Глаза колдуна были полны сочувствия, но щадить меня или что-то скрывать он не собирался:
— И тогда вы окажетесь там, где оказываются после смерти хорошие девушки. Я надеюсь, вы были хорошей девушкой, Маргарита. Потому что оказаться там, куда попадают плохие девушки я бы не пожелал и злейшему врагу.
Ответить я не успела. В дверях возникла Иоланта, в расшнурованном платье, босая. Все еще бледная, но как будто живая и вполне здоровая.
— Маргарита, это ты распорядилась меня сюда принести? Милая комнатка. А чья она? Явно не твоя, потому что штора не закреплена…
— Ваша Светлость, — учтиво склонился Марк, — Как вы себя чувствуете?
В жизни не видела, чтобы ладони так стремительно взлетали к лицу, а само оно мгновенно теряло краски.
— Святые Древние, — Иоланта крепко зажмурилась, мотнула головой и снова распахнула глаза, — Маргарита, скажи, что этого нет! Мне чудится!!!
Марк желчно усмехнулся:
— Милая Иолли, я могу сказать все, что угодно, если именно это сделает вас счастливой. Безусловно, вам это чудится, и того исчадья темных богов, которым вы почему-то считаете меня, здесь нет. Это просто моя тень. Она вам снится, мнится, а если хотите, то еще и заткнется и молча поможет зашнуровать корсаж. Я готов на все. Только ради ваших любимых Святых Древних, уберите это выражение ужаса с лица.
— Маргарита, что ОН здесь делает?!!
— Чего — чего, живет он здесь, — фыркнула я.
До Иоланты медленно доходил весь ужас произошедшего.
— Ты хочешь сказать, что меня, бесчувственную, принесли домой к… к… к…
— Марку Винкеру, — невозмутимо подсказал колдун, — так меня зовут.
— И я лежала в его спальне? Без сознания? — на Марка она старательно не смотрела, но меня, похоже, была готова убить.
— Ваша Светлость, если вы опасаетесь, что, пока вы были без сознания, я надругался над вами вдоль и поперек, — Марк скривился, — то можете успокоится. Во-первых, бесчувственные бревна мне в постели никуда не сдались. Хвала Темным Богам, хватает нормальных женщин, которые очень даже не против скрасить одиночество мерзкому колдуну. А во-вторых, у меня алиби. Пока вы изволили пребывать без чувств, мы с госпожой Маргаритой пили морс и вели светскую беседу о ядах и прочих способах убийств.
— Ооо! — Карие глаза снова затянуло дымкой. В этот раз я не успела, да особо и не дергалась. Марк же сказал "держу".
Иоланта так и не грохнулась на пол, а зависла в полуметре от него с растрепанными волосами и некрасиво приоткрытым ртом. Колдун взял даму за запястье, легонько подтолкнул к софе и убрал свою фирменную "подушку безопасности". Тело опустилось, софа скрипнула.
— Просто удивительно насыщенный день, — прокомментировал он, — Ну вот чего она так меня боится, а?
— Вы б ее не пугали, она бы и не боялась, — резонно заметила я. — Зачем было говорить при ней про такие вещи?
— Но вы-то не валяетесь в обмороке, хотя слышали ровно то же самое!
— Так то я. Меня и реальным трупом не испугаешь, я же медик. Лекарь, по-вашему.
— Согласен, страшная профессия. Каждый день с ножичком на живых людей, — поддакнул Марк, — еще морсу?
— А давайте, — решила я, — все равно ждать, пока наша Белоснежка снова очухается. Только в следующий раз, господин "исчадье Темных Богов", потрудитесь осторожнее выбирать темы для беседы, иначе мы здесь зазимуем.
— Я лучше вообще помолчу, — решил Марк.
Вблизи водопад оказался еще шикарнее. Я видела Джур-Джур, я много чего видела, но это чудо меня поразило, как молния — мгновенно и необратимо. Я стояла и млела, а передо мной, перекатываясь и пенясь, низвергалась в бездну вода, огромное, немыслимое количество воды. Откуда ее столько, святые котики?
— Там, выше, сливаются три реки, не самые маленькие в Империи, — Марку пришлось наклониться ко мне и почти кричать, иначе я ничего бы не услышала — гул стоял просто ужасающий, и земля вибрировала, словно там, внизу, вращалась гигантская турбина.
— Невероятно! — крикнула я, — жаль, телефона нет.
— Что? — переспросил Марк.
— Я говорю, была бы художницей, ходила бы сюда на этюды.
— Все равно не слышу, но примерно понял, — проорал Марк, — ну что, насмотрелась? Назад?
— Нет! — я изобразила энергичное отрицание головой губами, глазами, руками — всем телом. Колдун скроил вопросительную мину. Я придвинулась к нему, как можно ближе, встала на цыпочки, сделала знак наклониться и сунула губы прямо в ухо.
— Я! Хочу! Видеть! То! Место! Откуда! Упала! Королева! Елена!
— Зачем тебе? — колдун был в шоке.
— Осмотр места происшествия. С этого начинается любое расследование.
— Ничего не слышу, но, думаю, быстрее показать. Тебя ж иначе не утащить будет…
Колдун взял меня за руку и повел вперед. Чем ближе мы подходили, тем сильнее ощущалась вибрация в ногах. Еще немного, и застучат зубы. Мы не прошли и половины пути, а уже оба были мокрые, как мыши — брызги разлетались далеко. Пару раз я поскользнулась на скользких камнях, поросших мхом, но Марк вовремя подхватил меня, не дав разбить колени, или сотворить чего похуже
Я остановилась у самой кромки, где до прорвы воды, с грохотом летящей в тартар, было уже рукой подать — и словно прикипела взглядом. Вода падала, а я стояла, не в силах ни шевельнуться, ни отвернуться. Пока колдун не подошел сзади и с силой не встряхнул за плечи.
Говорить здесь было уже совершенно невозможно, даже крик не слышен, хоть голос сорви. И мы перешли на знаки.
Я ткнула пальцем себе под ноги. Он покачал головой. Я изобразила глазами вопрос. Он показал ладонью вверх.
Проследив за ней я увидела тропу… Нет, тропой это извращение мог бы поименовать только какой-нибудь горный козел, склонный к риску и эпатажу. Скорее, это был некий вектор движения, отмеченный на местности едва различимыми знаками. Подняться туда, даже с альпинистской снарягой, было задачей для сильных духом.
И вы хотите меня уверить, что беременная женщина забрела туда случайно, просто прогуливаясь перед сном? Ню-ню…
Марк дернул подбородком. Что он хотел этим сказать? Надо было хоть заранее договориться о системе сигналов, а теперь — что. Я пожала плечами.
Колдун мотнул головой в направлении долины. Это что, он меня назад зовет? С ума сошел? Столько прошли, преодолели, платье я, наверняка, испортила — и повернуть назад в шаге от цели?
Я подобрала подол, у колдуна аж челюсть подпрыгнула, и завязав его на талии, почти легла животом на мокрую скалу.
Сильная ладонь схватила меня за плечо и рванула назад. Я обернулась с таким выражением лица, что колдуна аж шатнуло.
— Я пойду наверх, — заорала я, не особенно заботясь, услышат меня или нет. пусть по губам читает. Если разобраться, не сильномогучее колдунство.
Марка перекосило. Но он довольно быстро взял себя в руки и изобразил нечто, словно плел из воздуха невидимую веревку. Я не сразу сообразила, что это не пантомима, которую мне следует разгадать, а как раз то самое колдунство. А он доплел, сделал вид, что обвязывает воображаемой веревкой меня, второй конец привязал к себе, отстранив меня жестом, примерился — и довольно резво пополз наверх. Метра через четыре он подергал за свою псевдо-веревку, и я почувствовала вовсе не воображаемые рывки в районе талии. Вот, значит, как. Это реальная страховка? ОК, так жить можно!
Когда мы вскарабкались наверх, туда, где тропа заканчивалась плоским длинным уступом, платье можно было выбрасывать. Бархатный камзол и штаны Марка выглядели не лучше, да и сами мы: грязные, исцарапанные, растрепанные, с явным безумием в глазах… Нет, в магазине DVD на диск с такой обложкой я бы повесила стикер "18+". Детям это нельзя, спать не будут.
Без призрачной, но, как оказалось, очень даже настоящей веревки я бы раз шесть навернулась и мяукнуть не успела. К чести колдуна, он никак это не комментировал, даже про себя, просто лез вперед и тащил на буксире одну не в меру упертую студентку- недоучку со склонностью к авантюрам.
Мы всцарапались на этот уступ на четвереньках и повалились друг на друга, тяжело дыша. Вид отсюда открывался — дух захватывало: чаша водопада лежала под нами, были очень отчетливо видны все пять струй, которые били в нее с нездешней силой, а там, внутри, в клубах белой пены, посверкивал гранями темный алмаз невероятной, запредельной глубины. Озеро, скорее всего, возникло на месте тектонического разлома. Я обернулась к Марку, чтобы поделиться своей догадкой, забыв, что шум делал это невозможным. И осеклась — его глаза горели. Колдун крутил головой, рассеченная бровь кровила, но ему было не до такой ерунды. Его просто перло от восторга, он щурился, сжимал кулаки и шептал себе под нос что-то явно нецензурное.
— Ага, — согласилась я, — круто. До костного мозга пробирает.
Выступ был совсем небольшим, глубокая щель — всего одна. Так что найти этот кошель было вопросом времени и пары внимательных взглядов. То, что Марк заметил его первым — случайность. Я просто немного опоздала.
Он показал глазами, я проследила за его взглядом, заметила торчащий шнурок, встрепенулась. Он несколько раз быстро кивнул, осторожно поднялся, сначала на четвереньки, потом на колени. Потом на ноги. Сделал короткий шаг. Второй. На третьем пальцы колдуна дотянулись до щели.
— Ох ты ж святые котики, — сообразила я — нам же еще вниз как-то спускаться.
Настроение мгновенно полетело в этот самый низ, камнем, далеко опережая нас с Марком.
Солнце уже перекатилось далеко-далеко за полдень, время приближалось к обеду, когда мы выбрались на небольшую круглую полянку, со всех сторон окруженную плотным кустарником барбариса, и, совершенно обессиленные, повалились на траву.
— Сколько ты здесь? Третий день? — пробормотал Марк, — а я шесть лет. И я никогда там не был, представляешь? Никогда…
— Ну вот, побывал, — пробормотала я, разглядывая руки и колени и соображая, как я объясню все эти боевые шрамы Иоланте и Ее Величеству. Упала с табуретки? Должно быть, табуретка взбесилась и сбросила меня на семейку особо колючих ежей.