Вандербикеры надеялись, что их никто не заметит, но три медсестры тут же встали и вскинули брови.
– Куда это вы собрались? – поинтересовалась одна.
– Вы с кем? – добавила другая.
– Вы потерялись? – спросила третья.
На них была одинаковая светло-бирюзовая форма, но выражения лиц у них были совсем разные: у первой суровое, у второй встревоженное, у третьей дружелюбное.
– Мы плишли к мистелу Джиту! – объявила Лэйни, широко улыбаясь. – Плинесли ему сладости из пекални!
Суровая медсестра цокнула языком:
– Это отделение интенсивной терапии. Детям сюда нельзя.
– Мы одна семья, – объяснил Оливер. – Мы хотим узнать, как он.
– Кем вы ему приходитесь? – уточнила она, с сомнением разглядывая пластыри на колене и локте Оливера.
– Мы соседи, – объяснила Джесси, – но он нам как дедушка.
– «Как» дедушка означает, что на самом деле он не ваш дедушка, – недовольным голосом заключила медсестра.
Лэйни выпятила нижнюю губу:
– Наш! Мы его любим.
Третья медсестра, приветливая и улыбчивая, с добрыми глазами, погладила руку первой медсестры и сказала:
– Я разберусь.
Противная медсестра закатила глаза и плюхнулась на стул. Она уткнулась носом в бумаги и что-то сердито пробормотала себе под нос. Вторая, встревоженная, добавила:
– Он пока недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы принимать посетителей. – Она нахмурилась. – Приходите позже, когда его переведут из интенсивной терапии. И с родителями, пожалуйста.
– Очень мило с вашей стороны, что вы за него переживаете и принесли гостинцы, – сказала хорошая медсестра. – Я обязательно ему передам, что вы приходили.
Тут Джесси взмолилась:
– А нельзя хоть на секундочку к нему заглянуть? Только поздороваться – и всё? Ему приятно будет нас увидеть!
Суровая медсестра не выдержала, резко поднялась и замахала на детей руками.
– Идите уже домой, не мешайте врачам работать!
– Мне жаль, – сказала добрая медсестра, – но я ничем не могу вам помочь.
Лэйни подошла к ней и прошептала:
– С мистелом Джитом всё в полядке?
– Мы очень хорошо о нём заботимся, – также шёпотом заверила её медсестра.
– Мы вам отдадим все булочки, если вы обещаете изо всех сил, очень-очень холошо о нём заботиться! – Лэйни забрала у Гиацинты коробку с выпечкой и протянула доброй медсестре.
– О, большое спасибо! Мы обожаем выпечку, но и без неё будем очень-очень хорошо о нём заботиться.
– Передадите пару штучек мисс Джози? Жене мистера Джита? – попросила Джесси.
– Конечно, – ответила медсестра, забирая коробку. – Она чудо. Я ей передам, что вы заходили.
– Только с ней не делитесь, – попросила Лэйни, показывая пальцем на противную медсестру, которая хмуро смотрела на Вандербикеров.
Добрая медсестра подмигнула детям, и они пошли обратно к лифтам. Они старались следить за табличками на стенах, но всё равно заблудились в лабиринте коридоров.
– Мне кажется, мы здесь уже проходили, – пожаловался Оливер. – Я уже видел эту картину. – Он показал на нарисованный водопад с подписью «Верь в себя».
Джесси сощурилась:
– Кажется, лифты вон там.
– Подожди! Смотрите! – ахнула Гиацинта.
Напротив виднелась приоткрытая дверь с надписью «Джит» на бумажке, вставленной в пластиковую ячейку. Вандербикеры на цыпочках подошли к ней и заглянули внутрь. Мистер Джит лежал на больничной койке, с закрытыми глазами, и его окружали всякие приборы, которые тихо жужжали и мигали. К руке была прилажена капельница, и по длинной прозрачной трубочке текла какая-то жидкость. Похоже, больничный халат был велик ему в плечах, осунувшееся лицо прореза́ли морщины, похожие на лунные кратеры. И он совсем не шевелился.
Мама с мисс Джози сидели на стульях рядом с мистером Джитом. Мисс Джози положила голову маме на плечо. Они обе горбились, словно горе тянуло их к земле. Вандербикеры медленно отошли от двери.
– Ему совсем плохо, да? – прошептала Гиацинта.
– Хочу его обнять, – сказала Лэйни, дёргая Джесси за рукав.
Джесси сжала сестру в крепких объятиях.
– Боюсь, его лучше не трогать, фасолинка.
Оливер вытер глаза тыльной стороной ладони. По щекам Гиацинты уже текли крупные слёзы. Они так и стояли в коридоре, прижавшись друг к другу, пока мимо не прошла медсестра с каталкой и не покосилась на детей с подозрением.
– Пойдём, пока нас не выгнали, – сказала Джесси, и остальные кивнули.
Они пошли дальше, внимательно изучая указатели, и наконец нашли лифты. Вандербикеры спустились на первый этаж, вывезли Тилию Вечную Весну из больницы и отправились домой в полной тишине.
Глава десятая
Вечером мама подала на ужин громадную миску с салатом. Вела она себя отрешённо и даже забыла спросить детей, как они провели день. Им это было только на руку, потому что не обо всех событиях родителям стоило знать.
– Как мистер Джит? – спросила Гиацинта, хотя своими глазами его видела всего несколько часов назад.
Она оторвала кусочек шпината и протянула Францу. Франц немного его пожевал и выплюнул на пол влажный зелёный шарик. Мама изобразила улыбку.
– О, у него всё замечательно. Всё в порядке, – сказала она, встряхивая бутылку с оливковым маслом для салата. – Отнеси масло на стол, солнышко.
Тут по лестнице спустился мистер Байдерман, нагруженный консервными банками.
– Я принёс еды на ужин, – объявил он.
– Не стоило, – пробормотал Оливер.
Мама увидела банки и нахмурилась.
– Мистер Байдерман, нельзя так питаться! – возмутилась она и схватила одну из них. – Шестнадцать граммов жира в двух унциях! – Мама выбросила банки в мусорную корзину с таким видом, будто они лично её оскорбили.
Мистер Байдерман тут же принялся защищаться:
– Я полностью здоров!
– Ха! Вы шесть лет не были у врача! – отмахнулась мама, схватила запасные ключи от его квартиры, висевшие на гвозде у входа в постирочную, и бросила папе. Он ловко поймал их одной рукой и побежал к лестнице, крикнув на ходу:
– Сейчас разберусь!
– Не смейте трогать мои консервы! – завопил мистер Байдерман.
– Извините, приказ генерала! – ответил папа, и дверь на общую лестницу захлопнулась.
Мама поставила на стол заправленный салат в громадной миске. Пожалуй, этим можно было бы досыта накормить ужасно голодного травоядного динозавра!
– Это всё? – спросила Джесси, сощурившись.
– Нет, конечно, – ответила мама.
Она надела кухонную рукавицу и достала из духовки запечённое куриное филе. Переложив курицу на сервировочное блюдо, мама протянула его Оливеру, и тот с трудом донёс ценный груз до стола. Мама взяла щипцы с ложкой и разложила салат и курицу по тарелкам. Младшие Вандербикеры жевали салат без энтузиазма и тайком подкармливали Паганини, который радостно прыгал под столом от одного к другому.
Папа вернулся с целым пакетом, набитым мясными консервами, которые позвякивали, когда он спускался по лестнице.
– Кажется, это всё!
Мистер Байдерман насупился, но Гиацинта догадывалась, что на самом деле ему приятно, что о нём заботятся и не хотят, чтобы он портил здоровье вредной едой.
Папа выкинул пакет с консервами и сел за стол. Увидев кучу салата на своей тарелке, он помрачнел, но всё же храбро взялся за вилку и вступил в бой.
– Когда мистер Джит вернётся домой? – спросила Гиацинта.
Мама поперхнулась курицей, и детям пришлось подождать, пока она запьёт её водой.
– Ну… – начала она.
Все замолчали и прислушались. Лэйни протянула Паганини кусочек спаржи.
– Появились… осложнения…
– Какие? – потребовал ответа Оливер.
– Он умрёт?! – ахнула Гиацинта.
– …поэтому его выпишут позже, чем мы думали, – договорила мама и посмотрела на Гиацинту. – Не плачь, солнышко. Конечно, он не умрёт! Просто врачи хотят подождать, пока мистер Джит совсем не выздоровеет. Здесь ему придётся самому подняться по лестнице, а это нелегко.
– Пусть останется у нас, – предложила Лэйни.
– Отличная мысль! – поддержала её Гиацинта. – Поселим его в нашей комнате. Я буду приносить ему еду.
– По лестнице-то всё равно придётся подняться, – напомнил Оливер.
– Ну, всего один пролёт, – возразила Гиацинта.
Папа перегнулся через стол и поцеловал её в щёку:
– Посмотрим.
Гиацинта знала, что у взрослых «посмотрим» означает «нет», но не готова была сдаваться. Ей хотелось, чтобы мистер Джит и мисс Джози как можно скорее вернулись домой.
Джесси не могла уснуть. Она всё вспоминала мистера Джита, который неподвижно лежал на больничной койке, и смотрела в потолок на трещины, которые Иза сравнивала с Восточной Европой, хотя, по мнению Джесси, они больше напоминали молекулу триптофана. Она подняла руку и начертила молекулу пальцем в воздухе.
Ноги покалывало, как будто им хотелось пуститься бегом и пробежать много-много миль. Джесси поднялась и сунула мобильный в карман пижамных штанов. Она открыла окно и собиралась уже вылезти на пожарную лестницу, как вдруг дверь её комнаты распахнулась, и внутрь забежали все младшие Вандербикеры.
– Ты же не пойдёшь без нас на СОК?! – возмущённо осведомилась Лэйни.
СОК расшифровывалось как «Самая Огромная Крыша», и Вандербикеры любили обсуждать там самые важные вопросы.
– Да, так нечестно! – согласился Оливер.
– Мы с тобой, – заключила Гиацинта, уперев руки в бока. Обычно она была не такой упрямой!
Джесси хмуро на них посмотрела:
– И давно вы стоите у меня под дверью?
– Очень-очень давно, – призналась Лэйни.
Джесси сделала вид, будто страшно недовольна, но на самом деле она обрадовалась компании, потому что ей было очень одиноко в своей комнате без Изы.
– Ладно, идём.
– Холошо! – отозвалась Лэйни и первой помчалась к окну.
Лэйни уже довольно умело карабкалась по пожарной лестнице, но на третьем этаже она замешкалась и заглянула к мисс Джози и мистеру Джиту. Занавески всё ещё были раздвинуты, а окно приоткрыто.