— За что? — озадачилась Динка. — Ну просто… Он всегда ее за что-то бил… Я не помню. Из-за меня, может быть?
Его вопросы поставили Динку в тупик. Память сохранила очень мало о том времени. Отдельными картинками отпечатались в голове воспоминания.
Вот мама в длинном светлом платье смеется и кружится под опадающими осенними листьями, а отец стоит рядом и протягивает к ней руки. Почему-то листья кленовые, хотя она точно помнит, что во дворе у них росла яблоня. Вот отец сидит на крыльце и смотрит, как Динка играет камушками на земле. И глаза у него добрые, ласковые. А камушки словно танцуют под ее руками, складываясь в причудливые узоры на ладони. Вот перед глазами широкая мужская ладонь, на которой пляшет огонек...
Динка тряхнула головой отгоняя последнее воспоминание. Почему она вдруг вспомнила Хоегарда. Это же он первый показывал ей огонек на ладони, вскоре после того, как они… познакомились. Раньше она никогда ничего подобного не видела.
— А за что ты бил свою жену? — с трудом выговорила она в уме, возвращаясь к теме разговора.
— Я не бил ее никогда, — задумчиво ответил Шторос. — Ни одна Варрэн-Лин не позволит себя ударить.
— Я тебя не понимаю, — пожаловалась Динка, высвобождаясь из его объятий и немного отодвигаясь.
— Я сам себя не понимаю… — мысленно вздохнул он, но приблизиться больше не пытался, глубоко задумавшись. Из-за скальной гряды появился Тирсвад и тут же плюхнулся рядом с Динкой с другой стороны от Штороса.
— Я нашел сосуд, — похвастался он.
Динка лизнула его в морду. Язык был гораздо длиннее и менее чувствительный, чем в человеческом теле. Поэтому царапнувшие спинку языка усы и попавшая в рот шерсть не доставляли неприятных ощущений.
— Хочешь посмотреть? Пошли, я покажу тебе, — не унимался Тирсвад. — Неужели тебе не интересно самой напиться из сосуда. Ведь ты сама так долго была сосудом для нас.
— Я посмотрю. Позже, — проворчала Динка. — Мне сейчас не хочется куда-то идти. Я слишком устала от этого… всего.
Тирсвад повернулся к ней и принялся с энтузиазмом облизывать ее с головы до кончика хвоста. Динка прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Тело вроде было ее, но ощущалось странно. Она не видела себя целиком, и, хотя туловище было достаточно гибким, о некоторых частях своего тела ей приходилось лишь догадываться. Действия Тирсвада ощущались, как поглаживания. Ласковые мягкие прикосновения. Они помогали почувствовать себя целиком. Если отрешиться от всего, то можно представить, что они снова люди, и Тирсвад гладит ее тело руками. Динка очень живо вообразила себе эту картинку и расслабилась от нежных ласк.
— Слишком громко мечтаешь, — услышала она в голове насмешливый голос Штороса. И тут же, смущенно фыркнув, прогнала из головы соблазнительную картинку. Вот ведь! Теперь еще и мечтать в свое удовольствие нельзя, того и гляди кто-нибудь подслушает.
— Да нет, мне даже нравится, — проговорил Шторос. — Но если мы собираемся идти к другим варрэнам, то тебе нужно быть со своими мыслями осторожно. Иначе увидит или услышит тот, кому не предназначается.
— Пусть мечтает, — вступился Тирсвад, не переставая ее ласкать. — Ей нужно время, чтобы приспособиться к происходящему. Вспомни себя, когда только попал в мир людей.
— Когда я попал в мир людей, я мечтал только об одном, — угрюмо буркнул Шторос.
— О чем? — тут же спросила Динка. Тирсвад пришел не вовремя, и она опять так и не узнала у Штороса, что же произошло на самом деле...
— О том, чтобы скорее сдохнуть, — неохотно проворчал Шторос. *** График выхода обновлений через день в 15мск. Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новую главу. Следующая глава 30.08.
Хотя бы попробуй
— Точно, — согласился Тирсвад. — Тогда Вожак с Хоегардом его буквально за шкирку вытянули. Он лежал все дни и отказывался от еды.
— Помолчал бы! — разозлился вдруг Шторос и, соскочив с земли, зарычал.
— Перестань, Шторос, — одернула его Динка. — Нет ничего странного в том, что тебе было так плохо. И не стоит этого стыдится.
— Я и не стыжусь, — не особо правдоподобно возмутился Шторос. — Просто не хочу об этом вспоминать.
Увлеченная разговором, Динка не заметила, как подошел Хоегард. В своем мире и своем истинном облике они передвигались совершенно бесшумно. Или ей так казалось. Потому что уши Штороса и Тирсвада синхронно повернулись в его сторону, когда он приблизился.
— Валяетесь? А я нашел уютную пещеру недалеко отсюда. И уже убрал оттуда мусор. Можно заселяться, — отчитался он. — Дайм с добычей уже там. Идите за мной.
— Ну вот... все хотят меня куда-то вести, — вздохнула Динка и, поскуливая, неохотно поднялась на ноги.
— Динка, вот так. Смотри, — Тирсвад тряхнул своей густой шерстью от головы до хвоста, показывая, как почиститься после валяния на земле.
Динка попыталась повторить движение, но у нее ничего не вышло.
— Ничего, научишься, — утешил ее Хоегард, пробегая зубами по ее спине и стряхивая прилипший мох. Шторос и Тирсвад подхватили в зубы Динкины сумки, и все втроем они отправились за Хоегардом.
Пещера оказалась действительно недалеко. В ней было темно и влажно, а посредине сидел Дайм над тушей какого-то предположительно копытного животного и сдирал с нее шкуру. Вся морда была перемазана в крови.
Динка увидела это и отвернулась, стараясь, чтобы чувство отвращения не достигло сознания варранов.
Остальные с энтузиазмом накинулись на мясо, отрывая куски клыками. Динка отошла в дальний угол пещеры и устроилась там, свернувшись клубочком и спрятав нос под пушистый хвост.
— Динка, пойдем есть, — позвал ее Дайм. Он отвлекся от туши и смотрел на нее светящимися в темноте глазами.
— Не хочется, — отозвалась Динка, не вылезая из-под хвоста.
Остальные тоже подняли морды и посмотрели на нее.
— Тебе придется привыкнуть к сырому мясу, — с сочувствием сказал Дайм. — Здесь другой еды нет.
— Ты хотя бы попробуй, — проворчал Шторос, облизываясь. — Уверен, что тебе понравится.
Тирсвад молча оторвал небольшой кусок и положил перед Динкиным носом. Динка наморщилась и отвернулась. Голод был еще не настолько сильный, чтобы жевать сырое мясо. Умом она понимала, что, возможно, обратившись, она полюбит вкус сырого мяса. Ведь это естественная еда варрэнов. Но пока заставить себя его есть не могла.
— А не разжечь ли нам костер, — вдруг предложил Хоегард. — Тирсвад, сгоняй за чем-нибудь горючим. Если мы раньше у себя дома никогда не жгли костров, то это не значит, что мы не можем это сделать сейчас, когда мы научились этому в мире людей.
Тирсвад с готовностью покинул пещеру. А Хоегард подошел к Динке и обнюхал ее.
— Жареное мясо будешь? — спросил он, наклонив голову на бок.
Динка отвела в сторону хвост и с надеждой посмотрела на него.
— Я могу тебе поджарить, как тогда на реке жарил рыбу. Руками, конечно, было удобнее. Но я могу попробовать.
Динка кивнула и посмотрела на лежащий перед ней кусок. Вожак и Шторос, наевшись, растянулись неподалеку и наблюдали за Динкой и Хоегардом.
Хоегард склонился к мясу, открыл пасть и дохнул на него силой. Мясо мгновенно покрылось зажаристой корочкой.
— Так. Это только снаружи. Теперь надо попробовать прогреть его изнутри, — задумчиво пробормотал Хоегард. Казалось, он и забыл для чего это делает, увлекшись самим процессом. Теперь из его раскрытой пасти не вырывался огонь, но от него ощутимо исходило тепло. Спустя какое-то время, Хоегард повернул мясо лапой и снова принялся нагревать его тонким потоком силы.
— Ну, пробуй, — предложил он, подталкивая носом к Динке аппетитно пахнущий кусок.
Динка осторожно надкусила и зажмурилась от удовольствия. Хоть и без соли, но жареное мяса все-таки было гораздо лучше сырого.
Тут на пороге пещеры появился Тирсвад, таща в зубах низенькое кривое деревце, вырванное прямо с корнем. И где только он его раздобыл?
Они с Хоегардом принялись ломать зубами ветки и складывать их в одну кучу. Скоро посреди пещеры запылал костер. Отчего временное жилище сразу стало теплее и уютнее. Динка зубами развязала плотно упакованную шкуру и, с помощью Штороса, растянула ее рядом с костром.
— Вот видишь, все не так уж и плохо, — весело проговорил Хоегард, выуживая из поклажи котелок и выходя с ним в зубах из пещеры. Через некоторое время он вернулся с полным котелком воды.
Вода в этом мире была удивительная, насыщенно-красного цвета и отчетливым запахом… силы. Да, Динка тоже научилась отличать этот запах, который невозможно было ни с чем спутать. Она лизнула воду — на вкус она была похожа на парное молоко, которое она так любила дома. Огонь, запертый внутри, радостно всколыхнулся навстречу жидкости, наполненной силой, и изо рта Динки вырвался язычок пламени. Она испуганно отпрянула от котелка и захлопнула пасть.
Шторос раскрыл рот и свесил длинный красный язык набок. У Динки в голове раздался его снисходительный смешок.
Не решаясь больше пить сладкую, насыщенную жидкость, Динка отошла от котелка и устроилась на своей полосатой шкуре, под боком уже валяющегося там Хоегарда.
— Ну как ты? — тихо поинтересовался он, проводя языком ей по шее.
— Знаешь, а ты прав, — проговорила Динка, жалея, что не может ему улыбнуться. — Все не так плохо, как показалось вначале.
— Ты так сногсшибательно пахнешь, — продолжал он мысленно шептать так, что остальные его не слышали, посылая свои мысли только ей. Он обхватил ее передними лапами и притянул к своей груди. — У тебя ведь еще не закончилось оогъяри. Хочешь что-нибудь такого?
— Шторос уже предлагал, — недовольно пробормотала Динка. — Но я что-то не уверена, что готова заниматься любовью в таком виде.
— У меня есть одна идея, как сделать тебе приятно, — прошептал он.
— Не сейчас, — тряхнула головой Динка, отталкивая от себя его мысли, и выскользнула из его объятий.
Она вышла из пещеры и села у входа, снова и снова оглядывая свой новый мир. За все время, что они были здесь, две луны не поменяли своего положения на темном небе, находясь в одной и той же точке небосклона, как приклеенные. С одной стороны, это было удобно, чтобы ориентироваться на местности. Всегда перед глазами компас. Но с другой стороны совершенно терялось представление о времени. Застывшие в неподвижности луны, отсутств