Хотя 1944 г. был годом наивысшего взлета производства германской промышленности, СССР обогнал Германию, и материальные возможности советского государства позволили сосредоточить крупную группировку войск (1 841 200 солдат и офицеров), которая превышала противостоявшие ей войска вермахта группы армий «Центр» (1 088 400). И не только по численности, но и по оснащению боевой техникой.
Прорвав фронт армий «Центр», окружив и уничтожив часть ее войск, Красная армия стремительно продвигалась на Запад со средним темпом 21,6 км в сутки. Успехи позволили Ставке ВГК уточнить и расширить задачи фронтов. В начале июля, когда обсуждался на совещании у Сталина вопрос о корректировании задач наступавших фронтов, заместитель главнокомандующего маршал Г. К. Жуков, по его словам, на вопрос, смогут ли советские войска без остановки начать освобождение Польши и дойти до Вислы, ответил утвердительно. И добавил: не только дойти, но создать плацдармы для последующего наступления на Берлин/174/.
7 июля Ставка утвердила модернизированный план операций 1БФ по началу освобождения Польши. Войска фронта должны были на третий-четвертый день операции форсировать реку Западный Буг и развивать наступление в северо-западном и западном направлениях, чтобы к концу июля главными силами выйти на рубеж Лукув – Люблин. 17 – 20 июля войска 1 УФ и 1 БФ подошли к границам СССР и форсировали Западный Буг.
27 июля 1944 г. директива Ставки Верховного Главнокомандования приказала командующему 1 БФ маршалу К. К. Рокоссовскому: «1) После овладения районом Брест и Седлец правым флангом фронта развивать наступление в общем направлении на Варшаву с задачей не позже 5 – 8 августа овладеть Прагой и захватить плацдарм на западном берегу р. Нарев в районе Пултуск, Сероцк. Левым крылом фронта захватить плацдарм на западном берегу р. Висла в районе Демблин, Зволень, Солец». Захваченные плацдармы надлежало использовать для последующего форсирования рек Нарев и Висла и наступления в направлении Торн/Торунь, Лодзь. В тот же день 2 БФ была дана директива не позже 8 – 10 августа овладеть рубежом Августов, Граево, Стависки, Остроленка, создать плацдарм на западном берегу р. Нарев в районе Остроленки, закрепиться для подготовки к вторжению в Германию со стороны Восточной Пруссии в направлении Млава, Мариенбург, Алленштейн/Ольштын. Ставка считала первостепенной задачей форсирование Вислы, что подчеркивалось в директиве от 29 июля. Командующим 1 УФ и 1 БФ указывалось на важность человеческого фактора: «Ставка обязывает вас довести до сведения всех командиров вашего фронта, что бойцы и командиры, отличившиеся при форсировании Вислы, получат специальные награды орденами, вплоть до присвоения звания Героя Советского Союза»/159/.
Конфигурация линии фронта в районе Варшавы к началу августа сложилась опасная для Красной армии. Над вырвавшимися вперед до Вислы частями с севера нависал 200-километровый, еще не ликвидированный клин позиций вермахта, который угрожал флангу 1-го Белорусского фронта. 47-я и 65-я армии были еще в окрестностях Бреста, завершая операции по ликвидации тамошнего котла. Гитлер объявил Варшаву крепостью. Командованию вермахта была дана директива во что бы то ни стало предпринять контрнаступление. Для стабилизации фронта в ходе операции «Багратион» немецкое командование перебросило с других участков фронта и с запада 46 дивизий и 4 бригады.
Левое крыло 1 БФ вышло 25 июля 1944 г. к Висле в районе Демблина. Выполняя директиву Ставки от 27 июля, они с 1 августа захватили плацдармы на западном берегу Вислы в районе Магнушева и Пулав (южнее Варшавы). Предполагалось, что с этих плацдармов соединения генерала Чуйкова и части 1 ПА (Польской армии) двинутся на Варшаву по западному берегу Вислы. Авангард 1 БФ – 2-я танковая армия – двигалась вдоль восточного берега Вислы в направлении Праги, предместья Варшавы на ее правом берегу. Правое крыло фронта, обойдя Брест, наступало на Варшаву —Прагу с востока, дойдя до Минска-Мазовецкого. 30 июля 3-й танковый корпус 2 ТА овладел Кобылкой, в 8 км к северо-востоку от Праги. 16-й танковый корпус захватил Погулянку и уперся в сильно укрепленную оборонительную полосу. 8-й гвардейский танковый корпус в районе Минска-Мазовецкого атаковала дивизия «Герман Геринг», подоспевшая из Западной Европы. Однако оказалось, что к Варшаве во второй половине июля были подтянуты 16 дивизий, из них не одна, а четыре свежие танковые дивизии, в том числе СС, снятые из Италии, Голландии и Румынии, и ряд пехотных соединений. Завязавшиеся на ближних подступах к Варшаве бои 2 ТА, проведшей уже сражения по захвату Люблина, Демблина, Пулав, на этот раз складывались не в пользу советских танкистов.
В ходе наступления советские войска несли значительные людские и материальные потери. Отрыв от баз снабжения привел к перебоям со снабжением горючим и боеприпасами. Базы не успевали перебазироваться за уходившими на Запад армиями. Тыловое хозяйство фронта стало отставать уже на 400 – 450 км от наступавших войск. В результате в войсках назревало критическое положение с доставкой боеприпасов и горючего (слишком большое «плечо» доставки приводило к недостатку оборотной тары и автотранспорта). Вкупе с людскими потерями это вело к замедлению темпов наступления. К концу июля – почти в два раза – до 13 км в сутки. Возникли трудности и задержка с прокладкой бензопроводов до Вислы. Железнодорожные войска не стали успевать восстанавливать синхронно с наступавшими войсками пути и одновременно перешивать их на широкую колею. 31 июля 1944 г. Рокоссовский сообщал в генштаб: «Постоянный отрыв войск от баз снабжения из-за отставания восстановления железных дорог создает трудности в снабжении горючим». Маршал просил для смягчения проблемы и возможности подачи горючего через Вислу срочно сформировать батальон по перекачке горючего, передав в его распоряжение бензопровод с перекачивающими средствами и оборудованием, и подать его по железной дороге на Люблин. Начальник тыла фронта Н. Антипенко писал: «После завершения наступательных операций в Белоруссии (июль-август 1944 г.) состояние тыла было крайне напряженным и требовались большие организационно-хозяйственные мероприятия, чтобы пополнить запасы в войсках, эвакуировать в тыл значительное число раненых, улучшить коммуникации и приблизить к войскам фронтовые базы и склады. Глубина тыла в начале августа 1944 г. достигала 800 км. Подвоз автомобильным транспортом на расстояние 400 – 500 км в один конец уже не давал эффекта. Все это не могло не сказаться на боевой деятельности войск. 2-я танковая армия, например, вынуждена была перейти к обороне на подступах к Варшаве из-за отсутствия горючего. О проведении дальнейших наступательных операций не могло быть и речи»/175/. Не последней задачей стала необходимость пополнения людских потерь: только за август и только 1 БФ потерял 114 400 человек, в том числе 23 483 убитыми, 76 130 ранеными. По уточненным данным, 178 507 были убиты, ранено было 587 308 солдат и офицеров. Безвозвратные потери по четырем фронтам на территории Польши составили 440 879 человек или 29,8% общей численности личного состава. Потери в материальной части в ходе операции составили 2 957 танков и САУ, 2 447 орудий и минометов, 822 самолета, 183,5 тыс. единиц стрелкового оружия. Только 2ТА в боях с 5 июля по 29 августа потеряла 989 танков и САУ (в том числе 652 Т-34), что составило соответственно 122% и 134% от первоначальной численности машин. Если бы не было пополнения, то 2 ТА была бы полностью уничтожена10 /176/. 2-я танковая армия, ослабленная непрерывным двухнедельным наступлением с тяжелыми боями, к тому же лишилась прикрытия с воздуха. 16-я воздушная армия, которая взаимодействовала с левым крылом фронта, не успела получить новые аэродромы и перебазироваться ближе к фронту и тоже испытывала трудности с горючим. Располагая почти 1 400 самолетами, она смогла 29 июля совершить всего 95 боевых вылетов, а 30 июля —232. (18 – 20 июля авиация делала в сутки по 3 тыс. самолетовылетов.) Командующий 2ТА генерал А. И. Радзиевский, замещавший раненого генерала С. И. Богданова, в донесении 30 июля «убедительно просил» командование 1 БФ: «2) Прикрыть истребительной авиацией р-н армии. 3) Наша авиация совершенно бездействует…5) Ускорить подачу горючего и масла» и заключает: «Начинаю выдыхаться». Маршал авиации, а тогда генерал-полковник С. И. Руденко, командующий 16-й воздушной армией, в мемуарах «Крылья победы» писал о событиях тех дней: «Для немедленного наступления на Варшаву у нас пока не было сил. А боевая авиация по условиям своего базирования в районе Варшавы вообще действовать не могла, за исключением истребительных полков, расположенных на передовых аэродромах и перекрывающих переправы». Определенное напряжение было и с боеприпасами, сказывалось (кроме сбоя в подходе эшелона с боеприпасами) активное наступление всего полуторатысячного почти фронта11. 1 августа в 4 часа 10 минут по Москве (в 2:10по Варшаве) генерал Радзиевский отдал приказ о переходе к обороне. Но передохнуть танкистам не удалось. Утром 1 августа гитлеровцы начали атаку из района Радзимина.
В результате создания в сентябре 1944 г. плацдармов севернее Варшавы на Нареве и действий 2-го и 3-го Белорусских фронтов Красная армия вплотную подошла к границам Германии в Восточной Пруссии.. Гаубицы 3 БФ символично смогли обстрелять территорию Восточной Пруссии. Во исполнение приказов Гитлера по стабилизации стратегического фронта на польских землях 15 августа командир 7-й танковой дивизии, действовавшей на северо-восток от Кельмы (Хелмно?), выражал подчиненным «признательность за приостановление наступления русских на Восточную Пруссию»: «Веря в нашу непоколебимую силу и фюрера, мы добьемся того, чтобы ни один большевик никогда не переступал немецкой государственной границы». Приказ солдатам 40-го танкового корпуса (05.09.1944) истерически призывал верить в чудо, чудо-оружие, которое спасет Германию. Он гласил: «Мы будем обороняться и биться до тех пор, пока не подойдут подкрепления, мобилизованные рейхсминистром Гиммлером, и пока не будет применено новое оружие… Отогнать большевиков от наших границ… На Восток! Ни шагу назад. Судьба нашей Родины, наше будущее в наших руках. У нас один выход: фанатическая борьба до последнего, за нашего фюрера, за наш народ, за наше отечество». Они исполняли директиву фюрера: в июле Гитлер заявил, что заставит последний немецкий батальон сражаться на развалинах последнего немецкого города/178/. Мечты о чуде были не совсем беспочвенны— Германия почти стояла на пороге создания атомного оружия, континентальных ракет, прообразом которых были радиоуправляемые самолеты-снаряды «Фау-2» и ряд иных видов вооружения и боевых средств.