Это Веце легко — он вернулся вчера домой почти сразу, и часа не прошло, а Степан там чуть не сдох. И может сейчас на грани смерти. Там почему его собственный слуга даже не дает ему спокойно умереть?
Вампир сердито отнял штору у полукровки и укрылся.
— Да что может случиться с вампиром на складе крови, кроме смерти от обжорства? — зевнул попаданец. — И вообще, Веце, так надо — сам ее забирай, а меня не трогай.
Пацан почесал затылок и взглядом разочарованной матери посмотрел на господина.
— Ну хоть на кровать перейдите. — вздохнул слуга. Степан зло поджал губы и сильнее укутался, по полу дуло, но вставать… Граф не хотел даже представлять, насколько это будет больно и трудно. Лучше тут отлежаться немного, а потом, как полегчает, спустится вниз.
Но объяснять все это Веце вампир не стал, только буркнул раздраженное:
— Отстань.
Глава 26, про тех, кто мог бы сам дойти до дома
— А вдруг вы ранены? — гнул свое полукровка. Граф скрипнул зубами. Какое там ранен? Чудо, что жив остался!
— Веце, свали с горизонта. — грозно рыкнул вампир, но слуга не испугался, закатил глаза и скорчил недовольную рожу.
— Ну да, ну да, пошел я нафиг. — проворчал полукровка, выходя из комнаты.
Спустя минут десять Веце вернулся: притащил с собой теплое одеяло и подушку с кровати графа. Швырнул все это в вампира и ушел, громко хлопнув дверьми. Одна из дверных створок отлетела, другая висела на одной ржавой петле и грозилась упасть в ближайшие час-два.
Степан тихо цокнул и натянул поверх шторы одеяло, стало теплей.
Полукровка старательно вырисовывал магический круг телепортации на полу в лаборатории. Было б у него больше маны, то обошелся бы простым заклинанием, но увы и ах — резерва Веце не хватит, чтоб построить портал и на десять километров. От этого он чувствовал себя сейчас немножечко бесполезным и несчастным.
Круг пришлось перерисовывать. Дважды.
Сначала он вписал не те координаты магическим слепком местности — перепутал и по-привычке внес данные гнезда Вальдернеских, а не ресторана “Красная кровь”. А потом понял, что устал, и решил перекусить, но уронил кастрюлю с остатками супа прямо на магический круг.
Суп телепортировался, а Веце — нет.
Полукровка десять раз повторил имя прадеда своего господина и выдохнул. Нет, все еще злится.
— Кластивцион Шамрак, — тихо прошипел Веце, начиная рисовать круг сначала. — Кластивцион Шамрак… — уголь сломался и поставил жирную точку, — Кластивцион Шамгхркх — полукровка отполз буквально на шаг назад и поскользнулся на неубранных остатков супа. — Кластивцион Шамрак!!! — рассерженно воскликнул Веце, швыряя пустую кастрюлю в стену, проверенный метод ни черта не успокаивал.
Как вообще можно жить в таких условиях?! Господину самому не тошно? Спальня на троих, кухня в лаборатории, а в рабочем кабинете — хранилище ингредиентов. Веце не мажор, а просто слуга-кормушка, но и ему тут жить некомфортно. Так почему этого твердолобого вампира-переселенца все устраивает? Он что, в своем прошлом мире на помойке жил?
Граф же не простолюдин какой-то, раз и в прошлой жизни смог образование получить.
Веце попыхтел, покричал в пустоту и обиженно сел на пол. Вот если бы у него была возможность закончить хотя бы школу… Нет, даже не получить аттестат, а просто ходить. Но кто спустит такие деньжищи на кормушку? Некоторые аристократы и своим-то детям не могут оплатить образование, куда уж остальным на школы засматриваться?
Вообще, если за что Веце господина и уважал, так это за то, что тот был учителем. Это же значит, что граф в той жизни не только школу закончил, но и институт! Это же из какой он богатой семьи был, представить страшно!
В то, что школы — бесплатные, а в институт, если постараться, тоже на бесплатку протиснуться можно, полукровка верить отказывался. Ну не бывает же так! Понимаете? Не бывает!
Веце закончил рисовать круг телепортации, четыре раза проверил координаты, распределение маны в линиях-проводниках, и ступил в круг, мгновенно перемещаясь.
В лицо сразу ударила дверь. Да, вы не ослышались.
Полукровка отскочил и сердито схватился за нос. Что за фигня?
Дверь закрылась. Молодая вампирша и ее кавалер-вампир, воркуя, удалялись. Нет, им накостылять точно не получится. Слуга разочарованно скривился и оставил идею отомстить обидчику. Сам виноват, что настроил телепорт так близко ко входу в магазин крови.
Веце зажал кровоточащий нос платком и решительно отворил дверь, заходя внутрь.
На первом этаже за прилавком сидел продавец — тоже один из переселенцев. Он уважительно поприветствовал Веце, правую руку владельца заведения, и вернулся к своим делам.
Полукровка не понимал странной прихоти, почти маниакального желания графа везде и всюду засунуть переселенцев. Повар? Переселенец! Продавец? Переселенец! Уборщик? Переселенец! Торговый партнер? Тоже переселенец!
Как будто никого больше нельзя было найти, честное слово. Веце поднялся на второй этаж, в ресторан, грустно посмотрел на вампиров, редко рассеянных по столикам, на их еду, и спустился вниз. В ресторане Маниэр не обнаружилось.
Полукровка нашел ее там же, где вчера девушку оставил граф — в пристройке гордо именуемой господином “Приемной Дракулы”. Переселенцы, работающие на хозяина, все до одного, юмор оценили. Веце банально не мог понять, что тут смешного.
— Маниэр, пора возвращаться в замок. — девушка вздрогнула и повернулась к Веце. Полукровка невольно отметил, что вампирша сегодня куда меньше похожа на сушеную рыбу, чем вчера. Вот как хорошо на вампиров влияет кровь, у Маниэр мешки под глазами уменьшились, да и сама она уже больше похожа на живое существо, а не умертвие.
— Господин разрешил? — она чуть склонила голову на бок, заглядывая Веце в глаза, словно пыталась там найти ответ. Полукровка неопределенно пожал плечами. Граф не то чтобы разрешил… скорее не запрещал.
— Да, он приказал, чтобы я сам забрал тебя. — не выдержав пытливого взгляда ответил он. Маниэр довольно улыбнулась, всё же не хотелось бы, чтобы граф ее выкинул. А раз зовут назад в замок, значит она полезна. — Но у меня закончилась мана. — закончил Веце, виновато улыбаясь.
Вампирша поправила выбившуюся прядь и непонимающе спросила:
— И в чем проблема? — Веце ехидно усмехнулся. действительно, в чем же проблема? Неужто в том, что без магии им домой не попасть?
— В том, что придется рисовать круг телепортации. Ты сможешь влить в него ману? — полукровка подавил желание повозбухать и перешел сразу к сути. Господин же там один-одинешенек в замке остался, раненый, обессиленный. Вдруг графа съедят монстры, пока тот будет спать?
— Я плохо рисую. — коротко ответила Маниэр, открывая портал. — Да и так гораздо проще. Разве нет? — Веце первым радостно запрыгнул в портальное окно, через мгновение оказываясь в замке.
— И ты молчала? — то ли восхищенно, то ли осуждающе протянул он, до этого дня считавший, что единственное, с чем вампирша способна магичить, это огонь под кастрюлей.
Маниэр поправила манжеты на рукавах и ничего не ответила. Дед отправил её на службу к графу, чтобы она не умерла с голоду и научила Кифена магии, ну и обращению с посохом тоже. Вот какая ее главная цель. Но господин почему-то поручил варить харчи.
Однако она не могла сказать и слова против — от графа Кифена исходила такая подавляющая магия, что и просто находиться в его присутствии было трудно, а спорить о чем-то подобном… такая мысль даже в голову не придет. Повезло Веце — он с детства подле господина, уже давно привык и адаптировался к его природной энергии, ему не страшно. А Маниэр каждый раз холодный пот прошибает и губы немеют — едва ли можно выговорить несколько слов.
Именно это и выдавало в графе оного из сильнейших, а может и сильнейшего вампира клана — сила его настолько велика, что он не может удержать ее в себе и она вырывается наружу, подавляя всех вокруг. Но почему-то так остро чувствовала это только Маниэр, другие же не замечали. Возможно дело в том, что господин не любил вампиров, от того его сила неосознанно действовала именно на них.
Но и графа можно понять — он жил столько лет, как обычный человек, а потом вдруг стал вампиром, тем, кого по определению ненавидят. Конечно, нелюбовь графа к их расе станет только сильнее.
От этого Маниэр становилось немного печально. Она не выбирала, кем родиться, так почему же должна смиренно принимать все насмешки и плевки только потому, что она — вампир? Разве это справедливо? Есть ведь столько разумных, которые совершали грехи куда более тяжкие, чем вампиры, но на это закрывали глаза, на их расы не ставили клеймо.
Маниэр желала свободы. Свободы от предрассудков и необходимости контролировать каждый свой шаг, чтобы не спровоцировать никого на агрессию, ведь она вампир, а таких не любят и бояться. Таких ненавидят.
Ее вполне устраивала ее раса, быть вампиром даже хорошо — они меньше всего втянуты в политику и не связаны с дворцовыми дрязгами и собачником из аристократ. И жизнь в общине, где все друг другу помогают, а Вальдернеские — одна большая семья. И Маниэр любила и свою семью и вампиров. Она такая, какая есть, и изменить это невозможно, так зачем же отрицать очевидное? Она — вампир и это вовсе не плохо.
Это то, чем она гордилась, то чем утешалась, то, что повторяла себе в минуты слабости.
Мало кто по-настоящему знает вампиров, даже господин, глава рода, не пытается их понять. Куда уж про остальных?
Маниэр была куда сильнее, чем могло показаться, но так же часто, как любил ворчать ее дед, сожалела, что не родилась мужчиной. Все двери перед ней были закрыты, и да, это метафора.
Зачем ей талант и огромный магический резерв, если она не способна найти им применение? Если бы у нее только была возможность… Старейшина Доллир, её дед, всегда говорил, что родись она мальчиком, переплюнула бы королевского мага десять раз. Но Маниэр и сам это знала.