Я постучалась – рыдания прекратились – и вошла. Ласточка поднялась с постели мне навстречу – вся зарёванная и встрёпанная. О нет, с ней такого не бывает.
- Что случилось? – я была намерена докопаться до сути.
- Нет, ничего, - пробормотала она.
- Так, давай попробуем вот что. Ты можешь не называть мне никаких имён, а я тебя просто послушаю. Говорят, одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг с твоей бедой можно что-то сделать?
- Нет. Я благодарю тебя за участие, но – нет. Невозможно, господь свидетель.
- Погоди господа звать в свидетели, может быть, ещё и есть какие-то варианты.
- Нет. Только ждать, пока за мной придут.
- Кто придёт?
Что-то натворила? Ну так всё равно сначала будут говорить с мастером.
- Мой отец, - и снова слёзы.
Так-так-так. Уже теплее.
- А почему твой отец должен прийти за тобой?
- Потому что он увидел меня сегодня во дворце.
- Ты была с открытым лицом?
- Нет.
- И почему ты решила, что он увидел тебя?
- Потому что он меня ощутил. Я была глупа, и не подумала, что он непременно должен явиться по королевскому слову. А он, конечно же, явился и привёл людей. Он ощутил меня, у нас сходная сила. Я видела, как он дёрнулся и посмотрел в мою сторону.
- Но уверяю тебя, он смог увидеть только ещё одного стража. Невысокого, стройного и в чёрном. Вы со Стрижом со стороны похожи. И ещё кое-с-кем из мальчишек. А в толпе не очень-то разберёшь, и даже если ощутил какую-то там силу, то не обязательно сразу понимать, от кого она исходит.
- Ты думаешь, там было много сильных воздушников? Которые могут обратиться в птицу?
- Понимаешь, на нашей одежде не написано, кто у неё внутри. А она вся такая замечательно одинаковая. И ты не единственная воздушница в мире, я так думаю. А твой отец не знает, кто у нас ещё есть и чем знаменит. Мало ли, что он подумал?
- Он захочет меня вернуть.
- Для чего? – ну то есть понятно, ценное имущество, которым можно распорядиться, но пусть сама скажет.
- Он собирался выдать меня замуж с выгодой для себя.
- А для тебя в том браке была какая-нибудь выгода?
- Он сговорил меня за знакомца, которому был должен. Тот знакомец даже не маг, но служит при дворе, и помогал ему в каких-то делах. А отец не смог придумать ничего другого, как расплатиться мной!
- У тебя есть братья или сёстры?
- Три брата. Старший наследует отцу, двум другим уже определены владения.
- Большие владения-то? – да, сыновей обеспечили, дочерью откупились.
Красота, больше ничего не скажешь.
- Не как твои, конечно, но отец же, наверное, думает, что если тебя нет, то всё, что осталось от Ливарио, рано или поздно достанется ему. Несмотря ни на какие королевские указы.
Что?
- Постой, так твой отец – тот фрукт с белой чайкой?
Вот тебе, бабушка, и… такое себе, в общем.
- Да, - хлюпала носом Ласточка.
- И мы с тобой ещё, наверное, знакомы раньше были?
- Нет. Отец хотел отдать меня в ближние дамы к графской дочери, но матушка стояла насмерть, что нечего мне там делать. Потому что… все знали о твоём неуживчивом характере.
- И это ещё мягко сказано, как я понимаю.
Что ж теперь, мне ведь до смерти придётся тащить хвост репутации Барбары!
- Сначала я очень изумилась – что тебе тут делать. Тут нужно слушаться мастера, а ты и своего отца не слушалась. Но ты изменилась, очень изменилась.
- Я не знаю, что явилось движущей силой всех случившихся с Барбарой… со мной перемен. Мне кажется, они к лучшему. И нет, я не скажу твоему отцу о тебе ни слова. Я считаю, что человек вправе сам выбрать себе судьбу. И ты молодец, что выбрала и не побоялась.
У неё снова закапали слёзы.
- Ты так думаешь? Ты сильная, тебе, наверное, проще!
- Не знаю, в самом деле не знаю. Мне кажется, что я просто плыву по течению. Но вот что я могу тебе сказать: не бери в голову. Когда я пришла сюда, меня тоже хотели взять в жёны, да так, что потом не выбралась бы. Но мастер сказал, что защитит. Отсюда выдачи нет, если только сама не захочешь.
- Ты… ты веришь?
- Верю. И тебе советую. Иначе кто мы без этой веры?
Вообще чем дольше я смотрела на Орден, тем больше убеждалась в том, что это самый-самый островок порядка, дисциплины и защиты для всех, кто пришёл в его стены.
- Но… я же не смогла оборотиться, - прошептала она.
- Почему не смогла? – не поняла я.
- После того, как отец посмотрел на меня. Он что-то заморозил во мне. Я хотела улететь… и у меня не вышло. Пришлось прятаться за спинами братьев и убегать, как только нас отпустили.
Ну, тут у меня было соображение.
- Смотри на меня, просто смотри. Нужно отпустить мысли и расслабиться. И всё получится. Непременно получится.
Но Ласточка ревела и хлюпала носом.
- Так, солнце. Скажи, тебя как зовут-то на самом деле? Я не для того, чтобы кому-то сказать, мне, в общем, это незачем.
- Бланка…
Да, белая чайка – это вам не чёрная ласточка.
- Значит, слушай меня, Бланка Польо. Поднимайся и будем умываться.
Я призвала воды и нагрела, и полила ей на руки, пока она умывалась, дождалась, пока вытрется.
- А теперь становись напротив меня и делай всё то же, что и я.
- Зачем? – не поняла дева.
- Нужно, - усмехнулась я.
Подняла руки, вытянулась. Поняла – не выйдет, сбросила сапоги. Ласточка, глядя на меня, сделала то же. Поднялась, принялась тянуться. Вот, хорошо.
Мы пошевелили руками и ногами, поднялись на полупальцы, постояли красиво, на двух ногах, и на одной – держась за стену, пару раз сели в гранд-плие, и завершили несложной композицией с пируэтами. С равновесием у Ласточки всё было хорошо, а непривычные движения отнимали много ресурсов мозга, не позволяя дальше гонять одну и ту же навязчивую мысль.
- Сошли, спасибо, - я опустилась пятками на пол и стряхнула и ноги, и руки.
- Что это… за странный танец?
- Это не танец, это только подготовка к танцу, - усмехнулась я. – У меня здесь не очень-то много времени на то, чтобы всё это не забывать. И я радуюсь каждому моменту, когда удаётся нагрузить тело ещё и так.
- Я видела в ночь праздника, ты мастер, - вот, уже в глазах что-то более правильное, и это хорошо.
- Я… кое-что умею, да, - не стала спорить я.
- Это красиво, - вздохнула Ласточка, вытянулась на полупальцах и грациозно прогнулась назад.
- Что это вы тут делаете? – в дверь заглянула Рысь.
- Отвлекаемся от насущных забот, - усмехнулась я. – Ужинать пойдём?
- Пойдём, - кивнула Ласточка.
- Я тоже, только плащ оставлю, - Рысь исчезла у себя.
- А я советую тебе поговорить с мастером и всё ему рассказать, - сказала я тихо и серьёзно. – Он должен знать. Он знает, кто ты?
- Да, - кивнула она.
- Вот и ладно. Но чтобы помочь тебе – ему нужно знать, что тебе нужна помощь.
- А вдруг он решит… что мой отец прав?
- Отсюда выдачи нет, - отмахнулась я. – Всё, пошли.
Мы вышли во внутренний двор, и тут она крутанулась на месте, подпрыгнула… и взлетела. И сделала круг вокруг двора – я едва разглядела в темноте. Опустилась на землю, оборотилась, подскочила ко мне и обняла.
- Спасибо, спасибо. Ты сотворила чудо!
- Я не умею летать, - улыбнулась я. – И научить этому не умею. Но я рада, что ты смогла. Пошли, а то спать нам сегодня голодными.
Сверху спустилась Рысь, оглядела нас настороженно, кивнула на дверь трапезной – и мы отправились в тёплый желтый свет, лившийся сквозь раскрытую дверь.
8. За королевской спиной
В день коронации мы поднимались задолго до рассвета, быстро подкрепляли силы, потому что голодный маг – это дохлый маг, и порталом, установленным в приёмной наших целителей, отправлялись во дворец. Те, кто соображал в происходящем больше меня, составили график дежурств и перемещений – чтобы постоянно кто-то находился возле короля, кто-то был готов прийти на помощь со свежими силами, а кто-то отдыхал.
Лео в последние дни и ночевал где-то во дворце – как тот человек, которому всецело доверяет новый король. Сегодня он встретил меня – улыбающийся, но уставший, будто ночь не спал.
- Прекраснейшая, - поцеловал руку, будто я – какая придворная дама, и отвёл в оконную нишу.
- Ты в порядке? Ты вообще спал? – что-то он нехорошо выглядит.
- Немного, да. Мы придумали одну хорошую штуку, но для того, чтобы она сработала, кроме господней помощи понадобится человеческая.
- Что нужно сделать? – чем-то таким повеяло от этой «хорошей штуки», что захотелось вытрясти их него всё и сразу.
- Нужно стоять в невидимости и слушать.
- Да пожалуйста.
- Нет, не просто так. Слушать мысли и намерения.
- Я плохо умею, - покачала я головой.
- Зато у тебя удивительная реакция. Ты или поддашь ногой, или убьёшь прикосновением, если почуешь явную угрозу.
Это, конечно, похоже на правду, но…
- Кто ещё может… поддать ногой, или убить прикосновением?
- Некроманты, - пожал он плечами. На протяжении всей церемонии за спиной Годфруа будет стоять некромант, один из. Или ты. Будете меняться, потому что стоять в напряжении целый день и слушать чужую враждебную магию – это рехнуться можно.
Всё правильно, конечно. И про некромантов, и про рехнуться можно.
- Да, конечно, я сделаю всё, что смогу.
- И этого будет достаточно, уверяю тебя, - он снова поцеловал мне руку.
Хотелось ли, чтоб он целовал не только руку? О да, я скучала вечерами… только по Лео. А когда видела это вот красивое лицо, очень похожее на лицо его брата – терялась. Вроде бы и он, но... вроде бы и нет. Не будем спешить. Вдруг что-нибудь изменится? Снова в нём, во мне или вообще в окружающем мире?
Впрочем, уложить его где-нибудь, где не сразу найдут, и посторожить я бы взялась и так. Просто потому, что человеку нужно отдыхать, а магу – нужно вдвойне.
Но сейчас мы шли в покои Годфруа, и там уже были Смерч, Тень, Удавка, Ночь и Рысь. Пятеро некромантов. И я.