Но граф — переселенец, живший когда-то в другом мире и имевший совершенно иную жизнь, и отрицать это тоже нельзя. Кто знает, кем он там был и как жил, и измениться во мгновенье ока, отринуть законы и правила, на которых строил свою жизнь, в единочасье невозможно.
Переселенцы долго адаптируются, кто-то сходит с ума, а этот жив-здоров, не сдох ни в гнезде вампирьем, ни на рейдах у герцога Ибенира, то бишь психологическая акклиматизация прошла относительно успешно.
Темный эльф сжал губы. Мда, относительно.
И что ему теперь с недовампиром этим делать? Если морить голодом, точно получится заставить инстинкты проявится, но Мариэлю ведь надо, чтоб у графа обострилось мироощущение, восприятие маны, рефлексы, а не чтоб попаданец с голодухи кого загрыз.
— Как часто ты используешь оборот? — наконец, спросил дроу у своего ученика. Нужно же понять, насколько все запущенно.
— Я обращался лишь единожды, на церемонии, буквально пару раз частично, в остальном же я стараюсь не прибегать к подобному. — сказал вампир, и Мариэль разочарованно свел брови. Так мало? Граф же толком не успел прочувствовать разницу, сравнить свою боевую мощь, скорость…
— Почему? — задал резонный вопрос и зашвырнул палку в пространственное хранилище. Похоже сегодня она ему больше не пригодиться. Задушевные разговорчики, ах, как же он это ненавидит.
— Мне не нравится. Я вампир, а не монстр. — произнес так, будто они обсуждали, какие булочки Мариэль предпочитает, с маком или корицей.
Эльф сжал переносицу. Монстр, да? Теперь ясно, кем граф себя считает и чего боится.
— Ясно. Значит, наша главная проблема в твоей бестолковой башке. — сообщил дроу, — Расскажи, что ты ощущаешь при обороте, как выглядишь? Мне нужны не факты, а твое внутреннее самоощущение, мысли касательно оборота. Дай мне то дерьмо, которое проносится в голове, когда видишь себя в зеркале таким. — попаданец едва удержал горькую усмешку.
Каким таким? Он и без оборота уже далек от порядочного человека, но думать об этом, углубляться в самоуничижительное копание и нытье… Во-первых, нет времени, а во-вторых, настроения. Если он ещё и сопли пустит, то что же в нем хорошего останется?
Иногда можно дать слабину, но не постоянно же.
— Вы лекарь душ? — выворачивать внутренний мир и наболевшее перед кем-то вроде Мариэля Степан стал бы в последнюю очередь, но тут ведь случай такой, что и правда надо. Пора уже разобраться в себе и эту тему закрыть.
Ааа, как глупо это звучит, у него тут начало войны, надо ставить магбарьеры, закупать провизию, а он ищет мира со своим внутренним «Я». Вот вообще не вовремя!
— Ага, твой личный психолог. Не куксись, у моего брата жена попаданка, поэтому я немного понимаю по-вашему. Давай, сеанс психотерапии тоже часть обучения. Или мне тебе чаек заварить, чтоб проще говорить было? — ехидно уточнил, а Степан беспомощно развел руками, задушевные разговоры и правда лучше под чай.
Улыбка сползла с лица Мариэля. Блин, серьезно, придется заваривать чай?
Они перебрались на кухню, ах, вы ведь наверно еще не знаете? Кухня теперь находилась в отдельной комнате и не была совмещена с лабораторией. После волшебной починки замка и закупки, которую делал Веце, появилась возможность жить по-людски и не бояться, что случайно подольешь себе в воду какой-нибудь отравы или капнешь нечаянно что в еду во время зельеварения.
Степан чай заваривать умел, но только черный, где можно просто кипятком залить, или пакетированный. То есть, в реалиях этого мира, не умел.
Впрочем, попаданец и не считал это чем-то особо необходимым или особенным, и что там аристократы в утончённом распитии чаев находят, не понимал и понять не пытался.
— Чай ромашковый будете? — предложил вампир, темный эльф фыркнул и кивнул.
— Нервишки шалят или просто ромашку любишь? — поддел Мариэль.
— Первое. — бесстрастно отозвался вампир. Смысл отрицать? У вампиров кровь горячая, да и сами они гордые, непокорные, и Степану иногда казалось, что эта дичь как-то физиологически заложена, потому что вылазило новое о себе в самые неподходящие моменты.
Попаданец засыпал сушеную ромашку в заварник и залил кипятком, закипятил магией ещё раз прям в заварнике, побультыхал ложкой с минуту, и разлил по чашкам. Мариэль, при всей своей толерантности, стерпеть столь возмутительного надругательства над чаем, будь то травяной, черный, зеленый или любой другой, не смог.
Аха, да это граф настоящий дикарь, как вообще можно так жить⁈ Или… вампир так мстит Мариэлю, мол, ты простак, и не поймешь, как изощренно и сильно я тебя унизил?
Темный эльф сцепил руки в замок и подпер ими голову, нет, тогда б не стал граф и себе это варево пятилетки наливать.
— Кифен, развей мои опасения, но неужто ты и в самом деле собрался подать мне это?
Степан уже сел, непонимающе приподнял брови, мол, а что не так, и отпил. Мариэль издал звук на грани удушения, пресвятые эльфы, да как ж так можно?
— Сахару? — единственное, что пришло на ум вампиру. А что ещё могло б спасти чай в любой ситуации?
— Полагаю, проблемы в аристократических кругах у тебя начались намного раньше, чем ты вляпался в Априош и провинился перед королем. — заключил, с ужасом рассматривая плавающие тычинки ромашки на дне своей чашки.
— С первой встречи с герцогом. Или с первого дня в этом мире, тут уж как смотреть. — пожал плечами граф Кифен.
— Я так не могу. — с полустоном произнес Мариэль, резко встал и выплеснул чай в раковину, — Я это пить не буду. И вы тоже. Это какое-то надругательство! — забрал у опешившего Степана чашку и вылил.
Граф клацнул клыками, и как это понимать?
— Ведаешь ли ты, мой неразумный ученик, как много значит чай для любого воспитанного человека? — а чай для кого-то вообще что-то значит, пока он есть? Ну типа, когда кончается, то сразу понимаешь, что вещь это нужная, но так-то, чтоб воспитанность сюда приплести…
— Я вампир? — протянул с сомнением, потому как тело-то у него вампирье, да и для всех вокруг он тоже не божий одуванчик. Это в душе он человек и все такое, но доказывать данный факт бессмысленно, как и отрицать свою вампиристость. Поэтому для себя Степан пока не до конца определился, что он такое, и застыл на промежуточной отметке, где принятие уже свершилось, но отрицание временами на мозги фактами капало.
— Ты аристократ. — поправил эльф, — И для аристократа столь невежественное поведение непросительно. — магией ополоснул чашки и хмуро окинул взглядом кухню, — Не зазорно не уметь заваривать чай, ты граф, это вполне можно поручить слугам. Но как можно не уметь чай пить?
Степан скептично скривил рот, приплыли, он теперь ещё и чай не так пьет! Вчера ходил не так, сидел не так, а дроу и сегодня нашел к чему прикопаться.
— Где у вас чайная комната? — решительно спросил темный эльф.
— Чайная что? — граф надеялся, что ему послышалось.
— Чайная комната. — повторил Мариэль, — Кладовая с чаями и чайные сервизы?
И вампир понял, что нет в этом мире никого нормального. Кто ж целую комнату под чай отдаст?
Степан выдохнул, как же он ненавидел все эти душевные беседы, за один чай вон уже как прополоскали, что дальше будет?
Глава 31
Фанатичное увлечение и глубока одержимость были свойственны большинству сильных мира сего, Веце, страстно влюблённый в деньги, находил такое помешательство вполне естественным, хотя и раздражающим.
Король коллекционировал редкие минералы, граф Налль обожал читать книги на изначальном языке, граф Кифен с ума сходил от алхимии, а Мариэль вот… оказался чайным маньяком.
Впрочем, если б нам было известное истинное лицо темного эльфа, то никто б столь иронично о его любви к чаю не отзывался, напротив, сказали б, мол, ему положено и очень даже идет, чудно дополняет одухотворенный утонченный образ! И вообще, традиции рода надо уважать и продолжать!
Но том, что Мариэль носит маску не ведал даже Веце, искренне считавший эльфа своей семьей, поэтому далее дроу будет упоминаться как чайный фанатик, а не любитель чая.
— Я ужасно разочарован. — произнес Мариэль, укоризненно глядя на графа. Срам, какой же срам! — Вы отгрохали себе несколько лабораторий, четыре гостиных, библиотеку, спальню и десять складов, но не утрудились позаботиться о чайной!
— Это мой замок, что хочу, то и делаю. — бросил Степан, к подобным упрекам уже давно равнодушный. После жизни с Веце к некоторым разговорам начинает вырабатываться иммунитет, сами понимаете.
— Никто и не спорит, что твой, — покачал головой темный эльф, — но для графа не иметь чайной, все равно что не иметь слуг. Вам-то может и все равно, но каково будет вашей будущей супруге с таким твердолобым мужем? Слышал, дама сердца у вас есть, вы же не хотите, что бы её осуждали в светских кругах за бедность и попрекали скупым мужем? — мимолетно поднял взгляд на вампира, и продолжил доставать оборудование из своего пространственного хранилища. Ах, не зря все с собой прихватил, иначе б сейчас сидел и пил тот ужас.
Был б у Степана чай, он непременно бы подавился. Вот пронырливый дроу, Маниэр к чаю своему приплел, вертит слова как вздумается, манипулятор.
— Ну что вы, дорогой мой учитель, — насмешливо протянул граф, — я вампир, а тут хоть из кожи лезь, но останешься порицаем. Не за чайную, так за расу мою её непременно осудят. Да и она тоже вампир, так что чайная, вернее её отсутствие, меньшее из зол. — эльф выразительно скривился, явно не одобряя пассивную позицию попаданца. Как вообще можно жить в доме без чайной⁈
— Что ж, вижу спорить бессмысленно. — этом отозвался темный эльф. Такого как Кифен не убедить одними лишь словами, и чем надоедать и спорить, не проще ли показать графу всю красоту и прелесть чая? А когда вампир неизбежно полюбит чай, то сам захочет обзавестись чайной, — Тогда, не хочешь ли поучиться у меня ещё и завариванию чая? — милостиво предложил из самых лучших побуждений.
Степан озадаченно свел брови, да что там заваривать-то? Залил кипятком, подождал, и готово.