И слезы светлые в глазах моих дрожат:
Всю правду я сказал, как совесть мне велела,
И так теперь легко, и что мне муки тела, —
Нет! Счастья у меня не можешь ты отнять,
И мне не страшен мрак могилы.
Благодарю тебя, Господь, что дал мне силы
Мне, недостойному, за правду постоять!..
А ты, безумец, знай, — не защитят от Бога,
Ни грозные полки, ни шайки палачей,
Господень гром найдет и за стеной чертога
Тебя, убийца и злодей!..[27]
Сильвио
Так вот тебе, умри!
(Закалывает слугу).
Слуга
Умру за правду Божью!
Придворные
Спасайтесь, горе нам!..
(Разбегаются, на сцене остаются только Шут и Сильвио).
Сильвио
(над трупом старика)
Проклятый пес издох!
Уж холодеет труп; а жаль, что я не мог
Упиться досыта его предсмертной дрожью.
Нет, то ли дело барс иль раненый медведь:
У нас в лесу — так есть на что смотреть,
Чем насладиться: зверь, от боли воя,
Измученный, облитый кровью весь,
Без судорог отчаянного боя
Мне жизни не отдаст! А здесь —
Чуть пальцем тронешь их — покорно и бездушно
Трусливые, как зайцы, мрут они,
Так под секирой валятся послушно
Червями съеденные пни.
(Встает, чтобы уйти и ногою отталкивает труп старика).
Прочь, падаль мерзкая, с дороги!
(Входит Базилио).
Базилио
Кровь на руках его — о боги!
Мой сын — убийца; прав ваш приговор
Святые звезды! Горе и позор!..
Сильвио
Уйди, оставь меня.
Базилио
Так вот слепая сила,
Царящая над участью людей!
Так вот судьба!.. Она твой разум ослепила,
Мой сын, молю тебя, не отдавайся ей!
Борись, дитя мое!..
после Сильвио
последнего ст.
в монологе И ты в глаза смотреть мне смеешь,
Сильвио: И не дрожишь, и не бледнеешь!
«Не рок и не Или твой сын, отец, до мщенья не дорос.
светила…»
Базилио
Дитя, не оскорбляй моих седых волос…
Сильвио
Седые волосы, любовь и добродетель…
Неправда ли за них я должен все простить?
И не прикажешь ли мне голову склонить
К твоим стопам, мой царь и благодетель?
Так знай: одна лишь страсть — закон души
моей,
Я голос крови презираю,
И что мне власть отца, и что мне суд людей,
Их трусости в лицо мой вызов я бросаю.
Вас, сумасшедших стариков
Щадить нельзя, и я на все готов,
И перед кровью не бледнею…
О, проучить я вас сумею —
Упрямых старых дураков!
(Король уходит).
После Сильвио
последней Постой!
реплики Базилио Что молвил ты, старик? Зловещая угроза
(Короля) («Мой сын, В душе отозвалась смятеньем и тоской…
Ты опьянен») Что, если прав отец, и власть моя лишь греза,
И только снится мне, что Сильвио-дикарь
На троне золотом великий государь?..
Но нет! Ведь Божий мир не призрак, не виденье,
Еще я скиптр держу, еще я грозный царь…
А если так — зачем, зачем в душе сомненье?
О, я действительность так крепко охвачу
Всем существом моим, прижму ее так смело
К груди, как теплое, трепещущее тело,
Прильну устами к ней, из рук не отпущу,
Пока в душе моей не заглушу сомненье
И не почувствую, что жизнь не сновиденье, —
А плоть и кровь… Я докажу себе,
Я докажу мечом вселенной и судьбе,
Что я воистину — король!
(Уходит).
Шут
(один, над трупом слуги)[28]
Шут
В порыве смелом
С улыбкой на устах ты умер, как солдат,
Лицом к лицу с врагом, усопший бедный брат.
А я, пока злодей над беззащитным телом
Глумился, я молчал, молчал стыдом объят,
О горько мне — тебя старик, Клотальдо вдохновенный,
Любит<ель> простоты и девственных лесов,
Гонитель знания и мысли дерзновенной,
И книг, и душных городов, —
Привел бы я сюда, чтоб ты, очам не веря,
Взглянул на бешеного зверя,
На первобытное дитя твоих дубров.
Дикарь твой муками сознанья не томился,
Но смел ли бы ты в нем признать ученика,
Когда возлюбленный питомец твой глумится
Над мертвым телом старика?
Пир[29]
Сильвио
Песни, песни, Беатриче!
Но не краткой и унылой,
Нет, чтоб в ней, как в бранном кличе
Все дышало грозной силой!
между Беатриче
ст. 12 и 13 Хорошо тебе бледной весталкою быть,
монолога О заря, ничего не желать, не любить
Беатриче: «Что Хорошо тебе, чистой богине,
боитесь…» Презирать наше счастье, над миром царя,
и т. д. Ты улыбкой бесстрастья сияешь, Заря
И сиять будешь вечно, как ныне.
Мы же, — мы на земле лишь мгновенье живем,
Так чего нам стыдиться? Скорее возьмем
Все, что взять только можно от жизни!
Озаряй же, денница, мне радостный лик,
Я очей пред тобой не склоню ни на миг, —
И, не внемля твоей укоризне,
Я пороком моим насладиться спешу,
Мой кипящий бокал я до дна осушу;
Поцелуям отдамся я смело,
Не боясь твоих чистых холодных лучей;
А потом… Пусть потом будет пищей червей
Молодое цветущее тело![30]
Сильвио
О, милая: склонюсь благоговейно,
Подобно робкому, влюбленному пажу,
И на пурпурную подушку положу
Я пальцы белые руки твоей лилейной.
Вот так. А вы, рабы, сюда, сюда скорей,
Князья и рыцари, падите ниц пред ней…
Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет:
Открыто выступит вперед и громко скажет:
«Я смею презирать блудницу — я честней!»
(Молчание)
Вы видите, я прав, молчите вы позорно,
Так на колени же пред ней!
Целуйте руку ей покорно.
Целуйте все!..………..………………[31]
Беатриче
В смятенье пред тобой поникла я очами,
Прости, не знаю, как и чем благодарить,
Могу лишь край твоей порфиры оросить
Горячими безмолвными слезами.[32]
вм. ст. 9 в Сильвио
последнем Я весь мир победил — небеса и земля
монологе Пред денницей моей трепещите,
Сильвио Пирамидами трупов покройте поля —
после ремарки Бейте, бейте врагов, не щадите!
«Чаша падает…» Я парю — всемогущ и бессмертен, как Бог.
ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
Обнаженные скалы в пустыне
после слов Клотальдо
Сильвио: «Боже, Забудь их Сильвио…
Я видел…» и т. д.
и перед фразой Сильвио
Сильвио: Забыть,
«Нет, лучше — Забыть, и в трусости смиренно —
смерть!» Мне, повелителю вселенной,
Главу венчанную склонить
Сильвио
между словами
Клотальдо: Мне тяжко, тяжко!..
«Мой друг…»
и последним Клотальдо
монологом
Сильвио Сын мой милый,
Приди ко мне!
Сильвио
Не подходи,
А то сдержать не хватит силы
Безумной ярости в груди!
К чему теперь твое участье?
Старик, что сделал ты со мной?
Отдай мне девственный покой,
Отдай мне мир, отдай мне счастье!
Но ты бессилен, и с тоской
Поник лишь дряхлой головой…
Так для чего ж мечтами славы
Ребенку душу ты смутил,
И для кощунственной забавы
Источник светлый возмутил?
Скажи, зачем в тот миг отрадный,
Когда над бездной я уснул,
Ты лучше в пропасть не столкнул
Меня рукою беспощадной!..[33]
Внутренность пещеры
перед Клотальдо
началом Это ли прежний счастливый мой Сильвио. Как он
первого измучился, как похудел! Помню тот день, когда он
монолога пришел ко мне и сказал: «Клотальдо, я хочу учиться,
Клотальдо хочу знать, есть ли в мире что-нибудь, кроме обмана,
видений и снов». Я стал учить его, и с тех пор он
проводит дни и ночи в этой пещере, читает, читает,
не смыкая глаз, не ест, не пьет, боится воздуха и
света дневного… При свете дрожащей лампады по
челу пробегают тени мучительных дум.
вм. Клотальдо
последних Дитя, о чем ты горюешь? К чему тебе тайна природы?
реплик Надо ли знать сущность того, что люди зовут теплотою,
Клотальдо и чтоб развести огонь в зимнюю стужу и согреть свои
и Сильвио члены? Надо ли знать сущность того, что мы называем
движением, чтобы пустить стрелу из лука и настигнуть
бегущего зверя? Надо ли знать сущность материи,
чтобы хлебом утолить свой голод? Удел человека —
работа, а для работы тебе довольно и того, что ты
можешь познать. Отрекись же навсегда от бесплодных
попыток проникнуть в сущность явлений.
Сильвио
Отречься, отречься от того, что одно только делает меня человеком,
от самого святого, что есть в моем сердце… Нет, лучше убью себя,
уничтожу сознанье, но не отрекусь ни на одно мгновенье от моей
безумной жажды… Для меня нет другого исхода — или проникнуть
в тайну, или погибнуть!
Народ. Площадь перед дворцом.
после Горожанка
реплики Купца:
«И мне не Ох, захватило дух…
терпится…»
Горожанин
Эй, бабы, прочь с дороги,
Не то раздавят вас как мух.
В одной из групп
Набат, набат!
В другой
Куда бежишь?
В третьей
Бог весть!
В четвертой
О чем они кричат?..
В пятой
Сам черт не разберет!
Герольд