Головы гребцов мешали юноше любоваться видами, поэтому он перешёл на корму и встал поближе к борту, но тут к пассажиру приблизился купец Урсу, который, судя по всему, покончил с текущими делами:
– Господин, ты прости моё любопытство, но вот хочется мне знать, – аккуратно начал он.
– А что именно? – любезно отозвался Джулиано.
– Придворный рисовальщик, наверно, должность важная? – спросил купец.
– Не такая уж важная, но вполне достойная, – улыбнулся флорентиец.
– Значит, и ты при дворе не последний человек, если у придворного рисовальщика в учениках? – продолжал спрашивать Урсу.
– Ну… да, – снова улыбнулся Джулиано.
– А короля видеть случается? Наверно, по нескольку раз на неделе встречаешь? Но простыми людьми не брезгуешь! Молодец! Так и надо!
– Мне случается видеть Его Величество вовсе не так часто, – пожал плечами флорентиец, явно польщенный.
– А скажи, правда, будто король надумал жениться? Я слышал, что невеста-то – ваша землячка.
– Я тоже слышал о намерениях Его Величества, – отвечал Джулиано, – но невеста родом вовсе не из Флоренции, а из Неаполя.
Наверное, купец не видел большой разницы между Флоренцией и Неаполем, поскольку, услышав замечание собеседника, не задумался ни на мгновение:
– Ну и как дело, на мази? Есть надежда, что в будущем году поженятся?
– Надежды мало, – ответил Джулиано. – Его Величество не особенно торопится, да и по поводу приданого пока не договорились. Думаю, если этот брак состоится, то года через два, не раньше.
– Да? Ну что ж, подождём, – кивнул Урсу.
– А почему свадьба Его Величества так важна для вас? – в свою очередь принялся спрашивать флорентиец.
Урсу подозрительно посмотрел на Джулиано, но затем добродушно усмехнулся:
– Ты торговлей не занимаешься, поэтому тебе скажу, но ты уж про это никому не говори.
– Про что?
– Свадьба-то будет пышная, – стал объяснять Урсу. – На ней вся знать станет пировать. Вот я и думаю, что ближе к свадьбе надо закупить побольше шёлка, а также других тканей, что подороже, ну и про пряности не забыть. Думаю, ближе к торжествам всё это подскочит в цене, а тут как раз я со своим товаром. Получу хорошие барыши. Только бы не прогадать! А ты про это никому не говори. Не станешь?
– Разумеется, не стану, – горячо заверил юноша своего собеседника, положа руку на сердце.
Урсу больше ни о чём не спрашивал.
– Господин, а дозволь спросить мне, – вдруг заговорил долговязый человек, стоявший у руля и, как оказалось, тоже хорошо знавший по-венгерски. Рулевому по должности положено находиться на корме, поэтому он стал невольным свидетелем беседы.
– Дозволь полюбопытствовать, – повторил долговязый, а Джулиано, глядя на него, подумал, что тот выглядит вполне живописно – вон как запрокинулся, обхватив обеими руками рулевой рычаг. Высокий рост делал линию изгиба спины и ног очень выразительной, и пусть этого казалось недостаточно, чтобы рулевой стал главным героем картины, но вместе с пейзажем за спиной он мог бы послужить фоном для некоей сценки из жизни корабельщиков.
– Это мой помощник Лаче, – представил его Урсу.
– Очень рад познакомиться, – кивнул Джулиано.
– Рад? – простодушно переспросил Лаче. – А чему радоваться? Мы – люди простые. С нами знакомство водить – невелика корысть.
– И всё же я рад, – ответил флорентиец, считавший, что любезность никогда не бывает лишней.
– Слышал, вы с учителем едете в Вышеград, – произнёс Лаче.
– Да.
– А останетесь надолго?
– Не знаю, – флорентиец задумался. – Зависит от того, как пойдут дела.
– А что за дела у вас там?
– Его Величество заказал нам портрет своего кузена, – непринуждённо ответил Джулиано.
– Кузена? – озадаченно переспросил Лаче. Наверное, он не очень понимал слово «кузен».
– Да, – всё так же непринуждённо отвечал Джулиано. – Этот кузен заточён в крепости в Вышеграде.
– Так вот, значит, как! – Лаче наконец понял, о ком речь, и необычайно оживился. – Значит, того самого рисовать будете?
– Да, – улыбнулся Джулиано, – а ты тоже наслышан об этом человеке?
– Кто же о нём не наслышан! – воскликнул Лаче. – Все наслышаны! Знаменитый человек! И государь был хороший.
Рулевой улыбнулся и посмотрел вдаль, мимо собеседника – может, выбирал, куда направить корабль, а может, вспомнил что-то очень давнее и приятное. Джулиано не знал, как истолковать этот взгляд, и почему Лаче отзывается об узнике благожелательно.
Наконец, флорентиец отважился переспросить:
– Хороший государь? Хороший? А мы говорим об одном и том же?
Лаче не ответил, а купец Урсу усмехнулся:
– В Вышеграде сидит только один кузен Его Величества. Других там нет.
Джулиано, по-прежнему ничего не понимавший, продолжал спрашивать:
– Вы говорите про человека, которого зовут Ладислав Дракула?
– В моих родных краях его зовут Влад Дракул, – ответил Лаче. – А государем он был хорошим. И человек он добрый.
– Добрый? Хороший? – недоумевал флорентиец.
– А чем же он плох? – спросил Урсу с некоторым вызовом.
Джулиано ясно различил этот вызов, но готов был отстаивать своё мнение:
– Чем плох?! – воскликнул он. – Да ведь этого Дракулу как только не именуют – зверем в человеческом обличье, извергом, иногда безумцем!
– Это наговоры, – уверенно ответил Лаче.
– Я слышал про Дракулу из уст разных рассказчиков, друг с другом незнакомых, – возразил Джулиано. – Не может быть, чтобы все эти господа ошибались. Мне говорили, что по его приказу было убито и замучено множество народу. Может быть, даже сто тысяч!
– Наговоры, – упрямо твердил долговязый рулевой, а флорентиец всё больше распалялся, отстаивая свою точку зрения.
– Не знаю, как можно считать Дракулу хорошим, если он сговорился с турками. Он хотел обмануть Его Величество – заставить пойти в поход на султана, чтобы Его Величество со всем войском двинулся через горы и угодил в турецкую ловушку, устроенную в подходящем ущелье. Неужели вы станете защищать человека, который хотел отдать христиан в руки нечестивцам? Достаточно уже того, что король проявил милосердие к этому коварному человеку и всего лишь отправил в Вышеград, вместо того чтобы отрубить голову.
Флорентиец был доволен своей речью. «Такая речь кого угодно убедит», – полагал он, но Лаче вдруг посмотрел на Джулиано злыми глазами, будто сейчас набросится и поколотит. К счастью, долговязому требовалось управлять судном, поэтому руки были заняты, и он не пустил их в дело, а лишь закричал:
– Ты чужое враньё слушал, а я сам родом из той земли, где Дракул правил! Я своими глазами его видел и даже сам с ним говорил! Мне видней, хороший государь надо мной властвовал или плохой! А если будешь его дальше чернить, так я тебя сейчас выкину в воду! И плыви в Вышеград сам, как знаешь!
– Как это выкинешь? Я не умею плавать! – Джулиано испуганно попятился, но тут вмешался Урсу, который произнёс по-венгерски, чтобы его речь была понятна всем:
– Не горячись, Лаче. И ты успокойся, господин. Никто никого в реку бросать не станет. Деньги за провоз уплачены, а значит – надо довезти до места, как договорено. Мы ведь не разбойники.
– Пускай он возьмёт назад все слова, что говорил про Дракула! – потребовал Лаче. – И пускай впредь ничего плохого не говорит!
– Господин так и сделает, – заверил купец своего рулевого и, обернувшись к пассажиру, спросил: – Да, господин?
– Я не хотел никого обидеть, – ответил Джулиано, уже успевший успокоиться и искренне готовый мириться.
– Лаче у нас большой спорщик, – объяснил Урсу, – распаляется от всякой искры. Такой уж у него характер, и ничего тут не поделаешь, но раз вышла ссора, нужно сказать друг другу добрые слова и помириться.
– Я не хотел никого обидеть, – повторил Джулиано, – и если мои речи показались оскорбительными, я прошу прощения.
– И ты меня прости, – виновато произнёс Лаче, а затем добавил с усмешкой. – Когда Влада Дракула увидишь, не говори ему того, что рассказывал мне. Он ведь тоже может обидеться.
– А теперь обнимитесь по обычаю, – велел Урсу и на время взял у Лаче руль.
Долговязый, освободив руки, шагнул к флорентийцу, порывисто обнял его и даже приподнял, так что пассажир на мгновение испугался: «Не кинут ли меня сейчас в реку, как обещали?» К счастью, обошлось, Джулиано снова почувствовал под ногами палубу.
Спорщики помирились, но Урсу, наблюдая за этой сценой, всё же выглядел не совсем довольным.
– Господин, – произнёс он, наконец, – а не желаешь ли послушать одну историю про Влада Дракула?
Джулиано улыбнулся:
– О! Вряд ли ты расскажешь мне что-то новое. Боюсь показаться хвастуном, но мне кажется, что я собрал все истории о Ладиславе Дракуле, которые только возможно.
– А про купца и сто шестьдесят дукатов слышал? – спросил Урсу.
Юный флорентиец задумался:
– А в конце истории купец будет брошен в костёр?
– Куда? – удивился Урсу. – В костёр? С чего ты взял?
– Мне рассказывали, – снова улыбнувшись, пояснил Джулиано, – что Дракула сжёг множество купцов вместе с товаром.
– Наговоры, – привычно отозвался на это рулевой, а хозяин корабля поспешил ответить:
– Нет, господин, в моей истории нет речи о костре.
– Значит, купец оказался на колу? – продолжал спрашивать молодой человек, чтобы показать свою высокую осведомлённость, но Урсу только поморщился от этих слов.
– Значит, твою историю я не слышал, – наконец, сдался юноша, и тогда купец, уже успевший снова передать помощнику руль, начал рассказывать:
– Когда Влад Дракул был государем, то явился к нему купец и пожаловался, что вот, дескать, приехал в столицу торговать, а случилась беда – пропали с воза деньги. Большие деньги!
– Да, пожалуй, незнакомое начало, – заметил флорентиец, а Урсу продолжал:
– Купец просил найти вора, а Дракул выслушал жалобщика и отвечает: «Будь по слову твоему. Если ты просишь, чтобы я нашёл вора, я его найду. Может даже, найду не одного, а двоих. Посмотрим, чем закончится сыск. А чтобы твоей торговле не было ущерба, возьми у моего казначея столько денег, скольких ты лишился». Купец сказал, что пропало сто шестьдесят золотых монет, после чего Дракул тут же распорядился, чтоб казначей дал эту сумму.