— Вы глава рода и граф, вам положено быть образцовым и воспитанным вампиром, а не всё вот это! — гневно вспыхнул Веце, — Сколько можно своим иномирным происхождением прикрываться! Будьте серьезнее!
Степан не ответил, хмуро уткнулся носом в подушку — да если он ещё серьезнее станет, так и с ума сойти недолго. И так от проблем голова раскалывается, должен же он где-то давать себе слабину. Но здравый смысл, словно с Веце сговорившись, мерзко нашептывал, что отдохнуть и почти издохнуть вещи разные. И это тоже немного расстраивало.
Что поделать, все виды досуга в этом мире либо невероятно скучные, либо экстремально опасные.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил вампир, когда Веце чуть приподнял тряпицу с зельем и начал красочно озвучивать свое отвращение звучным «Буэ». К графу начало закрадываться опасение, что поганец сейчас блеванет прям на него или возле кровати, но полукровка ещё малость покривлявшись, прекратил.
— Фу, ну и дрянь же они намешали! — с брезгливостью стер кровь и цветные разводы зелья, изменившего цвет, — Своими силами я не справлюсь, а главу совета опять сюда тащить, чтоб вас откачивал… — прицыкнул, уперев руки в боки, — Короче, заматывайтесь бинтами, идем к Лишьенским. Пусть вас лечат, они вроде обещали, что у вас будет «долго и счастливо», вот пусть слово держат и хоть немного поспособствуют. — попаданец чуть приподнял брови, но поправлять, что то Эвинские говорили, не стал, — Эй-эй, полегче! — придержал графа Веце, когда вампир попытался резко встать, — Вы уже не молоды. — добавил гаденько, — Вдруг спину прихватит? Осторожнее нужно быть в вашем возрасте!
— Заткнись! — прошипел попаданец, но к совету прислушался, осторожно приняв сидячее положение. Отдышался три секунды и начал перебинтовывать рану, обматывая бинты вокруг корпуса.
Веце растормошил спящего Яниаля, посетовал на дрянную погоду и ненавистную осень и с тяжелым вздохом выпил зелье для быстрого пополнения резерва — господин сейчас магией пользоваться толком не может, про вампиреныша и говорить нечего, а портал открывать нужно. Придется пожертвовать собой.
Если сесть вампир ещё смог почти сам, то стоять мог уже только согнувшись пополам и держась за стену. Веце подобная картина позабавила до зубного скрежета: вроде и смешно страсть, но и злость на пустоголового хозяина пробирает прям до дрожи. Титулованный кретин, в рассадник зла за соплей мелкой сунулся!
Но полукровка не бесчувственный, а очень даже сочувствующий, вы не поймите неправильно. Он даже портал поближе к господину открыл, чтоб тот не мучился напрасно. Яниаль, такой же болезный, как и весь вампирий род — подумалось Веце, слабенько стоял на своих тоненьких ножках, поэтому полукровка просто взял его под мышку, словно мешок с соломой и занес в портал.
Когда вышел из портала, увидел хозяина, валяющегося на земле и затравленно оглянулся, эй, в этот раз они же не попали в женскую часть монастыря, верно?
Во дворе было пусто, ни одной живой души. Веце сверился со своими серебряными карманными часами, которые купил с денег, отложенных на свадьбу. А что такого? Аламии с ним уже нет, что снова доказывает, что самая лучшая инвестиция — в деньги и драгоценные металлы. То бишь не в каких-то там подозрительных личностей, а себя любимого и свое безбедное будущее.
Шмыгнул носом, потому что почувствовал себя до противного одиноким и никому не нужным и перехватил Яниаля поудобнее. Три часа дня — если он правильно помнит расписание, то сейчас все на молитве.
Так-с, а дотянет ли хозяин до ее окончания? На пробу ткнул ботинком пока ещё живого и очень даже сознательного вампира и получил пинок в ответ. Мимолетно мелькнула мысль добить неблагодарного, но Веце ее отринул — кто ж тогда его содержать будет? Ему господин живым нужен. Хотя бы ради жилья и прописки.
Ах, придется спасать этого бестолкового кровососа! Что ради графушки любимого не сделаешь.
Веце посадил молчаливого Яниаля на землю, чуть поправил позу хозяина, чтоб смотрелось драматичнее, и рухнул на колени, завопив во всю глотку:
— Господи-и-и-ин! — вампиреныш вытаращил на полукровку глаза и закрыл уши, — Не умирайте! Кто же тогда о клане позаботится, коли вас не станет! Не бросайте меня! Не закрывайте глаза, умоляю! А-а-а-а! — пропищал почти фальцетом, плеснул немного крови на лицо графу. Вышло ужасно, блин, а Веце ведь хотел, чтоб выглядело, будто несчастного Кифена кровью рвет.
Торопливо попытался стереть, убирая бутылку назад в пространственное хранилище и всхлипывая то ли от злости, то ли от досады. Яниаль, глядя на слугу Степана, лишь осуждающе думал, что ржать сейчас со стороны Веце крайне неуместно.
На дикие крики из молельни начали высыпать вампиры, тоже пугаясь — собственно, и так ясно было, что случилось что-то ужасное: пахнет кровью, граф Вальдернеский валяется на земле, а его слуга истерично просит не умирать.
— Да как не стыдно прерывать молитву! — возмутился главный старейшина Лишьенских, рассекая толпу, — Совсем стыд потерял, сопляк? Или снова на исправительные работы напрашиваешься? — и треснул посохом полукровку по голове, — Ну, чего умолк? Рассказывай, что с твоим хозяином приключилось. — властно приказал старейшина.
Веце обиженно надул губы и потер ушиб на голове. Как же раздражает, что приходится стелиться перед какими-то мерзкими клыкастыми старикашками, чтоб обеспечить свое сытое завтра!
— Мой безрассудный… ой! — начал было Веце, но тут же снова получил по голове.
— Сколько раз я должен тебя поколотить, прежде чем ты научишься говорить о своем господине с уважением? — прошипел старейшина, — Совсем слаб умом стал? — и снова треснул полукровку, — Говори давай, сколько ещё твоему господину на голой земле валяться⁈ Из тебя и клещами и слова не вытянешь! Засранец неблагодарный, я ещё хорошо помню твои богохульные речи в прошлую нашу встречу!
— Да что ж вы мне сказать ничего не даете! — вскрикнул Веце, уклоняясь от удара, — Все никак не заткнетесь, тарахтите без остановки! Насилие творите, на безоружного руку подняли! Грешно! Грешно так поступать! — рассерженно вскочил, обличающе тыча пальцем в старейшину, — Какой пример вы подаете всему клану⁈ Тоже мне отец-настоятель!
— Да как ты смеешь!
Яниаль погладил холодный мокрый лоб дяди-вампира и оглянулся. Веце и старейшина Лишьенских и не думали успокаиваться, продолжали мериться в красноречии и авторитете. А хозяин Веце уже совсем плох.
Вампиреныш нетвердо встал и дошел до ближайшего взрослого, потянул за рукав, обращая на себя внимание, и жалобно-жалобно протянул:
— Помогите, там дядя умирает. Его в Риюте отравили, пока он меня спасал. Пожалуйста. — и сморгнул слезы. Глупый-глупый Веце, чем ты занят, когда надо спасать твоего хозяина?
— Батюшки! — охнула игуменья, подхватывая ребенка на руки, — Что твориться-то! В какое страшное время мы живем! — прижала к груди вампиреныша и сердито рявкнула, — А ну успокоились, два дурака!
— Сестра-настоятельница! — возмутился старейшина, — Не бабье это дело, лезть в мужской разговор! И вообще, вам только во время молитв и празднеств дозволено быть на общей территории, коли молитва на сегодня окончена, забирайте сестер и уходите в свою часть монастыря!
Вампирша гордо подняла подбородок и, игнорируя старейшину, прошла мимо.
— Сестры, тащите этого болезного в лазарет, да поскорее, пока ещё дышит! — приказала она, и вампирши тут же постекались со всех сторон, магией подняли попаданца и понесли в лазарет. Яниаль, сидя на ручках, думал о том, что власть и, правда, страшная вещь. И что им в клане очень нужна такая же грозная тетя-старейшина, которая будет воспитывать строгого дедушку Доллира!
Веце показал старейшине язык, сочтя себя победителем в этой перепалке, раз уж утерла нос игуменья именно вампиру, и поскакал вслед за телом господина.
Яниаль, пока его несли, ответственно докладывал все, что знал: куда дядю-вампира ранили, сколько раз, и что у него болит. Веце, нагнав их, добавил про яд и что надо бы как-то побыстрее графа спасать, а они еле плетутся. Но полукровку и все его возмущения женщина заткнула одним взглядом.
— А потом они хрясь! И в дядю вилы воткнули! А он даже не испугался, представляете? — оживленно тарахтел Яниаль, пока сестры-послушницы лечили его, — Я вырасту таким же храбрым, вот увидите!
— Конечно, дитя. — улыбнулась настоятельница, — А что с глазиком? — приподняла мальчика, разглядывая поближе. Сфера из светлой магии в глазнице уж явно не людских рук дело. Граф расстарался?
— Дядя пытался вылечить, но у него не получилось. — расстроенно признался вампиреныш, — Но он правда старался, не ругайте его, хорошо? — настоятельница усадила ребенка обратно. В целом, он уже здоров, даже здоровее, чем до Риюта, только глаз поправить, и все.
— Конечно не получилось, — вздохнула вампирша, — его ведь никто целительству не учил. — а стоило бы. И чем только те мужланы думали? Убивать всяких монстров переселенца обучили, а целительству нет. Какое досадное упущение, — Закрой глазки, солнышко, я сделаю тебе новый глазик.
И когда Яниаль прикрыл веки, приложила руку к его лицу, осторожно оплетая магическую сферу своей магией. Что ж, граф заложил достойную основу и сильно облегчил ей работу, интуиция у Кифена неплохая, раз смог сделать так много без навыков и знаний.
Вампирша доплела заклинание и убрала руку, но глаза открывать запретила, наложив на них повязку — нужно дождаться, пока магия сольется с телом, и тогда сгусток манны начнет резонировать с наложенным заклинанием и преобразуется в глазное яблоко.
С графом ситуация обстояла несколько сложнее — яд уже поразил часть нервов, и лекари опасались, как бы попаданец не стал инвалидом.
Яд отторгал любую магию, игнорировал противоядия и медленно продолжал распространяться по телу.
Главный целитель выбился из сил, пытаясь приостановить распространение поганой отравы хоть немного.
— Что, вообще ничего не помогает? — рассерженно цыкнул Веце, которого нехотя в палату допустили и то лишь потому, что полукровка мог что-то полезное о господине рассказать, — Ну тогда чего сидите? Нельзя же всегда полагаться на магию! — всплеснул руками полукровка, и добавил на сердитые взгляды, спрашивающие, а не идиот ли он, — Что? Мне так господин постоянно говорит. В его мире магии не было и лечились только травами. — и скрестил руки под грудью, чувствуя себя невероятно полезным и важным. Ах, и что бы они без него делали?