясь по разные стороны.
За ними расположился Дин, спиной вперед. Перед ним стоял столик, на котором лежала колода карт. Лия развалилась на двух сиденьях, по диагонали от Дина. Слоан, скрестив ноги, уселась на краю столика, светлые волосы собраны в кривоватый хвост на макушке. Если бы на ее месте был кто-то другой, я бы стала переживать, что он сейчас свалится, но, зная Слоан, она, вероятно, уже математически просчитала свое положение и приняла все необходимые меры, чтобы законы физики работали в ее пользу.
– Что ж, – произнесла Лия, одарив меня ленивой ухмылкой, – смотрите-ка, кто наконец решил почтить нас своим присутствием.
Они не знают. Осознание того, что Бриггс не сказал остальным членам команды о моей матери – о ее теле, – окатило меня. Если бы он сказал, Лия не стала бы лениво подшучивать надо мной, она бы делала это куда резче. У некоторых людей талант утешать других. Лия гордилась своей способностью отвлечь – но так, что вы вряд ли захотите благодарить ее за это.
Мое предположение подтвердилось, когда Дин повернулся и посмотрел на меня.
– Не обижайся на Лию, – сказал он. – Она не в духе, потому что я обыграл ее в «Парашюты и лестницы»[2]. – В уголках его губ заиграла слабая улыбка.
Дин не встал со своего места. Не прошелся по самолету, не положил руку мне на плечо или на затылок, чтобы успокоить. А значит, он определенно не знал.
В этот момент мне и не хотелось, чтобы он знал.
Улыбка на его лице, то, как он поддразнивал Лию, – Дин понемногу исцелялся. Каждый день, который мы проводили вместе, барьеры понемногу истончались. Каждый день он понемногу выходил из тени и становился больше похож на себя.
И я хотела, чтобы это продолжалось.
Я не хотела, чтобы он думал о том, как моя мать стала жертвой убийцы. Я не хотела, чтобы он думал о своем отце, который был убийцей.
Я хотела и дальше смотреть на эту улыбку.
– «Парашюты и лестницы»? – переспросила я.
У Лии заблестели глаза.
– Моя версия намного интереснее.
– Это пугает сразу по нескольким причинам, – сказала я.
– С возвращением, – произнес агент Бриггс. Агент Стерлинг подняла взгляд от папки, которую изучала, и посмотрела мне в глаза. Бывшая жена Бриггса была профайлером. И моей наставницей.
Если знает Бриггс, то и Стерлинг тоже. В следующее мгновение мой взгляд метнулся к папке у нее в руках.
– Выбирай место, – сказала Стерлинг.
Я решила, что это означает «Поговорим позже». Стерлинг предоставила мне решать, хочу ли я сказать остальным – и когда. Я понимала, что не смогу держать это в секрете вечно. Лия специализировалась на распознавании лжи. Так что врать – не вариант, и, как бы тщательно я ни старалась скрыть свои эмоции, Дин вскоре поймет, что что-то случилось.
Мне придется им сказать. Но я смогу отложить это на пару часов – учитывая, что единственного человека, который мгновенно распознал бы, что что-то не так, на борту не было.
– А где Майкл? – спросила я, усаживаясь рядом с Дином.
– В двадцати четырех километрах к юго-востоку от Уэстчестера, к северу от Лонг-Айленд-Саунд. – Слоан наклонила голову набок, словно неровно завязанный хвост перевешивал.
– Отправился домой на Рождество, – перевел Дин. Под столом его рука нашарила мою. Первым идти на физический контакт было для Дина непросто, но постепенно он учился делать это чаще.
– Майкл отправился домой на Рождество? – повторила я и взглянула на Лию. Они с Майклом то сходились, то расходились задолго до того, как на сцене появилась я. Мы оба знали – все в этом самолете знали, – что «дом» – не то место, где Майклу хотелось бы находиться.
– Майкл захотел съездить домой. – Агент Бриггс вмешался в разговор, подойдя ближе и встав в проходе за спиной Слоан. – Это его просьба и его решение.
Разумеется. У меня скрутило желудок. Майкл однажды сказал мне, что, если ты не можешь защититься от чьего-то удара, лучшее, что ты можешь сделать, – спровоцировать этот удар. Когда Майклу было больно, когда возникала хоть малейшая вероятность, что ему причинят боль, он искал конфликта.
Когда я выбрала Дина, он воспринял это как пощечину.
– Он хотел повидаться с мамой, – невинно пояснила Слоан. – Сказал, что уже давно ее не видел.
Остальные понимали людей. Слоан понимала факты. Она поверила бы в любое объяснение, которое озвучил Майкл.
– Я дала ему список фраз, чтобы начать разговор, перед отъездом, – с серьезным видом продолжала Слоан. – На случай если им с мамой будет не о чем поговорить.
Зная Слоан, она, вероятно, считала, что Майкл сможет преодолеть неловкое молчание в семейной беседе, сообщив, что последнее слово в словаре – zyzzyva и это разновидность тропического долгоносика.
– С Майклом, – вмешался Бриггс, – все будет в порядке. – Что-то в том, как Бриггс стиснул зубы, выдавало, что он доходчиво объяснил отцу Майкла: тот остается на свободе, только пока с Майклом все благополучно.
Мы все попали в программу прирожденных по-разному. Отец Майкла – тот, кто научил его первым провоцировать удар, – отдал Майкла ФБР в обмен на иммунитет от обвинений в мошенничестве.
– Ну-ну, – ровным голосом произнесла Лия, – все будут в порядке, просто спойте кумбайя! Если мы на сегодня закончили с тем, чтобы успокаивать Кэсси, давайте перейдем к чему-нибудь менее нудному?
Одно в Лии было хорошо: она не позволяет предаваться тревоге или страху слишком долго.
– Взлет через пять минут, – ответил Бриггс. – Так, Слоан?
Наша специалистка по числам запрокинула голову, глядя на Бриггса.
– Высока вероятность, что вы сейчас скажете мне слезть со стола, – произнесла она.
Бриггс почти улыбнулся:
– Слезь со стола.
Глава 5
Мы находились в воздухе уже почти двадцать минут, когда Бриггс и Стерлинг начали рассказывать нам, куда мы летим – и для чего.
– У нас новое дело. – Стерлинг говорила спокойно и ровно. Еще недавно она убеждала нас, что нет никаких «нас», что несовершеннолетним – какими бы талантливыми они ни были – не место в расследовании ФБР.
Еще недавно прирожденные могли заниматься только старыми делами.
Многое изменилось.
– Три тела за три дня. – Бриггс продолжил с того места, на котором остановилась Стерлинг. – В местной полиции не понимали, что имеют дело с одним и тем же неизвестным субъектом, пока не провели вскрытие третьей жертвы. После этого они сразу же запросили помощь ФБР.
«Почему? – Я погрузилась в этот вопрос. – Почему полиция не связала первых двух жертв? Почему после третьей помощь ФБР запросили так быстро?» Чем больше будет занят мой ум, тем легче будет не возвращаться к мыслям о том, чье тело нашла полиция.
К тысяче и одному воспоминанию о маме.
– Кажется, что у жертв очень мало общего, – продолжил Бриггс, – за исключением местоположения и того, что выглядит как визитная карточка нашего субъекта.
Профайлеры используют термин modus operandi – MO, или образ действий, – когда описывают аспекты преступления, которые были необходимыми и функциональными. Но оставить визитную карточку? Это не функционально. Не является необходимым. Значит, это похоже на часть почерка нашего неизвестного субъекта.
– Что за визитная карточка? – спросил Дин. Голос у него был тихим, чуть глуховатым – он уже переключился в режим профайлинга. Нам нужны были мелкие детали: что за визитная карточка, где полиция нашла ее в каждом случае, что на ней было написано – все это поможет нам понять субъекта. Убийца подписывал свою работу или передавал сообщение? Помечал жертв как свою собственность или стремился вступить в коммуникацию с полицией?
Агент Стерлинг подняла руку, заставляя нас замолчать.
– Давайте сделаем шаг назад. – Она взглянула на Бриггса. – Начнем с начала.
Бриггс коротко кивнул и щелкнул выключателем. Зажегся плоский экран в передней части самолета. Бриггс нажал кнопку, и перед нами появилось фото места преступления. Женщина с длинными темными волосами лежала на тротуаре. Синеватые губы. Остекленевшие глаза. Промокшее платье пристало к телу.
– Александра Руис, – произнесла агент Стерлинг. – Двадцать два года, студентка, специализировалась на реабилитационной терапии, университет Аризоны. Ее нашли примерно через двадцать минут после полуночи, в новогоднюю ночь, лицом вниз в бассейне на крыше казино «Апекс».
– Казино «Апекс». – Слоан моргнула несколько раз. – Лас-Вегас, Невада.
Я ждала, что Слоан сообщит нам его площадь в квадратных метрах или год основания. Но она молчала.
– Дорого, – нарушила молчание Лия. – Если предположить, что жертва снимала номер в «Апекс».
– Не там. – Бриггс вывел на экран еще одно фото, рядом с фото Александры. Мужчина лет сорока. Темные волосы, лишь слегка припорошенные сединой. На фото он не позировал. Он не смотрел в камеру, но у меня возникло отчетливое ощущение, что он знал о ее наличии.