Степан подобрался, растер свежую рану и глухо сел на пол, отговорить Маниэр от чего-то? Пхах, ну пусть Мариэль попытается, граф как раз передохнет.
— Это пытки! — выплюнула она сквозь зубы и затушила заклинание Мариэля, — Вам доверили наставлять графа, а не обучать убийцу в секретные войска! — спешно направилась к Кифену, мелко дрожа от волнения, — Почему ты на это согласился? — упала на колени, ноги отказались плавно согнуться, взяла его лицо в свои ладони и невесомо стерла кровь с щеки. Такой его вид, побитый и израненный, слишком напоминал Априош, и сердце Маниэр заходилось в глухой тревоге, беспокойно стуча под ребрами.
Видеть его столь израненным до боли страшно, а он, дурак, сгорбившись сидел на холодном полу и тепло смотрел на нее, временами слизывая кровь с губ.
Степан слабо улыбнулся, насколько позволяли силы, было немного обидно, что она сначала чуть не накинулась на Мариэля, пусть и с исключительно кровожадными намерениями. Попаданец даже на мгновение приревновал.
— Потому что люблю тебя. — хрипло ответил вампир, Маниэр с глухим стоном опустила голову ему на плечо.
— Я не понимаю, Кифен. Не понимаю. — надрывным шепотом слетало с губ, — Разве должен ты так страдать? И с чего ты решил, что это проявление любви ко мне. Береги себя, если и правда любишь меня. — вцепилась пальцами в окровавленную рубашку, прижалась к нему, насколько это было возможно.
Острый запах крови резал нос, перемешивал и без того неспокойные мысли, не давал покоя. Они в замке, в безопасности, но он так изувечен, что белая рубаха уже давно вся окрасилась в красный, пропиталась насквозь.
На глазах наворачивались слезы, Маниэр хотелось выволочь бестолкового Степана из зала и вылечить, а после настрого запретить и думать о тренировках и сражениях, никакой больше крови!
Мариэль скривил рот, фу, да они со своей вампирьей драмой парочка ещё более слащавая, чем его брат с золовкой!
И вообще, вы поглядите только, как тут же растаял граф, в безобиднейшее существо превратился, будто бы и не он чуть не сломал темному эльфу руку и до мяса прокусил ногу, пока отбивался. Эта девчонка сейчас совсем попаданца расквасит, а Мариэлю придется потом снова доводить Степана до нужного состояния несколько дней.
Нет. Так не пойдет.
— Графиня, прошу вас покинуть зал. Вы мешаете тренировке. — Маниэр убивала бесчеловечного эльфийского выродка взглядом, и то, что он назвал её графиней, его не спасет, — Граф верно сказал, он пошел на это ради вас, чтобы иметь силу и волю защитить ваш клан и ваше будущее. Уважайте его решение и не губите его старания. — с явным упреком проговорил Мариэль. Слабо верилось, что избранница попаданца окажется особой недалекой, потому понять его должна.
— Я не вижу смысла в столь суровых методах! — оскалилась Маниэр, загораживая собой обзор на Степана. Что за полоумный дроу посмел так обращаться с главой рода, прикрываясь обучением⁈
И то, что многие вампирьи традиции были столь же мучительны и кровопролитны, вовсе не волновало в этот момент. Да и кто б стал вспоминать о подобном сейчас?
Ну, Степан вот помнил, потому что на собственной шкуре опробовал, и потому находил спор немного… бессмысленным. Но молчал, потому что вдруг обнаружил, что это очень приятно — когда кто-то ругает Мариэля за жестокое обращение с учеником.
У вампиров непростительно быть слабым и не пытаться исправить это, однако Маниэр принимала его любым, и её ярое противостояние Мариэлю тому свидетельство. А ведь могла б просто покивать и бросить, мол, вы там построже с ним, мне нужен герой, настоящий воин, а не какой-то тюфяк! Впрочем, тюфяком Степан и не был, но на войне совершено иные стандарты, нежели в мирное время, да и сравнивать его будут не с другими вампирами или попаданцами, а с аристократами, имеющими и опыт, и десяток наставников, и огромную армию… В общем, для графа реакция Маниэр оказалась сродни признанию в любви, и это неимоверно согревало.
— Будет вам, вы ведь ему не маменька. — развел руками Мариэль, — Уймите свои инстинкты. — о, Маниэр захотелось отвесить пощёчину этой нахальной роже!
— Я лучший маг в клане, я способна защитить нас обоих. — сцедила твердо. Она обучалась магии с малых лет, её талант не знает себе равных, так зачем же тогда Кифену рисковать своей жизнью и тратить время, если он может и дальше мирно копаться в документах, придумывать зелья и вести бизнес?
— Маниэр, это не твоя забота. — Кифен острожно притянул её назад к себе, любое движение отзывалось острой вспышкой боли, — Мне стыдно, но я несомненно буду вынужден просить тебя о помощи. Однако я не могу и мысли допустить, что ты будешь на передовой. Пожалуйста, пойми. — уткнулся губами в её ладонь, — Я ходил в рейды, и встречал черных магов. Мне нужно стать сильнее, потому что я хочу тебя защитить. Ты мой смысл, мое всё в этом мире. Как мне жить, если с тобой что-то случится? — преданно заглянул в глаза, Маниэр поджала дрожащие губы, а ей как жить, если погибнет он?
— А если бы ты… не любил меня? Нужно б было тебе это? — и почему же их участь столь сурова? Из-за нее он вновь стал графом, и теперь обязан рисковать жизнью. Никогда ещё Маниэр так не корила себя за свое упрямство. Ах, лучше б вышла за Валькара, рассталась с Кифеном навсегда, и он не знал бы ни бед, ни нужды проливать свою кровь за её народ и земли её предков. Похоже и правда, вампиров губит любовь…
— Тогда, — свистяще выдохнул, в груди кололо, — я бы обучался у Мариэля просто, чтоб пережить эту войну. — но её подобные слова ничуть не утешили, тяжелым грузом легли на сердце.
— Прости, из-за меня ты вновь принял титул, и из-за меня дал клятву защищать клан. — глаза щипало, и единственное, что не давало Маниэр разрыдаться, присутствие мерзкого дроу в помещении.
— Это было мое решение. — мотнул головой вампир.
А Мариэль смотрел и, как говорят попаданцы, офигевал от размаха трагедии, разведённой почти на пустом месте. Как будто уже хоронят!
— Так, всё! Расходимся! — громко сказал дроу, — Мы не можем ещё больше отстать от графика! У меня скоро по плану прием пищи, и откладывать я его не намерен! — чтоб он из-за чужих муси-пуси обед пропускал? Не бывать этому.
— Я никуда не уйду! — дрогнула Маниэр неровным голосом. Как же она может уйти и ждать Кифена в другой комнате, зная, что ему больно и плохо? У нее сердце от волнения разорвется!
— Маниэр, — Степан снова прижался губами к её руке, — так же, как когда-то я выбрал снова принять титул ради тебя, сейчас я должен стать сильнее ради всех нас. Прошу, не противься этому.
— Хорошо. — Маниэр отвернулась, кусая губы. Мягко забрала свою руку и прижала к груди. Он хочет этого, как же тогда она может что-то запрещать графу? — Я буду в кабинете. — и торопливо покинула тренировочный зал, не оборачиваясь.
— И все же вы, вампиры, немного отличаетесь. — задумчиво заключил Мариэль, опираясь на свой посох, — У моего брата с золовкой все было прям сказочно, по эльфийски: цветочки, конфетки, музыка… А у вас война, кровь, какие-то там внутренние клановые распри. Очень по вампирьи, именно так я романтику у ваших и представлял. — попаданец окинул дроу хмурым взглядом исподлобья. Ему вот было нихрена не весело и не интересно, как все у других рас происходит.
— Просто заткнись. — бросил Степан, вставая. Для кого-то это просто забавные фантазии, а для него жизнь и дерьмо, с которым приходится каждодневно иметь дело, и это совсем не весело, — Давай продолжим. — стянул перепачканную в крови рубашку и швырнул в сторону, мокрая ткань слишком отвлекает.
Мариэль осклабился, растянул рот в хищной улыбке, изучающе оглядел вампира. В целом, не так уж все и плохо, ещё час можно погонять, а после подлечить.
— Голова не кружится? — уточнил на всякий случай.
— Черные маги меня о таком не спрашивали. — ответил граф, буквально говоря: не надо меня жалеть.
— Верно. — согласился Мариэль, — Активируй артефакты-утяжелители. Сегодня доведем тебя до предела, ты должен иметь представление о том, на что способен.
Закончили только через два часа, Степан уже не мог стоять ни на ногах, ни на четвереньках, лежал на голом каменном полу в крови и кашлял все той же кровью и желчью.
Мариэль сидел неподалеку, перебинтовывал рану на руке и тяжело дышал.
— Сам лечись! — буркнул негодующе на красноречивый взгляд вампира, — Действие зелий уже закончилось. — да, у графа вот мана снова вернулась, а он, Мариэль, всю истратил, чтоб этого вампирьего гада вымотать. Выносливый, зараза. И учится быстро, что вроде и хорошо, но сейчас отчего-то злило.
— Как бесчеловечно жестоко. — прохрипел вампир сквозь кашель, — Я думал, вы хоть немного поможете. — приподнялся на локте, мышцы сводило от слабости, и столь простое действие требовало невероятного напряжения и усилий.
Если верить дроу, то за время тренировок Степан раскрыл примерно процентов тридцать своего потенциала — это и радовало, и удручало. Впрочем, увидеть результат было нетрудно: герцог Ибенир себе не изменял и все так же дергал попаданца на рейды, а граф с каждым разом возвращался все целее и целее с них, а в последний раз и вовсе толком не вымотался.
Однако же продолжить ещё год в таком же темпе Степан бы категорически отказался — физически он не сдохнет, а вот морально…
— Вот ещё. — ощетинился Мариэль, — Давай, работай над выносливостью. Тебе ещё есть куда расти. — темный эльф вытащил артефакт связи и маякнул Веце, пуст пацан придет и поможет им добраться до столовой, Мариэль ужасно хотел есть.
Граф стиснул зубы, пальцы мелко вздрагивали, не слушались, плести заклинание выглядело как минимум неразумным, но не мог же Степан показаться Маниэр в еще более удручающем виде, после всех своих слов, что он глава рода, и вообще все нормально с ним будет.
О, получилось. Магия активировалась, и раны начали постепенно затягиваться, правда кровь с кожи это не стирало, придется ополоснуться перед возращением. Но от мысли, что нужно будет ещё и очищающее заклинание сплести, или тащиться до купальни, хотелось разве что взвыть.