Многолюдье душило, почти физически. И попаданец мечтал об одиночестве, не о том, когда вокруг толпа и ты один, изгой, третий лишний, бракованный продукт на конвейере общества.
Одиночество, чтобы только он и больше никого.
Слишком много нужно еще обдумать. Пусть он и провёл три дня наедине с собой, но этого недостаточно, чтобы принять и понять себя, чтобы простить.
Да, не в деньгах или мнимой свободе он нуждался всё это время — ему была необходима передышка.
Музыка стихла, сменяясь гимном страны, и в бальный зал торжественно вошла королевская семья.
Вампир, увы, рассмотреть их не имел ни малейшей возможности: толпа заслоняла обзор, да и из-под носа в любой момент могли увести тарталетку с красной рыбой, это бы попаданец вряд ли смог себе простить — позволить каким-то зажравшимся снобам отнять у него последнюю радость на этом праздничном балу.
Как говорила София: если тебе грустно и вокруг противные люди, иди и поешь, и жизнь сразу станет лучше. Изменить Степан в этот момент ничего не мог, но вот обнести банкетный стол — вполне. Канапе, кстати, неплохие, но он ожидал чего-то большего от королевского бала.
Хо, он достаточно недолюбливал высший свет, чтобы дразнить вон того молодого оборотня, который тоже положил глаз на тарелку. Граф бесстыже подтянул блюдо к себе и целиком запихнул в рот тарталетку.
Вампир так отвлёкся на еду, что когда все синхронно поклонились, едва успел повторить за остальными, тихо давясь кашлем. Тарталетка пошла не в то горло.
Дэмиан Ривай, король, начал приветственную речь, но вампир не слушал и всё это время незаметно ел, пристроившись возле стола, чем явил свои ужасные манеры всему высшему свету.
Тарталетки кончились довольно быстро.
Король объявил бал открытым и церемониэстр провозгласил, что аристократам дозволено поздравить своего государя и преподнести свой приветственный дар.
Сначала шли герцоги, после подданные герцогства Ибенир, как вассалы, служащие самому приближённому к королю роду. И затем остальные аристократы, в зависимости от их титула и влиятельности.
Попаданец чувствовал себя тем ещё идиотом, тихонько стоя в сторонке с подарком в руках. И упаковка казалась слишком скромной, и подарок тоже. О, как же хочется просто развернуться и уйти!
Всё же не стоило выбирать чёрную бархатную коробку, ещё и алый бант. И куда, интересно, делась вся смелость, которая неделю назад так подло подстрекала звездить и выделываться, как в последний раз?
Граф скрежетнул зубами.
Глава 43, про тех, кому не фортануло
Первым лично приветствовал короля герцог Ибенир Керналион. Дракон подарил украшения и голову Грантака.
Мда, миленько. Очаровательно просто.
Степан чуть не сдох, чтоб того монстра завалить, а ящерица сделала чучело и дарит, мол, повешайте на стеночку и любуйтесь Ваше Высочество.
Конечно, оскорблённому попаданцу неоткуда знать, что та голова монстра была заготовлена и отложена для этого дня ещё полгода назад. Остальные герцоги дарили в основном украшения или оружие. Один притащил какого-то жутко редкого монстра живьём и все в зале благоговейно заохали и заахали — тварюшка была больше красивой, чем опасной.
Вампир невольно прищурился, пытаясь разглядеть, что же в этом маленьком пушистом уродце, сидящем в клетке, прелестного. Ну зверьё как зверьё — кривые лапки, когти, страшненькая сморщенная мордочка, жёлтые торчащие зубы и ярко-синие глаза.
Ах, вот оно что! Он вспомнил, где видел такое — в энциклопедии монстров упоминалась эта особь, её назвали Атрун и главной особенностью была особенная иллюзия — тварюшка распыляла вокруг себя магические частицы и искажала облик под тот, что покажется безобидным для хищника, а после убивала ядовитым жалом на хвосте.
У монстра в клетке не было ни жала, ни хвоста — видимо, даритель решил основательно подойти к вопросу безопасности.
Только вот Степан из-за становления главой рода был невосприимчив к магии мелкой тварюшки и видел истинный облик. Узнай об этом аристократы, назвали бы его глаза проклятыми.
— Граф Кифен Вальдернеский! — вампир вздрогнул, когда объявили его имя. Просочился сквозь толпу к ковровой дорожке и вышел к королевской семье, не поднимая глаз, как того и требовал этикет. Низко поклонился и поприветствовал монарших особ.
— Для меня огромная честь присутствовать на празднике, Ваше Высочество. — король переглянулся с супругой, скучающе махнул рукой, приказывая слугам убрать подарки, и заговорил:
— Подними голову. Хочется взглянуть на твоё лицо. — вампир перевёл взгляд с пола на трон. Король, Дэмиан Ривай, не имел ни одной схожей черты с герцогом Ибениром. — Ты куда более кроткий, чем описывал мне мой племянник. — усмехнулся дракон. Попаданец с трудом удержал беспристрастное выражение лица, рот так и норовил искривиться в насмешливо грустной улыбке. Ибенир уже успел накрысятничать, браво.
— Вы льстите мне, Ваше Величество. — невозмутимо проговорил граф, мысленно отсчитывая минуты, когда же эта экзекуция закончится. Совсем немного потерпеть и можно валить отсюда.
— Может и так. — король широко улыбнулся и у Степана недобро засосало под ложечкой. Эй-эй, а вдруг дракон прикажет остаться до конца празднества? Вампир же ноги вытянет от скуки, да нервы у него не настолько прочные, — Это наша первая встреча, сегодня праздник и все так нарядно одеты, но меня снедает любопытство. Где же ты оставил свои клыки, граф? — о, вот теперь Степан видел, что Ривай родственник герцога. Но король, разве что, издевается поизящней.
— В Априоше, Ваше Высочество. Местные взяли их в качестве сувенира после нашей первой встречи. — попытался пошутить граф, но то ли шутка не зашла, то ли о таком шутить не принято.
Король тяжко вздохнул, словно нёс на себе всю тяжесть мира, и продолжил:
— Слышал, недавно с вами произошёл один инцидент. Хотелось бы узнать, что из всех слухов правда. — попаданец искоса глянул на других аристократ. Ясно, значит, Его Величество даёт ему шанс обелить своё имя. Только вот это уже бессмысленно.
Граф Кифен Вальдернеский будет существовать всего месяц, а после исчезнет, и Степан с нетерпением ждал церемонии лишения титула, церемонии, на которой ему даруют свободу.
— Если здесь кому-то действительно нужна была правда, то она бы уже непременно достигла ваших ушей. — он позволил себе дерзость и заглянул Риваю прямо в глаза. Дракон едва заметно нахмурился, прекрасно поняв, какой смысл граф спрятал за красивыми словами.
Что ж, вопреки заверениям Керналиона, Кифен не только знал своё место, но и хорошо понимал, что иногда лучше сдаться, даже если это ударит по гордости и лишний раз очернит имя. Граф принял весьма зрелое решение для своего возраста, многие бы и дальше вели бессмысленную борьбу, переселенец же ясно дал знать, что не желает продолжать разговор, который ни к чему не приведёт, только лишний раз взбаламутит высшее общество.
Вампир выглядел совершенно иначе, чем король представлял, особенно если учесть рассказы племянника.
Граф был неплох: учтив, сдержан, осторожен. Немного неуверен и плохо обучен, но потенциал у него хороший, стоящей причины отстранять от дел такого вассала нет. Только вот общественности не понравиться, если всё останется как прежде, когда дело об Априоше обнародуют.
Впрочем, та ситуация была действительно спорной, по закону Вальдернеского и его слугу, с которым тот припёрся на бой, требовалось казнить за то, что они подвергли опасности жизнь граждан Рипанниса. А бездействие, которое стало причиной гибели почти сотни жизней, приравнивается к измене. Но Ибенир, хоть и представил подробный доклад о происшествии, настаивал, чтоб наказание смягчили.
Теперь, взглянув на графа лично, причина стала ясна. Смерть такого вассала — настоящая потеря для всей страны. Противоречивые слова и действия Ибенира забавляли короля: то племянник с пеной изо рта доказывает, что Кифена надо вышвырнуть, лишить титула и посадить, чтоб уж наверняка, то приходит и просит смягчить приговор насколько это возможно.
Ривай знал, что придётся уступить Керналиону, и при первой же возможности король постарается вернуть Кифену титул. Но для этого, конечно, и самому вампиру нужно постараться.
— Ну раз так, то я буду внимательно слушать сплетни весь банкет. — произнёс дракон. — Расскажи нам, что ты приготовил к этому знаменательному дню. — граф замешкался, не зная, стоит ли подойти самому и отдать лично в руки подарок, или заберёт слуга? Но до этого король никому таких вопросов не задавал, что делать-то? Достать из коробки и показать?
— Я принёс ночной светильник. — и кивнул на коробку в своих руках. Теперь в толпе шушукались ещё и о его отвратительном вкусе в оформлении подарков. Степан не обижался: вкуса у него действительно не было, что уж тут поделать.
— И что же в нём особенного? — донеслось недовольное от принца. Голос был до отвращения похож на герцогский, но Ибенир молчал. Да уж, кровь не водица.
Степан чудом не закатил глаза.
— Как и сказал принц, лучше я продемонстрирую. — попаданец убрал бант, нервно запихнув его в карман, и открыл коробку, осторожно вынимая лампу. Все молчали, недоумённо смотря на непонятную фигню, которую притащил вампир.
Пустую коробку забрал слуга, а Степан, осторожно придерживая своё изобретение, включил.
— Ночью лампа будет мягко светиться, а имитация лавы успокаивающе воздействует на разум. — торопливо выдохнул граф, говоря первое, что придёт в голову. Он не был готов к презентации товара. Не сегодня и не перед королём уж точно! — Работает на накопительных кристаллах и совершенно безопасна. — лампу передали королю. Тот недолго повертел её в руках и перевёл взгляд на графа.
— И всё же, что в ней такого, что вы выбрали именно её своим подарком? — о, как же хотел Степан в этот миг побиться головой о стену или вернуться в прошлое и сказать себе, чтоб дарил украшения, как все. А не выделывался.
— Лавовую массу имитирует кровь. Кровь Вампира, Ваше Высочество. — как же неловко. Никто же не узнает, что он использовал кровь с того самого раза, как у него из носа накапало?