И вопрос тут не в том, почему многие оставались в революции, на подпольной работе. Мотив-то у них был, общество ведь и на самом деле было больно – не стоит заслушиваться позднейшими рассказами о «России, которую мы потеряли» и романсами про «хруст французской булки». Хруст этот в своей жизни слышало едва ли 10 % населения, да и то в большинстве своем издали. Вопрос в том, откуда у них брались силы не послать такую жизнь к лешему и не расстаться навсегда с революционной романтикой или, продолжая по инерции упорную борьбу с угнетателями народа, не превратиться в черных мизантропов, ненавидящих весь род человеческий и Господа Бога, устроивших им такую поганую жизнь.
Ответ, на мой взгляд, прост. Не одной революцией жили эти молодые подпольщики или, точнее, видели в революции не только листовки, демонстрации, стачки, перемежавшиеся арестами да ссылками. Они не отделяли революционную работу от полноты жизни, до которой особо охоча юность, и надеялись, что революция – в приближение которой они верили – сделает эту жизнь еще полнее. Но пока она не пришла, молодежь тоже не собиралась терять время.
Сведения, содержащиеся в воспоминаниях о дореволюционном периоде жизни Куйбышева (о них немного было сказано выше), рисуют человека, который, отнюдь не забывая о подпольной работе, старается взять от жизни все. Он упорно занимается самообразованием, жадно впитывая в себя знания и передавая их товарищам по борьбе. Валериан принимает активное участие в молодежных компаниях, играет на мандолине, читает стихи, устраивает театральные постановки. Симпатии девушек не обходят его стороной. И он такой не один. Трудно представить, чтобы он сторонился веселых компаний и был обделен женским вниманием. А девушек в революционном движении тоже было немало. И это не «синие чулки». Они вовсе не собирались превращать подполье в такое место, где можно схоронить свою молодость.
Так что революционная борьба для них всех – дело какое угодно, но только не скучное. Они рвутся вперед, в лучшее будущее, и хотят повести туда за собой всех остальных. Не просто рвутся. Не просто хотят. Они упорно работают для этого. Одновременно они не хотят отстраняться от радостей жизни, свойственных молодости, но готовы подчинить его делу революции.
Самарский период революционной работы Куйбышева (как и предшествующие ему) поначалу не предвещал превращения хотя и активного, но все же рядового подпольщика в одного из партийных руководителей сначала местного, а затем и общегосударственного уровня. Однако именно Самаре суждено было сделаться вскоре тем местом, где началось становление Куйбышева как партийного и государственного деятеля.
Здесь пока рано выяснять, как и почему Валериан Владимирович стал выдвигаться на высшие партийно-государственные посты. Но своевременно задать вопрос, почему один из партийных лидеров будущего, член Политбюро ЦК ВКП(б) не проявил серьезных лидерских качеств в предреволюционный период? Да, он был не на последних ролях, был активен, обладал и некоторыми задатками неформального лидера, группируя вокруг себя членов подпольных кружков, организуя библиотеки для ссыльных, ведя занятия по самообразованию со своими товарищами. Но, кроме кратковременного вхождения в число членов Петербургского (Петроградского) комитета РСДРП(б) с лета 1914 по лето 1915 года и еще более краткого пребывания в числе членов Омского комитета РСДРП в 1906 году, никаких руководящих постов в партии не занимал. В другие местные партийные комитеты Куйбышев не входил, делегатом на партийные конференции (даже региональные) и съезды не избирался.
Выскажу здесь предположение, что причина, по которой Куйбышев не был выдвинут своими товарищами на руководящие посты в период революционного подполья – та же самая, по какой он стал одним из партийных руководителей в послереволюционный период.
Куйбышев выступает как активный, старательный и временами даже инициативный партийный работник, но инициатива его, можно так сказать, чисто техническая, в рамках уже привычных ему видов революционной работы. Возможно даже, что он имеет задатки неплохого организатора с перспективой роста. Но до 1917 года он нигде не проявил себя как человек с политической инициативой, пусть и на местном уровне, способный продемонстрировать качества идейного и политического лидера не в марксистском кружке и даже не в городской парторганизации, а в принципиальных вопросах партийной жизни.
Именно такой набор качеств оказался востребован партийной верхушкой при выдвижении кадров на руководящие посты в ходе той эволюции, которую начала претерпевать РСДРП(б) – РКП(б) при превращении в правящую партию.
Это, конечно, изрядное упрощение и нарочитое заострение ответа до парадокса, но доля правды в этом утверждении есть. Не буду пока давать развернутое обоснование этому парадоксу. Надеюсь, что по ходу повествования мои основания для такого утверждения прояснятся.
Глава 2Красная Самара
После ареста в сентябре 1916 года Куйбышеву вместе с другими арестованными большевиками был вынесен приговор. Часть арестованных, включая Куйбышева и его гражданскую жену Стяжкину, была приговорена к ссылке в Туруханский край. В начале февраля 1917 приговоренные (за исключением Прасковьи Стяжкиной, бывшей на седьмом месяце беременности) отправились по этапу к месту ссылки.
Когда ссыльные достигли села Казачинского, находившегося в 200 верстах от Красноярска, до них долетела весть о произошедшей в Петрограде революции и об отречении Николая II. Ссыльные были освобождены и получили возможность вернуться обратно в Самару. В Самаре тем временем 3 марта толпа ворвалась в тюрьму, чтобы освободить политических заключенных, и тем самым спасла жизнь Прасковье Стяжкиной, которая за час до того родила ребенка и лежала в родильной горячке без всякой помощи. Так у Куйбышева появился сын Владимир.
В Самаре вечером 2 марта был образован Совет рабочих депутатов, а 3 марта – Комитет народной власти, объявивший себя верховным органом городского управления. Во главе Совета оказались меньшевики, а Комитет народной власти возглавлялся сначала кадетом, а с 24 марта – эсером. Понятно, что эсеровско-меньшевистское большинство Совета признало власть Комитета, ориентировавшегося на Временное правительство.
Куйбышев, получив возможность повернуть с этапа обратно в Самару, добрался туда 16 марта 1917 года. Его практически сразу избрали в Совет рабочих депутатов и делегировали в самарский Комитет народной власти. На конференции самарских большевиков 9 апреля он был избран казначеем городской парторганизации, а 15 апреля 1917 года стал гласным Самарской городской думы.
Эти факты подтверждают шаткость умозаключения (разобранного в предыдущей главе), будто в течение 1916 года Куйбышев вел себя в Самаре «тише воды, ниже травы» и никак себя в революционной деятельности не проявил. Вряд ли рабочие выдвинули бы в Совет человека, пусть и знакомого им, но никак себя не проявившего. И столь же маловероятно, что самарские большевики стали бы продвигать совершенно пассивного товарища в Комитет народной власти и в гласные городской думы, избирать на должность казначея парторганизации, да еще и отправлять делегатом на VII (апрельскую 1917 года) конференцию РСДРП(б).
Стоит упомянуть о том, что в биографиях Куйбышева советского периода его нередко объявляли руководителем самарских большевиков чуть ли не с марта 1917 года[27] и, как водится, провозглашали верным ленинцем. На деле же Куйбышев действительно возглавил губернскую парторганизацию, но лишь с 8 октября 1917 года. Да и с «верным ленинцем» не все обстояло гладко.
Если Ленин жестко выдвигал лозунги «никакого доверия Временному правительству!» и «никакого сближения с другими партиями!», то Куйбышев следовал линии, которую в марте – апреле разделяло большинство партийного руководства (Л.Б. Каменев, А.И. Рыков, И.В. Сталин, Е.А. Преображенский, А.С. Бубнов, И.И. Скворцов-Степанов, Г.Л. Пятаков, В.Л. Ногин). Они предлагали тактику давления на Временное правительство слева, приближаясь в этом вопросе к позиции меньшевиков. Лишь после длительной борьбы В.И. Ленину и его сторонникам (Г.Е. Зиновьеву, А.М. Коллонтай, Н.И. Бухарину, Г.Я. Сокольникову) удалось взять верх и провести на VII (апрельской) конференции свою линию на основе «Апрельских тезисов» Ленина. К слову сказать, вопреки мифологии, распространенной со времен «Краткого курса истории ВКП(б)» и некритически воспроизводимой даже в наше время как в публицистике, так и в научных работах[28], в этих тезисах Ленин вовсе не провозглашал курс на социалистическую революцию. Более того, отвечая на критические выпады Каменева, он писал в «Правде»: «Я не только не “рассчитываю” на “немедленное перерождение” нашей революции в социалистическую, а и прямо предостерегаю против этого…»[29].
Куйбышев, предлагая общегородской конференции РСДРП(б) резолюцию в духе давления на Временное правительство (каковая и была принята конференцией) и сотрудничая с другими партиями в Комитете народной власти, действовал совсем не в соответствии с ленинским курсом, но вполне в духе партийного большинства. Даже возвратившись в Самару с VII (апрельской) конференции, поддержавшей ленинскую позицию, он не отличился активным проведением в жизнь принятого там курса.
Куйбышев даже подвергся за это критике со стороны самарских большевиков на общем собрании членов РСДРП(б) Городского и Железнодорожного районов Самары 4 июня 1917 года. В принятой на собрании резолюции указывалось на соглашательскую позицию Совета рабочих депутатов и отмечалось, что В.В. Куйбышев не приложил стараний для претворения в жизнь решений апрельской конференции большевиков, хотя был ее делегатом. Однако, учитывая, что на II съезде Советов Поволжья самарский Совет рабочих депутатов поддержал резолюцию с осуждением Временного правительства, доклад Куйбышева о VII Всероссийской конференции РСДРП(б) был одобрен.