— Почему прощай? — тихо спросила Маниэр у деда, непонимающе глядя на закрытые двери.
— Потому как граф считает, что вам больше никогда не свидеться. — Доллир вздохнул, — Или очень на это надеется. — добавил старейшина чуть погодя.
Хотя и сам старейшина желал того же. Не стоит больше Маниэр приближаться к переселенцу, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Так и будет? — надломлено спросила она, с какой-то непонятной мольбой, слабой надеждой глядя на деда.
Доллир вздохнул. Он планировал создать из Маниэр и Кифена команду, что поднимет графство с колен, но увидел лишь падение тех, на кого возлагал огромные надежды.
— Этого я уже знать не могу. — Доллир слишком привык в последнее время к потрясениям и неожиданностям.
Ничто не вечно, ничто не постоянно.
И то, что сегодня он считает правильным, завтра может превратиться в ошибку, о которой он будет жалеть до конца своих дней. Но у Доллира было достаточно вещей, о которых он сожалел, поэтому он не боялся.
Глава 60, про тех, кто ушел не прощаясь
— Ты чего? — удивленно спросил Степан, взглянув на Веце.
— А ничего-о-о-о! — провыл полукровка, продолжая есть. — Это всё вы-ы-ы! Когда я теперь поем нормальной еды? — он захлебывался слезами и давился едой, но с похвальным усердием продолжал уминать рагу.
А началось все так: граф, едва вернулся домой, в расстроенных чувствах собирался поужинать и застал на кухне-лаборатории Веце. И очень странную картину: мелкий ревел в три ручья, жевал, вытирал слезы рукавами и продолжал запихивать еду в рот.
— Сволочь, вы граф! — всхлипнул Веце, — Поссорились с Маниэр вы, а голодать буду я! — попаданец удивленно поднял брови. Вот как, да?
А Степан еще пытался понять, с чего вдруг Веце стал так заботиться о ней и выступать за то, чтоб граф и Маниэр остались вместе. Жрать он хотел, расчетливый гаденыш.
— Пей кровь, ты же ей тоже можешь питаться. — граф скрестил руки на груди. Возможно, он слишком много думает, но теперь ужинать тем, что готовила Маниэр, казалось ему настоящим скотством по отношению к ней. Словно он воспользовался ей и выкинул.
Нет, он слишком загоняется. Выпить бы сейчас.
— Не хочу! — завыл Веце, надув губы. Степан закатил глаза, как будто он хочет кровь жрать, только вот ничего не поделаешь, теперь другого блюда в меню у них не будет.
Полукровка горько рыдал, куда горше, чем следовало в этой ситуации, рыдал так, будто это его выдают замуж за нелюбимого, а любимый отказался — собственно, Веце показательно и совершенно безосновательно страдал.
— Ты можешь прекратить? — устало спросил граф, присаживаясь за стол. Веце на секунду замолк и выразительно посмотрел на попаданца.
— Нет. — выдал полукровка, словно это было само собой разумеющимся.
— Тогда делай это тише. — попросил Степан, впрочем, ни на что не надеясь. К счастью, Веце сегодня был куда более сообразителен, чем обычно, и теперь подвывал и причитал шепотом.
Вечер закончился странно, странным было все: и замок без Маниэр, и огромная кровать в спальне, и неожиданно притихший Веце.
Граф отправил полукровку спать в кабинет, а сам лег на кровати.
Завернулся в одеяло с головой и закрыл глаза, пытаясь представить, будто он не один, отмотать в голове время назад, словно он в родном мире или в спальне еще со старой планировкой, спит у стены, а Маниэр и Веце лежат в углах в другом конце комнаты. Будто все хорошо и он в порядке.
Но голова работала плохо и отказывалась представлять то, чего нет, не давала Степану обмануться и безмятежно заснуть.
И эта ночь была самой одинокой, самой холодной в его жизни.
Утро выдалось пасмурным, в подвале стоял мертвецки ледяной воздух, Веце гремел кастрюлями на кухне, по комнатам стелился дым, пахло горелым.
На завтрак была кровь, граф выпил залпом и долго промывал рот в раковине, Веце медленно цедил кровь из мензурки, потому как разбил второй бокал, а больше не было. Полукровка вздохнул и с сожалением поделился, что готовит он, увы, не очень, у него все частенько немножко подгорает.
Граф взглянул на огромное пятно копоти на стене и потолке, которых еще вечером там не было, и промолчал. Ну, полукровка хотя бы пытался.
После короткого завтрака единственные жители замка разбрелись по своим делам: Веце готовил костюм графа для церемонии, Степан ушел в библиотеку, забивать пространственное хранилище книгами.
К вечеру их навестил Касар, хмуро взглянул на подавленного попаданца, перекинулся парой ругательств с Веце и посетовал, как продвигаются реформы в клане.
— Иногда мне кажется, что появись ты лет на десять позже, и все вампиры вымерли бы. — кисло сообщил Касар. У Степана не нашлось сил выдавить неловкую улыбку. — Всё хуже некуда.
Когда герцог разглагольствовал в главном зале и сносил головы старейшинам, он и представить себе не мог, насколько плохо обстоят дела клана.
И ладно бы только клана, всё графство оказалось буквально насквозь пропитано черной магией — земли непригодны для возделывания, дороги небезопасны для путешествий, жители не приспособлены к выживанию.
Экономика, демография и экология, мягко говоря, в жопе.
— Разве нет способа избавить почву от темной магии? — Степан с трудом вышел из своего меланхоличного полутранса и задал напрашивающийся вопрос. Попаданец был уверен, что если кто и знает, то только Касар.
— Конечно есть. Убиваешь темного мага и сжигаешь его тело на месте поражения почвы. — сказал герцог так, словно это было очевидным, — Только где я возьму столько темных магов? — и все озадаченно замолчали.
— А много надо? — поинтересовался Веце.
— Хотя бы тысяча, но лучше три. — число звучало громоздко и неутешительно. Граф еще ни одного черного мага не встретил за столько месяцев, где ж откопать тысячу?
Может у этих магов есть морг или они продают тела товарищей? Темные же, по идее кто-то настолько аморальный не побрезговал бы заработать и таким образом, только вот торговлей своих черные маги не промышляли, чем сильно усложняли жизнь Касару.
— А может, мы тогда это, ну типа возглавим культ? А потом якобы принесем их в жертву во имя мирового зла? — загорелся полукровка, уже представляя, как станет старшим жрецом и заставит низших последователей прибираться в замке вместо него.
— Герцог Ибенир перережет нам глотки раньше, чем мы соберем в свою секту десять последователей. — фыркнул граф, отвергая идею.
Но Касар отреагировал куда острее.
— Вампир никогда не будет связан с темной магией. — рассерженно заявил герцог, — Мы творения Божьи, и никогда, слышишь, никогда и ни один вампир не свяжется с темной магией! — полукровка обиженно проворчал что-то, мол, сами тогда добывайте своих темных магов, раз такие правильные.
— Так и рушатся стереотипы. — пробормотал попаданец.
Если честно, именно вампиры представлялись ему всегда идеальными черными магами, да и образ у Вальдернеских достаточно мрачный и кровожадный, чем не темные маги?
В воздухе открылся портал, оттуда вышел Ибенир, окинул взглядом комнату, остановил взгляд на вампирах и утащил с собой того, кто стоял ближе.
Степан и Веце озадаченно смотрели на место, где только что закрылся портал несколько минут. Это было реально неожиданно. И портал, и Ибенир, и то, что Касара вроде как похитили. Но раз заявился дракон, да и еще с такой злой рожей, то ясен пень, приходил Керналион по душу графа.
Ну что поделаешь, ошибочка вышла. Сам виноват, нужно спрашивать сначала, а потом похищать на совещания и внеплановые рейды.
Впрочем, Степана не колыхало, на кой дракон приходил сюда, главное, что теперь ящерица точно огребет по первое число.
И на этот раз ничего не мешало искреннему восторженному злорадству.
— У нас больше нет герцога Ибенира, да? — спросил полукровка у графа, довольно ухмыляясь.
— Полагаю да. — с широкой улыбкой кивнул Степан, и не думая скрывать свою радость.
— Как думаете, кто займет его место? — наигранно будничным тоном бросил Веце. — Братьев-то у герцога Керналиона нет. — и хитро глянул на вампира, словно граф был прямым наследником Керналиона и только ждал удобного случая спихнуть дракона с трона.
— Это не такая уж и проблема. — пожал плечами граф. Как будто среди аристократов мало стервятников, мечущих на место герцога. Самого Степана, вон, кажется, и Веце с радостью подсидит.
— А что тогда проблема? — спросил Веце, незаметно вытирая козявку о штаны. Граф бросил на него взгляд, мол, опять ты творишь всякое дерьмо, маленький поросенок, и недовольно сжал губы.
— То, что меня, скорее всего, обвинят в убийстве дракона. — обреченно пробурчал вампир, протирая глаза.
Но с другой стороны… и пусть обвиняют! Степан не сильно-то против, своими руками придушить титулованную сволочь у него б не вышло, а так — словно подарок на день рождения от Касара. Мелочь, а приятно.
— То-то вы такой радостный стоите. — фыркнул Веце.
Попаданец пожал плечами.
И даже сесть в тюрьму граф готов хоть сейчас — в камере уж точно не придется решать проблемы клана и страдать от недосыпа. Можно просто представить, что он в очень-очень дешевом санатории со строгим персоналом или уехал на заработки, на вахту.
Да все лучше, чем быть графом Вальдернеским — та же казнь!
Через полчаса Касар вернулся, брезгливо отряхнул плащ и стер пятно крови с лица. Ибенира с ним не было.
— Невоспитанный сосунок. — прорычал герцог, — Поверить не могу, что он мой потомок, одна лишь поганая драконья кровь и ни капли вампирьей чести. Ничего, дед Касар выбьет из него всю дрянь. Где это видано, чтоб дракон помыкал вампиром? Сопляк, а столько себе позволяет!
Веце и Степан тактично молчали, слушая негодующий монолог герцога Касара.
— Так, Его Светлость герцог Ибенир жив, или графа Кифена казнят? — спросил полукровка, не выдержав. Касар выразительно изобразил изумление, словно услышал какую-то невообразимую чушь, и ответил:
— Стал бы я убивать своего потомка? — попаданец только сейчас заметил, что у Касара сбиты костяшки и р