САЛЯМ МУСАФИР: Временного.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Временного отречения, при том, что он должен был оставаться главнокомандующим вооруженными силами. Тем временем в ходе нескольких месяцев должна была осуществляться подготовка к проведению честных выборов под контролем ООН в качестве гаранта честного избирательного процесса. Не исключалась возможность участия в выборах партии Баас и любой другой партии или политической силы Ирака, включая Саддама Хусейна, в случае избрания которого вопрос считался бы решенным. Так всё выглядело в общем и целом, кроме некоторых других подробностей, известных мне до сих пор.
САЛЯМ МУСАФИР: В ы имеете в виду подробности послания? Это те же подробности, которых коснулся Примаков?
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Я пока не в состоянии пролить больше света на все эти подробности, поскольку тема по-прежнему остается крайне деликатной, а информация – конфиденциальной. Я дал вам кончик основной нити, не более.
САЛЯМ МУСАФИР: Вы понимаете, что сейчас этот вопрос встал еще острее, чем прежде, ведь теперь он – часть истории. Иракцам и арабам в целом крайне важно узнать причину, по которой Саддам Хусейн отверг инициативу, призванную спасти Ирак от нависших над ним катастроф, а, возможно, и тех катастроф, которые стране еще предстоит пережить, не приведи Господь.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Мой уважаемый брат Салям… Через пятнадцать минут после начала беседы между Евгением Примаковым, с одной стороны, и Тариком Азизом и Саадуном Хаммади, – с другой, беседы, проходившей в моем присутствии в качестве переводчика, в переговорный зал вошел Саддам Хусейн, одетый также, как и Тарик Азиз. Это была не военная форма, а одежда, принятая у иракского руководства, ведь он имел высшее в стране воинское звание. Саддам Хусейн – а я думаю, он слышал нашу беседу, находясь в другом месте, – сразу же направился к Евгению Примакову и, поговорив с ним примерно пять-семь минут, сказал: «Вы не правы, Евгений. С позволения Аллаха, вы поймете через десять лет, что прав был я. Это не лучшее предложение, поскольку оно означает капитуляцию перед американцами. Это недопустимо. Вам следует вспомнить, Евгений, что вам уже приходилось быть в Багдаде 15 января 1990 года с таким же посланием от Михаила Горбачева вскоре после встречи между госсекретарем США Джеймсом Бейкером и его советским коллегой Эдуардом Шеварднадзе в Женеве (Швейцария) в тот же день. Вы привезли тогда послание Горбачева о таких же гарантиях того, что Америка не нанесет военный удар по Ираку при условии его выхода из Кувейта. Мы начали вывод войск, однако американцы, подняв штурмовую авиацию, принялись добивать иракские силы, выводимые на территорию Ирака, полностью уничтожив две дивизии Республиканской гвардии. Было уничтожено около 600 танков Т-72. Обе эти дивизии составляли военную элиту Ирака».
САЛЯМ МУСАФИР: Это была страшная картина. Я имею в виду беспорядочное отступление иракских войск из Кувейта.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Нет и еще раз нет! Их вывод был организованным. Ведь танки даже не перемещались своим ходом, а следовали на специальных тяжелых трейлерах в рамках хорошо организованной операции по отступлению. Однако американцы не преминули атаковать эту военную колонну.
САЛЯМ МУСАФИР: Некоторые журналисты видели тогдашнюю обстановку своими глазами, поскольку находились в непосредственной близости от места событий. Они описывали мне картины отступления, танковые колонны, вспоминали удушливый смрад от сгоревших в танках тел…
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Всё так и было.
САЛЯМ МУСАФИР: Американцы господствовали в воздухе. Это значит, что, если бы вывод был продуман…
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Но требование американской стороны действовало только двенадцать часов. В таких жестких временных рамках предпринять какой-либо продуманный шаг трудно. Поступили распоряжения Саддама Хусейна, который связался с командующим иракскими войсками в Кувейте и поручил ему незамедлительно начать их вывод. Танки стали грузить на трейлеры согласно приказу на отход. В подобных условиях сделать что-то лучше было невозможно.
САЛЯМ МУСАФИР: А американцы наносили удары…
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Били по всему, что движется, зная при этом, что примерно треть иракской армии уже ушла из Кувейта.
САЛЯМ МУСАФИР: Число жертв неизвестно до настоящего времени.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Они в любом случае уничтожили две дивизии, «Мекка аль-Мукаррама» и «Аднан Хейрулла», в полном составе. В этих двух дивизиях на вооружении состояли лучшие танки. Все были уничтожены…
САЛЯМ МУСАФИР: Это и техника, и люди.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Да, и люди тоже. Они убили много военнослужащих, поскольку выводились ведь не только танки, а много подразделений и частей вооруженных сил, в том числе пехоты.
САЛЯМ МУСАФИР: Итак, Саддам Хусейн заявил Евгению Примакову, специальному эмиссару, доставившему послание президента Владимира Путина, что ни доверия, ни гарантий нет.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Ни доверия, ни гарантий. Лично к Евгению Примакову это не относилось. Хусейн сказал Примакову: «Американцы всегда вам врут, обманывают вас, а вы считаете, что передача послания даст гарантию. Ничто не гарантирует искренность американцев». Поэтому Саддам Хусейн ограничился тем, что потрепал Примакова по плечу и удалился, даже не пожав ему руки. После этого нам оставалось только вернуться на борт самолета.
САЛЯМ МУСАФИР: Похоже, президент был встревожен. Кстати говоря, мы пытались, еще при жизни господина Примакова, узнать для истории больше подробностей об этом знаменательном визите, который определил дальнейшую судьбу Ирака. Пытались, но тщетно, поскольку Евгений Примаков стремился сохранить многое в тайне и даже в своей книге не пролил свет на деликатные подробности того визита.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Всё, о чем я рассказал, не выходит за пределы того, что он приводит в своей книге, поскольку эта тема всё еще остается щекотливой. С позволения Аллаха, со временем я сообщу вам больше информации, если позволит политическая конъюнктура или если российское Министерство иностранных дел разрешит мне раскрыть больше.
САЛЯМ МУСАФИР: Как мне известно, вы – поистине кладезь информации.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Я опасен как свидетель и непосредственный участник события. Я передал вам содержание – суть того, что произошло на встрече. Более того, я даже привел дословно часть сказанного в ходе нее.
САЛЯМ МУСАФИР: Хорошо. Вернемся к инспекции. Начало истории прекрасно известно. Об этом вы писали. И о том, что американцы наносили на головные части ракет какие-то вещества, чтобы обвинить Ирак в использовании нервно-паралитического газа. И тому подобное.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Газ «ви-экс» (VXJ.
САЛЯМ МУСАФИР: Именно. Вы обнаружили этот трюк. Сколько же раз американцы или их агенты из инспекционных групп устраивали подобное?
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Да постоянно, ей-богу… Всякий раз, когда Рольф Экеус провозглашал, что всё завершено и мы вот-вот внесем последние штрихи в досье по разоружению, американцы вели себя подобно иллюзионисту, вытаскивающему из ящика очередного кролика.
САЛЯМ МУСАФИР: Извлекающему из своего цилиндра всё новых и новых кроликов.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: Абсолютно так. Они пускали в дело то версию о документах на птицеферме Хусейна Камиля, где были обнаружены «секретные бумаги», то версию о российских баллистических ракетах ОС-22. Фабрикация не выдерживающих критики поводов продолжалась в виде реанимации биологического досье или «выявления» остатков газа VX на головных частях иракских ракет. Они пускались во все тяжкие всякий раз, когда на горизонте начинали брезжить перспективы урегулирования кризиса.
САЛЯМ МУСАФИР: И тут на сцену выходил американский волшебник со своим цилиндром, полным нескончаемых кроликов.
ВЛАДИМИР ТИТОРЕНКО: И нам являют «нового кролика». И эти «кролики» сменяют друг друга по мере отработки роли, и запускают их ловкими руками то Скотта Риттера, то Чарльза Дулфера, то Ричарда Спертцеля или их помощников. В основном у всех этих «кроликов» были ярко выраженные англосаксонские ушки – американские, британские или австралийские, но не чьи-либо другие. При этом доступ в биохимические лаборатории был открыт только для граждан государств этого лагеря.
В департаменте химических лабораторий состояли специалисты-химики, не являвшиеся ни российскими, ни французскими гражданами, ни гражданами государств, для доступа которых в лабораторию требовалось разрешение. Чем они занимались? Они забирали остатки головных частей иракских ракет с кладбища ракет, уничтожением которых руководила специальная комиссия еще в давние времена. Некоторые головные части этих ракет были помещены на хранение в гостинице «Аль-Канат», где проживали члены специальной комиссии. Затем головные части ракет обрабатывались веществом VX американского происхождения, которое эти лица извлекали из упаковок, привезенных из США. Американцы признали этот факт. Так, когда в американскую лабораторию в Калифорнии были доставлены эти головные части, специалисты лаборатории, вполне естественно, выявили следы данного вещества, которое, правда, оказалось американского, а не иракского происхождения. Иракская сторона незамедлительно выступила с протестом в отношении результатов подобных лабораторных испытаний. Мы договорились, что французы и швейцарцы проведут забор уничтоженных головных частей из того же места, то есть с кладбища ракет, – при условии, что они не попадут в гостиницу «Аль-Канат», а будут отправлены в исследовательские лаборатории за рубежом в сопровождении специалистов из России. Испытания прошли в Бордо (Франция), а также в Швейцарии. Следов вещества VX обнаружено не было.
САЛЯМ МУСАФИР: Кстати, говоря об одном, невольно вспоминаешь другое. Сами средства производства химического и биологического оружия изготавливались явно не в Ираке. То же касается и материалов. Откуда Ирак получал их? В чем тут роль американских компаний?