— Из-под ее зада расходилась маленькая лужица мочи, — пробормотал отец незадолго до конца, — маленькая лужица мочи, Элеква. Представляешь? Твоей матеви было бы так неловко, если б она знала.
Она не могла знать. Она была мертва, как дверной гвоздь.
На ощупь Электра проверила оба запирающие дверь висячих замка. Обреченно пожав плечами, она хорошенько дернула затворы, почти что ожидая, что они останутся у нее в руках.
Когда ей было пятнадцать, в школе, она видела документальный фильм. Там солдат в одиночку стрелял из огромного полевого орудия. Голый по пояс, он поднял, как ребенка, массивный артиллерийский снаряд, вложил его в казенник пушки, потом выстрелил; ударной волной с деревьев сорвало листья. Большинство ее подружек вертелось, болтало и елозило: документальные фильмы НЕ ИНТЕРЕСУЮТ девчонок-подростков. Но Электра увидела нечто необыкновенное. Товарищи одинокого артиллериста все попрятались за кучей земли, потому что на холм стекались враги, обстреливавшие одиночку.
Одинокий артиллерист, работавший на открытой поляне в лесу, был обречен, поскольку не мог не знать, что в любую минуту одна из сотен несущихся к нему пуль положит конец всему. Но ему уже было безразлично. Он продолжал стрелять из большой пушки, пока его не убили.
Даже тогда у Электры было предчувствие, что этот отрывок из фильма почему-то очень важен. Теперь она ощущала сродство с обреченным артиллеристом, ощущала настолько остро, что это сродство казалось чудовищным.
Она чувствовала, что тоже сражается в уже проигранной битве (нет, речь не о гостинице, она-то как раз приносит доход).
Смерть спешит ко мне, думала она, и не в виде пули. Нет, это что-то иное. И столь же смертельное. Она чувствовала его точно так же, как чувствовала, как по ее жилам течет кровь.
В этот момент на стойке портье зазвенел звонок и разрушил чары.
Вздохнув, она вышла из тени и направилась к подвальной лестнице.
Быть может, это Прекрасный Принц, что явился, чтобы увезти меня отсюда. Но Электра знала, что все не так просто. Прекрасные принцы не появляются в захолустных городишках вроде Леппингтона. Как тому солдату в документальном фильме, ей придется выдержать эту атаку одной.
Глава 5
Доктор Дэвид Леппингтон вышел из дверей кафе на свежий воздух. До заезда в гостиницу оставалось всего несколько минут. Сейчас он действительно предвкушал горячий душ.
Он закинул дорожную сумку на плечо.
Не успел Дэвид сделать и нескольких шагов в сторону гостиницы, как увидел, что к нему спешит человек средних лет в люминесцентно-оранжевом рабочем комбинезоне. Один лишь взгляд на его напряженное лицо подтвердил, что что-то случилось.
— Эй, приятель, — обратился он к Дэвиду, — в кафе есть телефон?
— Думаю, да, — ответил Дэвид, полагая, что так оно и есть. И тут же слева от него раздался крик:
— Тони! Вызови заодно и пожарную бригаду. Мы не можем сдвинуть его с места.
Дэвид бросил взгляд налево, где горстка мужчин в таких же оранжевых комбинезонах — дорожные рабочие, решил он, — столпилась над чем-то там, где дорога упиралась в массивную стену здания скотобоен.
Инстинкты Дэвида немедленно объединили силы с профессиональной выучкой. На земле ничком распласталась человеческая фигура. Дэвид поспешно перебрал в уме различные варианты диагноза: аневризма, остановка сердца, приступ астмы, инсульт, эпилептический припадок.
С сердцем, забившимся быстрее от выбрасываемого в организм адреналина, он поспешил через мощенную булыжником улицу туда, где лежал пострадавший.
Все столпившиеся вокруг были в комбинезонах уборщиков улиц.
— Что случилось? — решительно спросил Дэвид.
— А вы кто? — Спрашивающий был скорее испуган, чем агрессивен.
— Я врач. Что с ним случилось?
— Это наш приятель. У него черпак застрял в водосточной трубе. — Говоривший указал на шест метровой длины с механическим зажимом на конце, лежащий на земле возле кучи сырых отбросов, — приспособление напоминало вытянутый пинцет. — Когда он попытался его высвободить, у него рука там внизу застряла.
— Вот, присмотрите за ней, пожалуйста.
Дэвид протянул дорожную сумку одному из рабочих и присел возле застрявшего, который лежал ничком на земле, запустив руку в водосток. Руку видно было до кисти: и ее, и пальцы покрывала черная, как смола, жижа. В самом отверстии не было ничего примечательного: обычный водосток, каких множество на каждой дороге. Закрывающая его обычно чугунная решетка, была поднята и теперь лежала примерно в метре от водостока.
— Здравствуйте, я врач, — обратился Дэвид к застрявшему. — Можете пошевелить пальцами?
Никакого ответа.
— Вам больно?
Глупый вопрос. Дэвид видел, что несчастный пристально смотрит глазами, вылезшими из орбит, на свою уходящую под воду руку. Лицо у него было белым, как свежевыпавший снег. Мускулы на шее вздулись, как будто он мучительным усилием воли удерживался от того, чтобы заорать в голос.
— Как вас зовут? Вы меня слышите? Скажите, как вас зовут.
И вновь никакой реакции. С потрясением человека, увидевшего ангелов, танцующих на острие иглы, бедняга пристально смотрел в водосток, в котором застряла его рука.
Дэвид перевел взгляд на ближайшего рабочего: тому было под пятьдесят, на подбородке у него проступала седая щетина.
— Как его зовут?
— Бен Коннор.
— Давно Бен так застрял?
— Минут десять назад. Сперва мы подумали, что он нас просто дурачит. Знаете, практиче...
— Вы пытались его вытащить?
— Пытались. Он застрял намертво.
— Бен, — мягко окликнул Дэвид. — Бен, вы меня слышите?
— У него всего лишь рука застряла, — заявил один из рабочих помоложе: на его голову была плотно натянута черная спортивная шапка, и выражение лица у него было угрюмое.
— Нет, мне не нравится, как он выглядит, — быстро отозвался Дэвид, к нему возвращались навыки первой помощи. — У него шок.
— Это серьезно?
— Возможно.
— Почему? — с недоверием спросил парень в спортивной шапке. — У него же, черт побери, только рука застряла.
— Шок — это серьезно. Поверьте мне.
Дэвид пощупал кожу лежащего ничком Бена: холодная, липкая, бледная на вид. Да, классические симптомы шока. Он пощупал пульс на шее. Пульс был ускоренный и довольно слабый. Шок. Определенно шок.
— Нужно вытащить его руку оттуда, — обратился он к старшему рабочему.
— Как? Мы пытались.
— Минутку. — Дэвид присел на корточки возле Бена, который все еще смотрел в канализационное отверстие, как будто оттуда должно было вот-вот появиться что-то чудесное. — Бен... вы меня слышите?
Никакого ответа. Только глаза блестят со странным напряжением.
— Бен... Мы сейчас вытащим вашу руку.
И тут застрявший Бен с каким-то болезненным возбуждением произнес:
— Мои пальцы... мои пальцы.
— Ваши пальцы? — мягко переспросил Дэвид. — Что с вашими пальцами?
Бен сглотнул. Его глаза ни на секунду не отрывались от руки, исчезающей под черной водой в водосточной трубе.
— Мои пальцы... их что-то кусает.
— Что-то внизу кусает вас за пальцы?
— Крысы, — глядя на своего застрявшего товарища, почти воинственно заявил молодой рабочий. — Его грызут чертовы крысы.
— Там нет крыс, — ответил ему старший. — Никогда в жизни... не видел крыс в сточных трубах и в канализации тоже...
— А-а-а!
Самообладание покинуло застрявшего. Он глядел вниз, в водосточную трубу, и из его горла рвался вопль жуткой боли. Бен дышал с трудом, но его лицо только еще больше побелело.
— Мои пальцы. Они едят мои пальцы... а-а... а-а!.. Застонав, он обмяк и упал ничком. Дэвид успел подставить руку Бену под лицо, прежде чем тот упал на стальную окантовку отверстия.
— Что стряслось с Беном? — испуганно вопросил старший рабочий.
— Потерял сознание.
— Значит, теперь он ничего не почувствует, — объявил младший, весьма довольный собой.
Тут подбежал еще один рабочий — тот самый, что спрашивал про телефон в кафе:
— Пожарная машина и «скорая помощь» уже выехали. А... а что теперь с Беном? Он не...
— Нет, — поспешил ответить Дэвид. — Он отключился. И я хотел бы, чтобы так оно и оставалось.
— Вы хотите ска...
— Я не знаю, что происходит там с его рукой, — быстро добавил Дэвид, — но он в шоке.
— Пожарная машина скоро будет здесь, — заявил тот, что помоложе, тоном, который и в самом деле начал выводить Дэвида из себя. — Почему их подождать нельзя?
— Потому что налицо признаки потери крови, а это серьезный случай шока.
— Но с ним все будет в порядке? — испуганно расширив глаза, спросил рабочий постарше.
— Только если мы освободим его руку. Поверьте, шок может убить так же верно, как пуля.
— Что вы предлагаете?
— Вы, вы, вы и вы. — Дэвид кивком указал на четырех самых сильных с виду работяг. Сосредоточившись на спасения человеческой жизни, он чувствовал себя на коне. — Хватайте его за комбинезон. На счет «три» поднимайте. Поднимайте прямо вверх и изо всех сил, идет?
— Но...
— Пожалуйста, делайте, как я говорю. От этого зависит жизнь вашего приятеля, О'кей, беритесь покрепче. Смотрите, поднимайте прямо вверх, иначе вы сломаете ему руку в локте. — Он по очереди посмотрел каждому в лицо, удостоверившись, что они в точности выполнят его инструкции. — О'кей, раз, два, три... поднимайте.
Они подняли, Дэвид поддерживал голову. Первые несколько сантиметров тело легко поднималось с земли. Затем рука натянулась. Дэвид глянул в водосток; вода вздымалась вокруг пальцев как черный сироп. Рука застряла намертво. Как будто была залита в бетон.
— В следующий раз тяните сильнее.
— Черт подери, мы ему руку из сустава выдернем, — запротестовал молодой.
— Проще вправить сустав, чем заставить работать сердце. Пульс у него довольно слабый. — Дэвид набрал в легкие побольше воздуха, придерживая голову Бена Коннера. — Опять на счет «три». Раз, два, три... давайте.