– Хм… опять секреты, – широко улыбнулся муж, бодро шагая по дороге, подопнул мой, укатившийся в его сторону, камень.
– Пришлось поплутать немного, чтобы не попасть в лапы ищеек её величества, – проговорила, принимая пас, снова пнула камешек его высочеству.
– Занятная забава, – усмехнулся мужчина, пиная мне его обратно.
– В нашем мире эта игра называется – футбол. Правда, пинают не камень, конечно же, а мяч. Две команды, забивают его в ворота противника. Только не спрашивай о правилах, я даже никогда не была фанатом этой игры, но, как и все, неоднократно видела её небольшие части.
– Какие игры у вас ещё есть?
– Ооо… их полно, есть зимние, летние. А ещё водные, на песке, поле, – принялась перечислять, украдкой поглядывая на мужа, брови которого поднимались все выше от удивления, – точно, ещё игра со шваброй есть, но я не помню, как она называется. Довольно забавная, двое игроков протирают пол перед ползущей кеглей, кажется, побеждал тот, у кого эта кегля дальше всего укатится.
– В твоём мире невероятное количество игр, – задумчиво пробормотал мужчина, чуть помедлив, добавил, – можно несколько организовать и в мире Скайдор.
– Только правила придётся придумывать самим, я как в известном фильме: «тут помню, тут не помню», – хмыкнула, наверное, слишком сильно пнув камень, который отскочив от ещё одного, улетел в высокую траву.
Идти вот так по дороге, вдоль редких раскидистых деревьев, густых кустарников и бесконечных полей, греясь под лучами тёплого солнышка, было замечательно. Стараясь не думать о том, что нас ждёт в Вистерии, я без умолку рассказывала о своём мире, время от времени разъясняя Кеннету непонятные ему слова. И не знаю как, но наш разговор плавно перетёк в то время, когда я встретила ту странную бабульку.
– Хм… есть в Ирвелии легенда о страннице, – задумчиво протянул мужчина, уводя меня с дороги в тенёк под большое разлапистое дерево, – к сожалению, я в детстве не особо слушал свою тётушку, та часто рассказывала небылицы. Но вроде как эта странница приходит лишь к тем, кто её звал. Всегда в обличии старухи, и одаривает просителя вещью, которая приведёт его к своей судьбе.
– Не припоминаю, чтобы я её звала, – буркнула, устраиваясь на траву, прежде проверив место на наличие муравейника.
– Неосознанно ты, скорее всего, мечтала встретить меня, – лукаво улыбнулся муж, достав из моего мешка пирог, – вот она и привела тебя ко мне.
– Самомнение у тебя, – фыркнула, принимая пирог и бутыль с отваром, – но пусть будет так и спасибо тебе… мне стало чуточку легче.
– Я всегда выполняю свои обещания, – загадочно проговорил Кеннет, вдруг резко обернулся, приложив палец к губам призывая к тишине, прислушался, вскоре проговорил, – лошади… много, и они спешат.
– Ничего не слышу, – прошептала, вглядываясь вдаль, но, кроме полей, редких деревьев и скрывающейся за горизонтом дороги, больше ничего не увидела.
– Они уже совсем рядом…
– Давай лучше уйдём подальше от дороги, – произнесла, поднимая свой мешок с земли, предложила, – можно укрыться в поле за колосьями.
– Да, так будет луч… Нееет!
– Всё? – удивлённо прошептала, с недоумением взирая на искажённое яростью лицо мужа. На краю сознания отметила, что это было совсем не больно. Ощутимый удар, будто меня кто-то с силой толкнул, резкий укол и неприятное пощипывание. Сползая по стволу дерева, слушая на краю сознания оглушающий, яростный, полный боли рёв раненого зверя, жмурясь от ослепляющего зелёного света, я наконец погрузилась в чёрную вязкую темноту.
Глава 41
Пробуждение было не из приятных. Голова кружилась, тело ватное, в груди, стоило мне только немного шевельнуться, прострелило ужасной болью. Словно сквозь пелену тумана я слышала тихий говор, сердитое бурление воды. От моей одежды невыносимо пахло гарью и, перемешиваясь с ароматом мясной похлёбки, вызывало во мне тошноту. Не открывая глаз, медленно повернула голову в сторону, откуда доносилась тихий разговор, тут же от неожиданности вздрогнула, услышав рядом с собой шорох сухой травы.
– Очнулась Тьянка, – раздался надо мной знакомый и радостный голос, вскоре ещё один, и в голове тотчас зашумело от разом загомонивших людей.
– Тихо! – прикрикнули голосом Лилит, следом раздался ехидный голос Морти, мою голову кто-то осторожно приподнял и ко рту поднесли кружку. С трудом проглатывая тёплую вязкую жидкость, отрешённо думала, что, кажется, я сошла с ума, но вскоре с облегчением выдохнула, услышав голос мужа.
– Тьяна… родная, – мою щеку чуть царапнуло, опаляя горячим дыханием, ко лбу прижались сухие губы, едва слышно прошептали, – Татьяна.
– Кеннет, – невнятно просипела, чуть приоткрыв глаза, тотчас зажмурилась от яркого, ослепительного света, снова погружаясь в темноту.
Следующее пробуждение было менее ужасным. Я лежала на чём-то мягком, на улице было тихо и темно, а тусклый свет от небольшой масляной лампы, озаряя часть угла, подсказал мне, что я нахожусь в помещении. Голова уже так сильно не кружилась, запах гари остался, но был не таким явным. Боль в груди стала менее острой, но слабость в руках и теле не позволила мне даже перевернуться набок. Невидяще пялясь в чёрный потолок, вслушиваясь в ночные звуки, я незаметно для себя уснула.
– Тьянка! Хватит уже валяться! – разбудил меня мелодичный голос Лилит, а мой лоб тут же обожгло чем-то ледяным и влажным, – муж твой весь извёлся, пятую ночь не спит, сидит как верный пёс у порога.
– Лилит? – сиплым голосом пробормотала, чуть приоткрыв глаза, с трудом сфокусировала зрение на склонившейся надо мной девушке.
– Я самая, – хмыкнула жена Морти, быстрым движением провела по моему лицу влажной и холодной тряпкой, спросила, – отвар или воды?
– Воды, – прошептала, попыталась приподнять голову, но с тихим стоном опустилась назад, – мой муж?
– Жив-здоров и страшен! Сейчас позову, вот только… – замялась женщина, отводя свой взгляд в сторону, пробормотала, – грудь твоя, Тьян… у него не было другого выхода, иначе яд убил бы тебя.
– Грудь? – с недоумением переспросила, сделав жадный глоток воды, благодарно улыбнулась женщине, опасливо скосила глаза, но под одеялом оба холмика выглядели одинаково.
– Я тебе зеркальце у Мари найду, где-то в ларе, по-моему, было, – суетливо пробормотала Лилит, торопливо рванув к выходу. А я только сейчас заметила, что лежу на мягкой постели в домике Мари, над моей головой свисают связки ароматных трав, а из небольшого окна светит яркое солнце.
– Мы вернулись в лагерь? – непонимающе прошептала, оглядев чудесный домик главной циркачки. Осторожно, не делая резких движений, подтянула обе руки к своей груди, с облегчением выдохнула, кажется, всё было на месте.
– Нет, Пит пригнал, тебе нужен был покой, а там, где мы вас нагнали, оставаться более было небезопасно. Перевозить верхом твоё бездыханное тело нельзя, вот и взяли домик у Мари, – ответила женщина, смущённо улыбнувшись, подала мне небольшое, всего с ладонь зеркальце, – я сейчас уберу повязку.
– Хм… ладно, – всё ещё не понимала, что так взволновало Лилит, дрожащими руками держала зеркало, ожидая, когда с груди уберут промасленные куски ткани.
– Вот, но у Ленни и правда не было выбора, – быстро протараторила женщина, сняв последнюю тряпицу, которая скрывала жуткий ожог, размером с теннисный мячик.
– Это была стрела? – спросила, заметив в центре выжженного круга слегка затянувшуюся дыру.
– Угу… с ядом, – пробормотала женщина, торопливо заговорив, – рана заживёт и шрам будет не так заметен, а после я тебе дам мазь хорошую, она за пару лет уберёт следы, но…
– Лилит, всё в порядке, это всё ерунда, – проговорила, ласково улыбнувшись женщине, которая спешно закрывала мою рану, попросила, – позови его, пожалуйста.
– Конечно, – кивнула циркачка, вернула, почему-то жирные, резко пахнувшие чем-то незнакомым, лоскуты ткани назад и, заботливо укрыв меня одеялом, устремилась к выходу. Через мгновение дверь с шумом распахнулась и в домик ворвался обеспокоенный мужчина. Преодолев разделяющее нас расстояние, он нерешительно остановился всего в полуметре от кровати, глухим голосом прошептал:
– Татьяна… прости.
– Я в порядке, это всего лишь шрам, – ободряюще улыбнулась мужу, пытливо вглядываясь в его лицо, заметила залёгшие тени под его глазами, сжатые в узкую полосу губы и обеспокоенный, полный боли взгляд, произнесла, – ты как? Лилит сказала, ты не спишь совсем.
– Сплю, – усмехнулся мужчина, осторожно взяв меня за руку, проговорил, – когда ты… они нас ждали. Скрывались за кустами на противоположной стороне дороги, Тимс их нашёл.
– Нашёл? – переспросила, чуть приподнимаясь, мысленно порадовалась, что силы возвращаются.
– Ага, пять кучек пепла среди выжженного поля, – насмешливо произнёс Морти, заглядывая в открытое окно домика, – не знаю, кто твой муж, но я бы после того, что увидел, не стал бы с ним связываться. Тьянка, хватит валяться, а то Ленни скоро превратится в призрака, полночи шастает по лагерю и пугает всех своим жуткими вздохами.
– Морт, скройся! – рыкнул муж, бросив на циркача беглый взгляд, отчего тот озорно подмигнув, тут же сбежал.
– Дракон пробудился? – понимающе спросила, опасливо посмотрев на руки мужа.
– Пробудился, и нет, я не превратился в зелёную ящерицу, как ты предполагала, – усмехнулся Кеннет, нежно поглаживая мою ладонь, – но теперь я контролирую своё пламя, моё зрение и слух стали чётче и острее, а ещё… я чувствую людей, тебя ярче всех.
– Что? Эээ… – ошеломлённо пробормотала, ощутив, как мои щёки тут же опалило жаром, торопливо проговорила, – как Морти и Лилит оказались здесь?
– А ещё Тимс, Ник, Олдус и Пит, – улыбнулся муж, видно, почувствовав моё замешательство, чуть помедлив, продолжил, – малыш Родни нашёл Мари и рассказал ей, что в лагере видел незнакомцев, до того, как зрители стали подходить. И эти двое чаще всего крутились рядом с тобой, меня ты и в лагере гримировала, а вот себя нет.