— Не думаю, что у меня есть на это время. — вежливо отмазался граф.
Дроу приглушенно рассмеялся, до чего очевидно.
— На моей родине искусство чайной церемонии один из способов покорить сердце женщины. — начал эльф издалека, — К слову, не думаю, что мой брат смог бы жениться, если б не владел этим умением в совершенстве. Он был совсем не во вкусе золовки, но постоянно звал на чай, а отказать ему она ввиду своего статуса переселенки права не имела. Одно чаепитие, другое, и вот до нас дошло радостное известие о скорой свадьбе. — Мариэль расставил чистые чашки и заварники на столе, на несколько секунд застыл, настраиваясь, и беззвучно выдохнул. Какой же чай заварить сегодня?
Вампир скептично фыркнул, вряд ли там был лишь только чай, история явно что-то умалчивает, впрочем, какое ему до этого дело? У него война на пороге, тут не до чайных церемоний.
— Вам понравится, — пообещал дроу, — ведь я завариваю чай куда лучше своего брата. — Степан скучающе отвел глаза, пустые разговоры и пустая трата времени. Лучше б поспал, но Мариэль ведь не позволит, вломиться и даст со всей дури палкой по бочине.
Поэтому брякнуть что-то вроде «мне уже не нравиться» и свалить вампир не мог. Эльф, хоть и выглядел сейчас расслабленным и миролюбивым, свой жесткий нрав за их недолгое знакомство показал достаточно, чтоб попаданец к своему неудовольствию начал ощущать себя выдрессированным псом. Крайне неприятное открытие.
Мариэль вскипятил родниковую воду, которую привез с собой, открыл баночку с чаем и украдкой вдохнул аромат. Ах, его любимый сорт.
Но для такого, как граф, утонченный вкус чайных листьев с темногорья не представляет собой ничего интересного. Мариэль вообще сомневался, что завари он вампиру хоть королевский чай, тот что-то поймет. Степан выглядел человеком в чайных делах несведущим.
У дроу были и уже готовые копченые чайные листья с приятным дымным ароматом, но слишком легкий путь не всегда эффективен. Пожалуй, сегодня использует дощечку из жемчужного дерева, запах будет неповторимый. Мгм, или лучше использовать жемчужно-можевеловую дощечку?
Мариэль зажег небольшую искру, чтоб древесина начала медленно тлеть, обдал жаром внутренние стенки чайничка и всыпал заварку. После накрыл дощечкой, тлеющей стороной вниз. Дым курчаво заполнил чайник, обволакивая прозрачные стенки, и тонко заструился из носика.
Эльф чуть расстроено поджал губы, есть куда более красивые способы заваривать дымный чай, но оборудование… ах, он его оставил дома, кто ж знал, что оно может пригодиться?
Впрочем, граф, бездушный подонок, впечатленным или мало-мальски удивленным не выглядел, лениво расплылся на стуле, разве что не засыпая, и безразлично смотрел в никуда. Ему, повидавшему живого дракона, всяких монстров и ютуб, удивиться всего-то от специфичного заваривания чая было трудно.
Этот бой был заведомо проигран. Мариэль мысленно чертыхнулся, серчая, и начал медленно вливать кипяток в чайник. Да, не будь магии, это оказалось бы весьма затруднительно — тонкой струей влить через носик, сохранив температуру воды.
Спустя пятнадцать минут отягощающего ожидания в полной тишине, эльф убрал дощечку, перемешал чай серебряной ложкой и добавил щепотку соли. После разлил по чашкам.
— Пробуй. — оскорбленно пнул задремавшего вампира. Как можно с таким пренебрежением относиться к чаю? И к нему, его учителю⁈
Степан проморгался, упёрся взглядом в чашку и почему-то подумал о том, что к попаданцам жизнь до несправедливого сурова — мог бы сейчас как нормальный граф батрачить где, а должен сидеть и попивать чай с аристократичным видом. Лучше б картошку копал, честное слово.
Медленно отпил, вкус чем-то отдалено напоминал гринфилд, только там был дым с черносливом, а тут… немного иначе. Описать простыми словами было трудно.
— Вкуснее, чем у герцога Ибенира. — только и сказал вампир в ответ на выразительный взгляд Мариэля.
Дроу расплылся в самодовольной улыбке, ха, иначе и быть не могло!
— Что ж, теперь начнем наш разговор. — присел, смакуя запах чая в своей чашке, — Или промывку мозгов, называй как угодно. — отпил, прикрыв глаза, а после беззвучно опустил чашку на блюдце, — Пока я заваривал чай, меня посетили разные мысли, и я пришел к тому, что проблема кроется не только в твоем самовосприятии. Вернее, а проблема ли оно вообще? Ты крепок, твёрд в своих убеждениях, пребываешь в здравом уме и имеешь ясное видение своего будущего. Есть ли смысл ворошить темноту сердца сейчас, коли в тебе ярко горит желание жизни? — задумчиво посмотрел на полупустой чайничек, — Ты нанял меня, чтоб подготовиться к войне, чтоб иметь силу защитить свои земли и близких, и рассуждать о глубокий потаённых болях сердца пусть и важно, но ныне крайне не к месту.
Степан медленно моргнул, и к чему все это? Нельзя ли сразу перейти к делу и не тратить время попусту?
— И поразмыслив, я пришел к тому, что пусть как личность ты и состоялся, но как правителю, тебе многого не достает. Ты не обучен быть вождем, ты не отец своему народу, не убежище над их головой. Тебя посадили на место столь высокое, но не дали знаний, которые были б хоть немного полезны. Поэтому я сделаю из тебя графа, достойного с гордостью и честью носить сей титул. — пообещал Мариэль.
Вампир подпер голову рукой, Вальдернеские научили его считать налоги, собирать штрафы и разнимать дрязги меж гражданами. Базовый комплект был выдан, так сказать.
Но стать отцом народу… знаете, пока графу с головой хватает Веце.
И как бы тут корректней сказать, чтоб камнями не закидали… Даром ему такой народ упрямый и неблагодарный не сдался, будет он ещё стараться, менять свои правила и принципы, горбатиться и быть снова избитым Мариэлем ради них? Ммм, нет, у него есть много других важных дел! А как те важные дела кончатся, обязательно появятся новые, понимаете?
Да и какой резон становиться идеальным графом? Вампирами вполне успешно заправляет старейшина Доллир, попаданцев под свое крыло взял Иван, так что Степану остается только следить, чтоб они не поцапались, да приглядывать за горсткой жителей, которых со всего графства сейчас на одну крупную деревню наскребётся. То есть вести себя как нормальный граф вампиру вовсе не обязательно, он тут так, землевладелец и типа градоначальник.
Так что длинный и субъективно вдохновляющий монолог Мариэля о том, как же хорошо быть хорошим графом ложился тяжелым камнем на сердце и вызывал гудящую головную боль. Какое правление, вампиру б эту зиму пережить!
Впрочем, графом ему перехотелось быть ещё в первые полгода, если не раньше, а титул Степан снова принял и вообще пахал на него только ради того, чтоб жениться на Маниэр и иметь возможность её защитить.
Растер ноющие глаза, а ведь по законам вампиров они уже женаты, где его медовый месяц? Тут как бы и речи нет о нормальном медовом месяце, но украдкой видеться чуть чаще, чем раз в несколько недель, было бы вполне достаточно. Признаться, их свидания были слишком коротки, чтоб унять тоску друг по другу.
— Поэтому начиная с этого дня, все текущие дела оставишь Веце, а освободившееся время посвятим твоему образованию. — заключил темный эльф, чинно промокнув рот платком, — Вот увидишь, уроки пойдут тебе на благо. — утвердительно кивнул, будто этим право выбора уничтожал окончательно, — Гляди, и Веце не против, правда? — полукровка, застывший от услышанного на пороге, обиженно кусал губы и глотал обиженные слезы.
Он против! Против! Ясно⁉
Просто вслух сказать боится, потому что падла Мариэль тут же возьмется за палку и будет лупить, пока Веце не примет единственно верное в этом доме решение — то, которое одобрит брат.
Вампир от услышанного дрогнул рукой и пролил на себя чай. Поди тут не дрогни, когда единственную отраду в этих днях, полных унижений и страданий, отнимают! Он и сам с удовольствием будет возиться с бумажками, строчить доклады герцогу Ибениру и ныть королю, как всё плохо.
— Я рад, что мы пришли к согласию. — произнес Мариэль, бросил взгляд на графа, а после на Веце, и как бы невзначай, просто так, поставил палку возле себя, оперев о стену. Полукровка напрягся и вдруг пришел к осознанию, что да, лучше рабский труд, чем зверское воспитание! А ещё графа ему впервые очень-очень жаль, потому что вампиру, в отличие от него, бежать теперь некуда.
— Итак, поскольку времени в моем графике на полноценный урок сегодня нет, ограничимся заданием. — встал из-за стола, магией ополаскивая посуду, — Что является самым большим несчастьем для раба? — убрал свой сервиз обратно в пространственное хранилище и улыбнулся, сейчас у него по расписанию послеобеденный сон, — Поразмыслите над этим вопросом до завтрашнего обеда и дайте ответ. — и величаво удалился в свои покои, пусть граф поломает голову, ему полезно, глядишь, и мозги включатся.
Веце укоризненно выпучил глаза, жалобно зашел на кухню, как-то по-особенному шаркая, и шмыгнул носом, глядя на графа так, будто это вампир Мариэлю гадкую мыслишку припахать полукровку подкинул.
— Знаете, кем я себя сейчас чувствую? — проблеял, сдерживая злые слезы. Попаданец равнодушно пожал плечами, откуда ж ему ведомо, что в этой маленькой белобрысой дикой башке твориться? — Рабом! — нижняя губа задрожала, а Степан почему-то вспомнил, что около года назад этот сопляк жениться хотел и гордо уверял, что вырос достаточно, и вообще, давно готов!
Но немного сверхурочных, и вы поглядите только, стоит в соплях и слезах. Винит во всем графа, Мариэля и вселенскую несправедливость, и нытье прекращать не собирается.
Степан свел брови, когда ужасающая мысль промелькнула в голове: «А что, если Веце останется таким навсегда?».
Попаданца аж передёрнуло, ему и без того следующие лет сто пятьдесят полукровку терпеть, пока контракт не истечет, и это если Веце передумает и решит таки господина покинуть. Засранец ведь недавно клялся, расчувствовавшись, что до конца дней прислуживать будет. Веце, если так поглядеть, вообще частенько любил подобное обещание давать… И сейчас это вампира почему-то пугало.