Гарпии приближались быстро. Я знал, что как только они выйдут на дистанцию атаки, то их скорость возрастет двукратно. Та, что серая с редкими черными перьями стала забирать левее. Я приготовился, дожидаясь, когда дистанция станет оптимальной, чтобы атаковать этих тварей с двух рук.
«Элиз, не спеши! Сначала я их собью!», — ментально бросил я Стрельцовой, чувствуя ее нарастающее нетерпение. Теперь меня начали заботить всадники — они неслись на нас ускоряющимся темпом.
Ждать более становилось опасным, и, хотя дистанция была великовата, я ударил по гарпиям широкой волной кинетики. Правой рукой пустил волну, стараясь захватить сразу трех крылатых тварей, левой атаковал серую с редкими черными перьями. Вот ее зацепило особо жестко, перья полетели в стороны, опасная дрянь кувырком устремилась к земле. Три других словно с разгона налетели на невидимую преграду. Крайнюю слева бросило вниз, и насколько я успел разглядеть, дротик из остробоя пронзил ее крыло. С двумя оставшимися вышло сложнее: они тут же разделились, быстро меняя направление полета, устремились к нам. Целясь в самую крупную, с черным хохолком над лицом мерзкой старухи, я промазал. Лишь с третьего раза снес ней голову акцентированной кинетикой. Другая, пораженная несколькими выстрелами Элизабет, почти долетела до нас. Упала не более чем в двух десятках шагов, и поползла к Стрельцовой, волоча вывихнутое крыло, сверкая черными будто кусочки угля глазами. Я не видел, как Элизабет расправилась с ней — теперь меня заботили всадники. Успел лишь заметить, как баронесса положила сразу несколько пуль точно в морду гарпии. Выстрелы вырывая куски мяса из ее сморщенной, наполовину человеческой физиономии.
Всадники, сверкая на солнце доспехами, были метрах в ста от нас. Земля дрожала от боя копыт могучих коней. Понятия не имею, откуда они у Геры, и какой смысл держать богине в ее уединенном, практически безопасном мире тяжело вооруженных верховых. И нагрудники, и шлемы у них, похоже, были непростыми — из адамантового сплава. Такие доспехи точно не возьмут ни выстрелы из «Кобры», ни мои «Ледяные Острия». Верховых было пятеро, и на нашу удачу неслись они плотным строем, видимо не понимая, что такое иметь дело с хорошим магом, умеющим бить с дистанции.
«Элиз, броня на них непробиваемая!», — предупредил я Стрельцову, прежде чем вложиться в крепкую кинетику.
— Да, демон! — отозвалась она, и я почувствовал, что «Кобра» в ее руке дернулась о первого выстрела — всадник справа вылетел из седла. Выронил копье, еще дальше в густую траву отлетел его щит.
Молодец моя чеширская кошечка. Не знаю, куда она положила ему пулю, но вышло очень эффектно.
В этот раз с кинетикой я слишком промедлил. За то ее удар вышел более жестким: словно могучая невидимая рука бога смахнула оставшихся четверых всадников, выбила их из седел. Даже два коня полетели кувырком в траву, один точно с переломанными ногами. А вот третий, тот, что пегий, с белой гривой, понесся прямиком на нас с диким ржанием, сверкая безумным синеватыми глазами. Его не остановили выстрелы Элизабет, хотя от свинцовых плевков лопнули глазные яблоки скакуна. Майкл едва успел отскочить в сторону. Меня конь задел, даже можно сказать промчался через меня, в падении пролетел еще метров пятнадцать и там упал бездыханным.
«Патроны на исходе!», — сообщила Стрельцова, меняя обойму «Кобры».
«Все хорошо, Элиз!», — успокоил ее я, быстро кастуя «Веил Литуам Лакши». — «Отходите к лесу, но в лес не заходите! Здесь сейчас станет очень холодно!» — я развел ладони в стороны, укрупняя низкотемпературную область — синяя сфера между моих несуществующих рук засияла ярче. Если бы я сейчас находился в физическом теле, то мои бы пальцы покрылись инеем. Затем толкнул эту сферу вперед, превращая ее в волну лютого холода. Она накатилась на валявшихся в траве всадников и еще живых лошадей. На кустах жасмина тут же почернели листья, веточки покрылись изморозью, опали белые цветы. Лошади затихли, превращаясь в обледеневшие статуи. Все, с этими разобрались.
Я взлетел над поляной метров на десять, глянул на Элизабет и Майкла, отходивших к лесу; по очереди нашел взглядом все четыре гарпии — вроде ни одна не подавала признаков жизни. Теперь мне предстояло остановить отряд из нимф и нескольких легковооруженных воинов.
Ох, там еще был минотавр! Два минотавра и сатир! Мне даже стало смешно. Ну откуда все это во дворце величайшей и зачем? Любит она всякую архаичную живность. Шли они медленно, будто бы крайне неохотно. Ведь видели, что стало с гарпиями и конным отрядом. Полагаю, из этой божественной братвы вряд ли кому хотелось полечь на этом живописном лугу. Я не душегуб, но иного выбора у меня не было. Если с ними сейчас не разобраться очень быстро, то жизнь Элизабет, да и Майкла может оказаться под угрозой. А с этими бессмертным ничего особенного не случится. Полежат в относительно мертвом состоянии, потом оклемаются, кости срастутся, раны затянутся.
Подпускать их ближе смысла не было. Тем более лучницы начали постреливать, пытаясь меня достать. Я активировал шаблон «Небесный Гость», почувствовал, как горячая тяжесть течет по моим энергоканалам, будто меня наполняет магма вулкана. И ее вязкое течение вытягивает мой магический ресурс — а он и так уже значительно истратился. Я повернул ладони к небу, к нему же обратил взор. Где-то там, высоко сейчас зачиналось первое небесное тело, созданное мной. Следом еще одно и еще. Подняв руки вверх, резко я уронил их, направляя все внимание и волю мага, на точку удара. В данном случае ту самую область, к которой через полминуты подойдет отряд прислужников Геры.
Где-то высоко над моей несуществующей головой вспыхнула первая искра. За ней вторая, третья… Еще и еще! Они вспыхнули и потекли вниз огненным потоком падающих метеоритов. Нимфы внизу застыли, до бессмертных прелестниц не сразу дошло, что этот смертоносный поток несется прямо на них. Дико заблеял сатир. Хотя я не мог слышать его козлиный голос, я почувствовал его ужас. И когда отряд слуг Геры было бросился в рассыпную, объятые пламенем небесные камни ударили, превращая часть зеленого луга в ад. В стороны летели комья земли и брызги расплавленного камня, падали нимфы, в ужасе метался минотавр, пламя бушевало вокруг.
Похоже, я снова перестарался. В тонком теле с непривычки сложно удерживать оптимальный уровень силы. Провожая взглядом нимф и сатира, в отчаянно бегущих ко дворцу Величайшей, я увидел, что пожар, бушевавший там, на разоренной мной террасе, вдруг погас. Причем погас мгновенно словно его задуло могучим порывом ветра. Исчез даже дым, недавно поднимавшийся темным столбом над дворцом. Я догадался — вернулась Гера. Это стало нехорошей новостью: ведь нам предстояла долгая дорога через лес. И как бы не был хорош Бабский в ментальном прикрытии, прикрывал он только меня и Элизабет. Майкла он прикрывать не мог, потому что не был настроен на него.
Спустившись к барону и баронессе, я скомандовал:
«Теперь бегом! Чем быстрее, тем больше шансов у нас уйти!»
Но взгляду Стрельцовой, я понял: она что-то желает сказать мне, и даже догадывался что.
«Потом, Элиз! Обо всем потом!», — спустившись так, что мои мнимые ноги почти касались земли, я двинулся по тропе, которая нас сюда привела.
Летел слишком быстро — Стрельцова и Майкл не успевали, а к повороту, где тропа резко сходила вниз к роднику, они запыхались, стали отставать еще заметнее. Понимаю, ведь мне в тонком теле проще простого: могу без усилий пролетать через самую густую чащу, двигаться со скоростью птицы и быстрее.
Я остановился, давая им передохнуть, и тут мне пришла на ум идея, которая могла бы помочь, если Гера выйдет на наш след. Не теряя времени, я активировал шаблон «Лорепалх Куил», что в переводе с лемурийского «Маска Лжеца». Пока Майкл и Элизабет, отдыхали у ручья, я быстро снял образ Майкла. Сложнее всего было с голосом: хотя барон Милтон сейчас с огромным запалом рассказывал Элиз, о том, что случилось с ним, я его слышал лишь ментально, но не физически. Мне пришлось вспомнить голос Майкла и использовать его звучание для образа «Котенок» по памяти, которая не могла быть точной.
«Элиз, ты найдешь без меня обратный путь?», — спросил я, когда завершил создание образа барона Милтона.
— Я не все помню, по очень постараюсь. Ты хочешь покинуть нас? — вслух спросила она.
«Мне нужно как можно скорее вернуться в свое тело. Как только это сделаю, так сразу пойду вам навстречу. Если не я, то Артемида. Скорее всего она. Как только она вас найдет, уходите через ее портал», — сказал я. — «Очень прошу, не задерживайтесь! Двигайтесь дальше! Осталось меньше половины пути!», — я кратко напомнил Стрельцовой заметные ориентиры на пути и почти мгновенно переместился к поляне, где меня дожидалось тело графа Елецкого.
Разящая в Сердце еще издали почувствовала меня, отчего-то встревожилась, в ее руках появился серебряный лук. Бабский тоже выглядел настороженным.
— Что стряслось, ваше сиятельство? — выпалил он, едва я приблизился.
«Все хорошо. Потом объясню. Сейчас нам все следует поторопиться», — ответил я, и тут же обратился к Бондаревой: — «Наташ, ну-ка быстренько верни мне меня».
В этот раз мне хватило нескольких секунд, чтобы перехватить управление телом графа и полностью войти в него. Я открыл глаза, меня заметно пошатывало — это нормально, так бывает.
— Там происходило что-то жутковатое, — не унимался поручик. — За вами гнались?
Видимо, удерживая щит и внимание на нас с Элизабет, Алексей почувствовал отголоски нашего боя со слугами Геры.
— Сэм, я же сказал, все нормально. Сейчас некогда это обсуждать. Внимательно слушайте меня все и делайте, так как я скажу, — я пошатнулся — все-таки вхождение в физическое тело вышло слишком резким.
— У тебя все вышло? Чувствую, Гера вернулась, — произнесла Артемида, глядя в сторону дворца.
— Наташа, Сэм, держать щит! Почувствуете Стрельцову в лесу, накрывайте ее. Если получится, Майкла. И обязательно Артемиду — ее Гера может обнаружить раньше, чем любого из нас. Ты, Арти, сейч