— Я и не говорю, что ты должен верить мне, — развёл руками Сигурд. — Я просто прошу у тебя помощи. Говорю же, нам детей уже кормить нечем.
Спрыгнув с борта, Свейн повернулся к кормчему и тихо, со вздохом спросил:
— Что скажешь, брат?
Но ответить Юрген не успел. На место сошедшего с борта Сигурда поднялся высокий седой мужчина и, набрав полную грудь воздуха, громко крикнул:
— Юрген, это я, Анхель, кормчий «Морского зверя». Ты много лет знаешь меня. Было хоть раз такое, чтобы я нарушил своё слово?
— На моей памяти ни разу, — ответил Юрген, также поднимаясь на борт.
— Так вот, я даю тебе своё слово, что Сигурд говорит правду. Мы ушли от Рыжего.
— Ждите, — коротко кивнул кормчий и, спрыгнув на палубу, повернулся к побратиму.
— Это действительно Анхель. Я знал его еще когда был мальчишкой. Учился у него. Если он сказал, что это правда, значит, так оно и есть.
— А если Рыжий просто использует их, чтобы добраться до нас? Где тогда их семьи? Седмицу назад Сигурд боялся, что Рыжий убьёт их, а теперь приходит сюда следом за нами. Я не говорю, что твой Анхель врёт, но тот разговор ты и сам слышал, — вступил в разговор Вадим.
— А ведь верно, — смутился Свейн.
— Давай сойдём на берег и поговорим лицом к лицу, — предложил Вадим.
Встав на борт, Свейн огласил приглашение к переговорам, и все три корабля устремились к берегу. Не теряя времени даром, Вадим достал из трюма четыре горшка с «греческим огнём» и, подозвав к себе молодого Сигурда, тихо приказал:
— Бери это добро, и если начнётся драка, швыряй на корабли. Юрген, поставь «Акулу» в стороне от них, — добавил он, поворачиваясь к кормчему.
Кивнув, Юрген ловко отвёл драккар в сторону и, внимательно всматриваясь в воду, приказал сушить вёсла. Опытный моряк умудрился подвести корабль к берегу так, чтобы он не сильно сел на киль. Он, как и Вадим, вполне допускал возможность ловушки. На переговоры Свейн решил взять с собой только Юргена, Вадима и Рольфа. При этом огромный северянин должен был стать охраной для всех троих.
Спрыгнув на гальку пляжа, четвёрка решительно зашагала в сторону двух кораблей. Ярл Сигурд на переговоры взял с собой только капитана второго корабля и двух кормчих. Сойдясь ровно посередине пляжа, воины окинули друг друга оценивающими взглядами, и Сигурд, грустно улыбнувшись, сказал:
— Ты прав, что не доверяешь нам, Свейн, но поверь, я не вру. Слишком всё стало плохо.
— В харчевне ты говорил, что боишься за семьи своих людей, а теперь догнал нас здесь и говоришь, что ушёл. Как это может быть?
— Я решил взять оба своих корабля, чтобы догнать тебя и договориться. Если ты согласишься нам помочь, я вернусь обратно и заберу их, чтобы где-нибудь спрятать. Ты сам назовёшь место, куда нам надо будет прийти.
— С чего ты взял, что Рыжий позволит тебе вот так просто забрать ваши семьи и увезти их? — насторожённо спросил Вадим.
— Рыжего сейчас там нет.
— Почему?
— Он ушёл с большей частью своих кораблей, чтобы напасть на ярмарку, где мы встретились.
Вадим мысленно поздравил себя и Свейна с верной догадкой.
— А где остальные корабли? — быстро спросил Юрген.
— Им не хватило даже смолы, чтобы приготовить корабли к выходу, — вместо Сигурда ответил Анхель.
— Как же ты собираешься торговать, если денег нет? — удивился Свейн.
— С торгом у нас сейчас не получится. Ты говорил, что у вас есть купец, который хорошо платит за охрану. Сведи меня с ним, — качая головой, ответил ярл, и Вадим отчётливо расслышал в его голосе просительные нотки.
Судя по вытянувшимся физиономиям северян, они расслышали то же самое. Даже невозмутимый Рольф, бросив на него удивлённый взгляд, растерянно крякнул и принялся мяться, не зная, куда девать руки. Бросив на него мрачный взгляд, Вадим вздохнул и, повернувшись к Сигурду, спросил:
— Ты готов дать кровную клятву, что не пойдёшь рассказывать Рыжему о нашей встрече? Ты и все твои люди.
— Кто это? — насупился седой кормчий, повернувшись к Юргену.
— Наш книгочей, — усмехнулся тот.
— И мой побратим, — добавил Рольф. Словно припечатал.
— Откуда он?
— Я росс. Хочешь что-то узнать обо мне, говори со мной, — жёстко ответил Вадим.
— Ты смелый, росс. Но даже то, что ты книгочей, не даёт тебе права вмешиваться в разговор ярлов, — огрызнулся Анхель.
— Я буду вмешиваться в их разговор. Именно для этого меня сюда и позвали, — усмехнулся в ответ Вадим. — И не пытайся напугать меня, кормчий. Ты не знаешь меня, но я хорошо знаю северян.
— Хочешь сказать, что можешь справиться со мной в поединке чести? — вскинулся Анхель, явно начиная заводиться.
— Успокойся, друг. Мой побратим не так прост, как кажется, — осадил его Рольф, делая шаг вперёд. — Но если ты хочешь подраться, то я готов.
— В спор вступил он, а не ты, — насупился кормчий.
Связываться с этим гигантом он явно не хотел. Рольф стоял перед кормчим, нависая, словно скала над валуном. Взяв его за локоть, Вадим одним движением проскользнул вперёд и, выпрямившись, твёрдо сказал, глядя кормчему прямо в глаза:
— Если ты хочешь драки, ты её получишь. Но это не значит, что я стану тебе верить.
Понимая, что, выступая в роли просителя, нарываться на поединок не самая удачная затея, кормчий сжал кулаки и, отступив назад, проворчал:
— Ты прав. Мы пришли сюда не ради драки. Раз уж твой ярл привёл тебя сюда, значит, ты действительно чего-то стоишь.
— Стоит. Поверь моему слову, друг, — усмехнулся Юрген, вздохнув с явным облегчением.
— Так что ты решил? — спросил Сигурд, повернувшись к Свейну.
— А ты что скажешь, Валдин? — переадресовал Свейн вопрос.
— Пусть идут за своими семьями, а мы пока пойдём туда, куда собирались. Встречу назначь в чужих землях, — задумчиво ответил Вадим.
— Что это значит? — не понял Сигурд.
— Мы поможем вам, — решительно кивнул Свейн. — Возвращайтесь в Нордхейм и заберите свои семьи. Спрячьте их так, чтобы Рыжий не мог найти их, а потом идите на юг. Мы будем ждать вас в Константинополе. Оттуда мы вместе уйдём в Персию.
— Ты хочешь пройти по рекам до Хазарского моря? — вступил в разговор Анхель.
— Да. Так будет быстрее, чем идти вокруг, — кивнул Юрген.
Вадим благоразумно воздержался от вопроса, вокруг чего было дольше идти. Быстренько припомнив, что попасть в Персию можно только двумя путями, по Волге и через Персидский залив, он мысленно скривился. Им снова предстояло установить рекорд по длительности в гребле. Понимая, что решение принято и всё нужное сказано, Сигурд молча кивнул и зашагал к своему кораблю.
— Надеюсь, вы будете там, — вздохнул Анхель.
— Надеюсь, вы придёте туда только на двух кораблях. Без прихвостней Рыжего, — вместо Свейна ответил Вадим.
— А он упрямый, твой побратим, — усмехнулся кормчий Рольфу и двинулся следом за своим ярлом.
— Уходим к россам, — решительно сказал Свейн и, круто развернувшись, зашагал к своей «Акуле».
Уже через час все три корабля исчезли в открытом море. Три недели драккар бороздил воды Баренцева моря, заходя почти в каждую деревню. Поморы жили не только морем, как всегда думал Вадим. Отлично выделанные шкуры лис, песцов, волков, медведей, куниц и горностаев отдавались почти задаром. Одна серебряная монетка, и вязанка из десятка отличных шкурок укладывалась в мешок.
Чтобы сохранить всю мягкую рухлядь, как здесь называли пушнину, Свейн приказал укладывать всё купленное в кожаные мешки, в которых обычно северяне хранили свои личные вещи. В этом был смысл. Морская вода могла запросто испортить отличную добычу. Убедившись, что закупленного хватит, чтобы как следует расторговаться на юге, Свейн дал команду разворачиваться обратно.
Вернувшись тем же путём, что и пришли, северяне специально завернули в нормандскую бухту, где проходила ярмарка, чтобы узнать последние новости. Как оказалось, здесь их ждал не ласковый приём. Едва увидев драккар, всё население деревни высыпало на берег с оружием в руках. Сделав вид, что очень удивлены таким приёмом, северяне демонстративно потрясли перед носами оставшихся купцов купленными шкурами и взяли курс на Гибралтар.
Всадив секиру в столб, поддерживавший крышу дома, Олаф Рыжий издал рык, посрамивший бы даже белого медведя.
— Как такое могло случиться?! — заорал он, сгребая за грудки раба Никодима и с размаху швыряя его о стену. — Как нормандский герцог мог узнать, что мы собираемся делать. Этого не знал даже нищий Сигурд, которого я отправил узнать, как велика в этом году ярмарка.
— Я не знаю, господин, — дрожащим от страха голосом проблеял Никодим.
— Будь ты проклят! Что ты вообще знаешь, ублюдок?! — заорал в ответ Олаф.
Рыжему было с чего беситься. Он отправил одного из самых бедных ярлов на эту ярмарку с вполне простым и понятным заданием. Узнать, как много приехало в этом году купцов и насколько хорошо идёт торговля. Но когда Сигурд вернулся обратно с нужными вестями, выяснилось, что идти обратно он не может. Его корабли оказались плохо просмолены после зимы и сильно текли.
Плюнув на этого нищеброда, Олаф приказал готовить два десятка кораблей и вместе с ними отправился в викинг. Но всё пошло не так, как он планировал. Едва его корабли встали на киль, а воины начали спрыгивать на песок, как бухта огласилась воинственными криками, и на северян обрушился град стрел. Больше того, рискнувшие напасть на него солдаты принялись метать горящие стрелы.
Три корабля загорелись. Толком ещё не осознав масштабов катастрофы, Олаф повёл воинов в атаку на нормандских солдат. И это стало его последней ошибкой. Норманны и не собирались вступать с северянами в рукопашную схватку, отлично зная, чем это для них закончится. Стрелы с широкими коваными наконечниками заставили северян отступить, так и не добравшись до стрелков.
Сообразив, что повторная попытка атаковать закончится их гибелью, Олаф приказал возвращаться на корабли и выходить в море. Это был очередной провал. Но, несмотря на свою ярость, Олаф отлично понимал, что потери такого количества воинов и трёх отличных кораблей ему не простят. Несмотря на то что у него всё ещё было больше всего воинов, такое поражение не может пройти для конунга бесследно. Нужно было срочно что-то придумать и найти крайнего, на которого можно было бы свалить всю вину.