Отчаянно пытаюсь сфокусироваться, когда что-то проносится над моей головой. Черное, продолговатое, с широким основанием.
Пистолет.
Святые угодники! Отталкиваюсь от стены и плыву к пистолету по воздуху. В этот момент гравитация возвращается, и я падаю на пол, накрыв собой пистолет.
В нескольких метрах от меня падает и охранник. Все это время птичье щебетание раздается в интеркомах. Хватаю пистолет и ищу спусковой крючок, пока охранник стонет и трясет головой, очевидно, пытаясь прийти в себя. Нет курка, вот блин! Ну ничего, сойдет как дубинка. Ухватившись за широкое основание, замахиваюсь и бью охранника по голове.
Раздается треск.
Охранник взмахивает руками.
Я не останавливаюсь, бью его снова и снова. Еще треск. Продолжаю бить его прикладом по голове, хотя он уже не двигается. А что, если у него гранитный череп, и он перевернется и набросится? Поэтому просто продолжаю бить.
Чьи-то руки хватают мои и крепко держат.
– Джорджи! Эй, Джорджи, успокойся. Думаю, он мертв, – голос Лиз прорывается сквозь мое затуманенное сознание. – Остановись.
Постепенно прихожу в себя и вижу сначала ее, потом охранника, точнее то, что от него осталось. Его голова – сплошное месиво. Меня выворачивает.
– Ты сделала это, – кричит Лиз, похлопывая меня по спине. – Черт возьми, ты сделала это, Джорджи! Ты гребаная задира!
Но я не чувствую себя такой крутой. Меня тошнит. Я только что убила человека. Кого-то вроде человека. Определенно насильника, но все-таки он живое существо. Был живым существом.
Мой желудок снова скручивает, я хочу вытереть рот тыльной стороной ладони, но останавливаюсь. Воняет канализацией. Фу! И я, и все помещение забрызгано дерьмом.
– Что, черт возьми, случилось?
– Не знаю, – отвечает Лиз, помогая мне подняться.
Все тело болит, ребра ноют в том месте, где я приземлилась на пистолет. Но я сжимаю его крепко. Мне все равно, покрыт ли он дерьмом, мозгами или чем-то еще – теперь он мой.
Из громкоговорителя раздается металлический свист, у меня закладывает уши. Лиз тоже зажимает уши, мы удивленно переглядываемся.
Кира выбегает из клетки.
– Девушки! У нас серьезные проблемы. В сообщении говорится: «Приготовиться к повторному входу в атмосферу». Кажется, это означает, что мы падаем!
Черт!
Мы снова подлетаем в воздух. Я делаю сальто, ударяюсь о шкафчики головой, и все погружается в темноту.
– Эй, – слышу знакомый голос. – Эй, очнись! Ты в порядке, Джорджи?
Медленно прихожу в себя. Острая боль пронзает голову. Мгновение спустя ноет уже каждая часть моего тела, больше всего запястье. Оно пульсирует огнем, который, кажется, доходит до самого локтя. Фокусируюсь на лице Лиз, когда она склоняется надо мной.
– Ох!
Она улыбается в ответ, показывая распухшую губу и синяк на щеке.
– Ты жива, это всегда плюс. – Она садится на корточки и протягивает мне руку. – Можешь сесть?
С ее помощью я сажусь, сидячее положение только обостряет боль.
– Что случилось?
– Мы совершили аварийную посадку. Большинство девчонок вырубилось, пока нас швыряло по отсеку. У кого-то сломаны кости, у кого-то разбиты носы, и есть двое, которые не выжили.
Я в шоке смотрю на нее, затем оглядываю комнату.
– Два человека… погибли? Кто?
– Помимо охранника, с которым ты свела счеты, Крисси и Пег. Похоже, у них сломаны шеи. – Она кивает в дальний конец комнаты. – Бедняжки.
В горле образуется ком. Я не знала их близко, но мы вмести переживали страх и ужас. Сейчас я просто рада, что жива, и обнимаю Лиз. На мгновение мы испытываем облегчение только от того, что еще дышим и почти целы. Бросаю взгляд через ее плечо, замечая, что весь грузовой отсек наклонен. Металлический пол покрыт обломками и на ощупь холодный как лед. С помощью Лиз встаю на ноги, пошатываясь, и оглядываюсь по сторонам.
Две девушки прижимаются друг к другу в углу, Меган обнимает Доминик и пытается успокоить ее, последняя захлебывается рыданиями. Другие все еще лежат на полу без сознания. Вижу два тела, сложенные в углу рядом с мертвым охранником. Темные волосы Крисси падают ей на лицо. Это к лучшему. Я отвожу взгляд. В стороне Кира пытается помочь другой девушке выпрямить явно сломанную ногу. Лицо Киры в синяках, из уха с имплантом течет кровь.
Все выглядят избитыми, в синяках и ранах. Осматриваю свои ноги – они, кажется, в порядке. Однако ребра словно огнем горят, а запястье распухло и становится фиолетовым.
– Кажется, я сломала его.
Осторожно поворачиваю запястье и почти теряю сознание от ударной волны боли, которую оно посылает по моему телу.
– В таком случае ты больше не будешь бить инопланетян, – шутит Лиз. – Если и не сломала, то сильно потянула. Ты бы видела пальцы на моей левой ноге! Они тоже выглядят ужасно. Кажется, они пытались от меня убежать и потерпели неудачу.
Я скептически смотрю на нее.
– Тогда почему ты в таком хорошем настроении?
– Потому что мы свободны! – с энтузиазмом говорит она. – Мы свободны, черт возьми, и мы где-то приземлились. Думаю, это уже лучше, чем то, что было раньше.
– Откуда ты знаешь, что мы приземлились?
Лиз ковыляет ко мне, придерживая ногу.
– Потому что пол наклонен и холодный. И еще из-за этого. – Она указывает на что-то позади меня.
Поворачиваюсь и смотрю наверх. Кажется, наш отсек оторвался от корабля, и в обшивке осталась длинная узкая щель. Сквозь эту щель внутрь проникает слабый свет и сыплется что-то похожее на снежинки. Я подхожу ближе, пытаясь разглядеть.
– Это что, снег?
– Он самый, – радостно отвечает Лиз. – А раз мы не задыхаемся от метана или чего-то еще, значит, сюда поступает кислород.
Смотрю наверх с надеждой, затем поворачиваюсь к Лиз, полная волнения.
– Думаешь, мы каким-то образом вернулись на Землю?
– Вряд ли, – говорит Кира, ее мягкий голос прерывает мои радостные мысли. Оборачиваюсь на нее и вздрагиваю. Она выглядит плохо: левая сторона худого бледного лица окровавлена, в одном глазу лопнул кровеносный сосуд, и она тоже прихрамывает, колено опухло.
– Откуда ты знаешь, что мы не на Земле? – спрашиваю я, отказываясь терять надежду. – Где еще можно найти и снег, и кислород? Мы могли приземлиться в Канаде, например.
– Могли. Но я слышала через эту штуку, – говорит она, указывая на окровавленный наушник, все еще прикрепленный к ее уху, – что они решили оставить нас в безопасном месте и забрать на обратном пути.
Лиз хмурится и скрещивает руки на груди.
– Забрать на обратном пути? Значит, они высадили нас здесь, чтобы мы посидели день-другой, пока нас снова не заберут? К черту это!
– Я не знаю когда, – замечает Кира мрачно. – Обсуждая это место, они определенно не имели в виду Землю, но упоминали о каком-то облаке частиц. Единственное облако частиц, которое я помню из уроков естествознания, есть на краю нашей Солнечной системы: облако Оорта[1]. И раз у нас все еще более чем достаточно света, – продолжает она, указывая на щель в корпусе, – то мы даже не приблизились к Плутону. Так что я не думаю, что мы на Земле. Более того, я не думаю, что мы в пределах нашей Солнечной системы.
– Теперь понятно, – откликается Лиз печально.
А я все еще не теряю надежды. Глядя на снег, падающий через трещину, трудно не поддаться эмоциям. Они забрали нас из дома, не так ли? Там как раз зима. Они могли высадить нас в Антарктиде. Сейчас я бы предпочла Антарктиду неизвестной планете.
– Я не хочу здесь оставаться и ждать, пока они вернутся.
– Я тоже. – Кира вздыхает и морщится, потирая плечо. – Но все пострадали. Не знаю, как быстро мы сможем передвигаться и безопасно ли это. Возможно, прямо сейчас мы дрейфуем в ледяном океане, кишащем акулами-людоедами.
– Боже правый, да ты просто лучик света в конце туннеля, – фыркает Лиз, уставившись на Киру.
– Прости. – Кира морщится, прижимая ладонь ко лбу. – День был адский, и у меня ощущение, что дальше будет только хуже.
Кира выглядит такой печальной, что мне хочется ее обнять. Я отказываюсь падать духом. Один охранник уже мертв, у нас его пистолет, и сейчас мы далеко от наших похитителей.
– Все будет хорошо, – радостно заявляю я. – Мы что-нибудь придумаем.
– Может, раздобудем еду? – доносится голос Меган. – Очень хочется есть.
– Еда – хорошее начало, – соглашаюсь я, кивая в сторону Лиз. – Давайте посмотрим, что нам оставили зеленые человечки на время, пока мы дожидаемся их возвращения.
Час спустя ситуация проясняется, но выглядит не так оптимистично. Мы нашли запас батончиков на неделю, воды хватит примерно на столько же, но больше ничего нет.
У охранника, которого мы убили (точнее, я убила) не было при себе ни дополнительного оружия, ни одежды. Мы перерыли всю комнату, колотили по стенам, пытались найти скрытые отсеки, но так ничего и не обнаружили. Единственной находкой стал толстый лист чего-то вроде пластмассы, но он оказался недостаточно гибким для того, чтобы его хоть как-то использовать.
– Бьюсь об заклад, Робинзон Крузо был в куда более выгодных условиях, чем мы, – шутит Лиз.
Я не читала «Робинзон Крузо», но могу поверить.
Очевидно, что мы не подготовлены к тому, чтобы вступить в борьбу за выживание. В нашем распоряжении нет ровным счетом ничего, а в отсеке с каждой минутой становится все холоднее из-за щели в корпусе и проникающих сквозь нее снега и ветра.
– И все же я не понимаю, – говорит Лиз, протягивая нам несколько батончиков из морских водорослей. – Ты не думаешь, что они должны были оставить нам больше припасов, если хотели, чтобы мы сидели и ждали?
– Не забывай, мы только массовка, – отвечаю я, отмахиваясь от своего батончика. Пусть лучше его съест кто-то другой, мой желудок и так уже достаточно расстроен. – Они целы и все еще в идеальном состоянии, это главное. А им еда не требуется. – Я указываю на шкафчики.
Так и есть.