— Веце, собирайся. — бросил вампир, закрепляя последний наплечник. В тот день он впервые задумался о том, что же значит красота по-вампирьи.
Впрочем, разве это важно?
Маниэр, бесспорно, была красива.
Граф на миг закрыл глаза, глубоко погрузившись в себя, пока Веце торопливо собирался.
Нет, не время сейчас для мыслей о красоте, он может умереть в любой момент, его жизнь — ходьба по грани, а впутывать в свои проблемы других попаданец не собирался. Просто сделает вид, что ничего нет, притвориться, словно ничего не замечает и не чувствует.
Куда важнее подумать о Грантаке. Это не тот монстр, с которым можно справиться в одиночку и дракону. Драконам к ним вообще близко подходить нельзя: эти твари выдыхают ядовитый газ и ящерицы почти мгновенно лишаются чувств, а другие расы задыхаются и умирают на месте. Кроме вампиров — у них самая высокая устойчивость к ядам, поэтому и продержаться Степан сможет дольше, но это не значит, что дышать одним воздухом с Грантаком для него безопасно. Он всё еще уязвим к ядовитому газу, просто для смерти вампира требуется чуть большая концентрация.
И как бы без слов ясно, что Грантака ему придется взять на себя. Большая часть подчиненных герцога — драконы, значит сражаться с этим монстром граф будет в одиночку, пока Ибенир с другими боевиками расправятся с монстрами помельче.
И, казалось бы, вот он миг, когда вампиру бы стоило проникнуться своей значимостью и незаменимостью, но пока единственное, чем он проникся, так это своим ничтожеством.
Вот был бы он богаче, могущественнее, сильнее, то никакой герцог, никакие Априошцы не представляли для него угрозы.
Степан рвано выдохнул. Ладно, надо просто принять, что некоторые вещи нам никогда не будут подвластны.
Вампир достал из пространственного кармана толстый запечатанный конверт и передал растерянной Маниэр.
— Господин, что это? — потерянно, испуганно спросила вампирша дрогнувшим голосом.
— Откроешь, если я не вернусь. — нехотя ответил граф, поджав губы. Отдавать собственное завещание, когда пожил так мало… Но он не хотел, чтобы все его усилия пошли крахом, даже если он и не выживет в этом сражении. Вероятность смерти велика.
— Поняла. — девушка опустила глаза и затихла, не задавая лишних вопросов. У Степана что-то внутри болезненно ныло и рвалось на части.
Знать, что можешь умереть или идти на верную смерть — он уже начал к этому привыкать. Жить одним днем, смотря далеко в будущее, которого можешь не увидеть. Запрещать себе владеть тем, что не сможешь сберечь.
Он едва ли мог позаботиться о собственной жизни. И Маниэр он сберечь не смог бы. Поэтому должен от нее избавиться. Вернуть назад, пока не привязался слишком сильно.
— Ненавижу всю эту химию. — зло пробормотал вампир. Ни Веце, ни Маниэр не поняли, что он имел в виду.
Полукровка, кряхтя, натягивал походные сапоги. Граф бросил взгляд на свои, самые обычные, из тонкой мягкой кожи. Ну да, кормушкам всё лучшее. Тьфу блин. Если б не Априошцы, он бы сейчас отправился спасать их задницы в нормальной обуви.
Вампир поправил ножны, третий раз перепроверил оружие и противоядия. Когда Веце закончил, девушка открыла портал и граф с полукровкой отправились в Арисм, столицу герцогства.
В поместье герцога всё по-прежнему без изменений: напыщенные слуги, смешки из-под тишка, косые взгляды. В само поместье их не пустили, заставили ждать под дверьми, пока дворецкий, отвесив леща лакеям, не извинился и не проводил Степана с Веце на общий плац, где все собрались.
Всё было как в прошлый раз: отряды собрались на тренировочной площадке в ожидании мага, герцог перепроверял составы групп и давал короткие распоряжения.
— Волнуетесь, господин Кифен? — шепотом произнес Веце, заметив напряженность графа. Вампир стоял, застыв словно каменное изваяние, холодный и безэмоциональный, с непроницаемым выражением лица.
— Может быть. — он не волновался, у него кипела кровь, тихо клокотала злость, бурлила глухая ярость. Защищать тех, кто чуть не убил его? Тех, кто наслаждался, смотря на его боль? Почему он должен это делать?
Степан был способен отделить эмоции от здравости, но и так выходило, что в его случае спасать Априошцев глупо. Почему бы не позволить такой опасности, как больные фанатики-селяне, самоустраниться?
Ему бы за это весь вампирий род сказал спасибо.
Горло сковывало от душивших его противоречий: он сомневался, осуждал себя за эти сомнения и отчаянно пытался оставаться гуманным, а не вспоминать то, что пережил в Априоше.
— Не струсил, надо же. — с одобрением проговорил герцог, завидев в рядах собравшихся и графа Вальдернеского. — Эй, переселенец, ты знаешь, куда мы отправляемся? — может вампира просто не просветили по поводу той деревни, вот он и явился?
— Более чем. — выдавил Степан. Дракон и представить себе не может, насколько глубоко вампир познакомился с “культурой” Априоша.
— Сведения поменялись. Там два Грантака и монстры помельче. — известил Степана герцог. Возможно графу показалось, но сегодня дракон куда благодушнее, чем в их прошлую встречу. Должно быть Ибенир просто осознает, что в этот раз граф Вальдернеский играет куда большую роль, чем просто рядовой чистильщик. — Одного я возьму на себя, другой твой. К жителям не приближайся, ты мне еще пригодишься живым. — договорив это, герцог отвлекся на прибывшего мага Сабиана.
Вампир запоздало кивнул. Верно. В руках герцога он всего лишь инструмент, отношение к которому зависит от его полезности. Для Априошцев он — игрушка и живой щит, который закроет их сегодня от монстров, для сотни других жителей герцогства — проклятый кровосос.
Но кем же был Степан для себя? Кем считал себя он?
Граф чувствовал, что после этой битвы сможет ответить на свой вопрос.
Его не тяготило осознание того, что для многих в этом мире он не более, чем мусор или живое оружие. Куда сложнее было от неопределенности для самого себя — кто, или лучше будет сказать, что он.
После прибытия мага несколько боевиков обошли ряды, сверяясь со списками, после герцог дал добро на открытие портала и не прошло и минуты, как все прибыли в Априошь. В этот раз Степан сам ступил в портал, не дожидаясь ускорения от дракона.
Когда вампир вышел из портала, то поначалу даже не признал деревню. Половины домов уже не было, другие — охвачены огнем, и только несколько зданий оставались целыми. Деревенские бегали, кричали, пытались справиться с монстрами своими силами и только лишний раз мешали группе спецгруппе быстрого реагирования, которая прибыла в Априошь как только поступило сообщение о нападении, не дожидаясь основного отряда.
Веце воинственно задрал подбородок, с извращенным удовольствием глядя на метания тех бессовестных, аморальных людей, что заставили его господина страдать. Его вовсе не волновало отсутствие строя или линии обороны, не тревожила собственная уязвимость перед монстрами, нет. Куда важнее было лицезреть поистине прекрасный момент: Божью кару порочных Априошцев, которые столетиями убивали вампиров, заставляя биться в агонии, мечтая о смерти. Теперь же эти плебеи мельтешили как муравьи у развороченного муравейника: не знали, куда податься, где искать спасения.
Степан же растерялся. Он был в смятении, гнев и злость куда-то исчезли, стоило увидеть раненых. Что, если София тоже когда-то жила в Априоше или в другом месте и точно так же страдала от нападения монстров? Защитил ли кто ее? Вдруг тут есть такие же попаданцы, как он? Те, кому правда нужна помощь?
Запоздало и совсем не вовремя проснулась человечность. Веце, заметив перемену на лице господина, рассерженно прошипел:
— Видимо мало вам накостыляли здесь, раз вы еще думаете о том, чтобы помочь кому-то вроде них. — вампир передернул плечами. Он ведь должен отбросить сомнения, отбросить личное, сюда его позвали как графа Вальдернеского, а не вампира, пережившего пытки Априошцев. Он здесь, чтобы защищать.
— Но тут дети. — Веце был готов ударить хозяина, честно. Как можно говорить такое? Да и еще надломлено, с сочувствием? Неужто себе господин совсем не сочувствует?
— Я тоже ребенок, можете защищать меня! — гарпией взвился полукровка, не понимая, почему эта глупая, глупая доброта у господина еще не атрофировалась. Давно бы пора.
Попаданец слабо улыбнулся.
— Разбредаемся по территории! — объявил герцог. — Эвакуация жителей невозможна, соберите их в уцелевших строениях и защищайте. — маг, стоящий рядом с драконом, лихорадочно пытался снова открыть портал, но из-за нашествия монстров и кучи антивампирьего хлама, находящегося в деревне, магические колебания зашкаливали. Не будь здесь тварей, открытие портала не стало бы проблемой.
Грантака пока видно не было, оно и к лучшему: Степан успеет собраться с мыслями.
В живую этого монстра граф никогда не видел, но что-то подсказывало — просто не будет. И дело не только в ядовитом дыхании твари.
Веце пиявкой прицепился к господину, не желая отходить и на шаг, чтоб хозяин, чтоб его, не вздумал даже пытаться помогать дурным Априошцам!
— Отпусти меня уже, мелкий засранец. — недовольно шикнул вампир, но полукровка лишь осклабился, зло блеснув глазами. — Иди лучше проверь, не держать ли тут вампира. Почти месяц прошел, возможно они нашли себе новую жертву. Только не убейся по дороге. — пацан воодушевленно закивал. Вот, другое дело! Пусть лучше господин вампирам помогает!
Веце весело ускакал к развалинам, ловко уходя от атак монстров и словно не замечая, что вокруг него развернулось целое поле боя.
Степан выдохнул, крепче сжал рукоять меча и внимательно огляделся, выискивая глазами свободно монстра. Боевиков не хватало, мечников тоже, тварей оказалось в несколько раз больше, впрочем это ни в какое сравнение не идет с его первым рейдом: там было целое полчище.
Он обернулся на крик и сам не заметил, как вдруг оказался рядом, заслоняя собой старенькую жену старосты собой. Когти монстра неприятно полоснули по спине, но разве же это боль по сравнению с тем, что он пережил в Априоше?