Жена Громовержца выбросила вперед ладонь, резко повела ей, и свечение начало угасать. Минуту-другую Гера делала сложные пасы руками, закрывая все возможные проникновения на свою территорию извне. Слабое свечение проступило еще раз в другом месте, потом еще, но так и не превратилось в пространственный коридор.
— Нечего твоей суке здесь делать! Не пройдет! — сердито сказала она, сигарета сломалась в нервно сжавшихся пальцах богини. — Ты мне должен, Астерий! Ты мне теперь так много должен, что не рассчитаешься за десять жизней!
— Дорогая, ты же богиня! Величайшая богиня, а не ростовщик! Будь благородной, не надо вот этого, всякого мелочного о долгах, счетах и прочей бухгалтерии, — я взял ее руку, притянул к себе, потом обнял, а она с какой-то не совсем доброй усмешкой заглянула мне в глаза. Наверное, это то редкое состояние отношений, когда стоит сделать шаг в одну сторону и появляется риск стать любовниками, в другую — врагами. Так могло бы быть с обычной женщиной, но не с Герой. С ней, даже если сделать десяток шагов ей навстречу, то неизвестно, кем ты станешь для нее на следующем шаге. — Ты божественна. Ты прекрасна, — прошептал я. Супруга Перуна сейчас на самом деле меня дразнила, к ней тянуло будто могучим магнитом. Я с вожделением прижал ее к себе и добавил: — Счастливец Майкл. Признайся, он был счастливцем. Да? Знаешь, как мне хочется тебя дрыгнуть? Клянусь, очень-очень хочется!
— Дрыгни… — тихо произнесла она, теперь ее темные глаза посмеивались. — И мог бы, но ты же дрожишь, что об этом узнает Артемида. Если Майкл — котенок твоей ненастоящей мамы, то кобелек Арти. Ты — жалкий щенок, который даже гавкает только по ее указанию.
Она хотела обидеть меня, задеть посильнее, но я-то знаю, кто я на самом деле для Артемиды. Не припомню ни одной женщины за все мои жизни, чтобы я был для нее послушным щенком. Я не ответил, лишь снисходительно улыбнулся.
— Дрыгни… — повторила Гера и поцеловала меня в губы. — Артемида не узнает. Как не знает она пока о том, что у тебя с Артетой. Я умею хранить тайны. А ты любишь отправлять свой член в приключения. Могу пообещать приключение особо интересное и горячее, если хватит смелости.
Нечто похожее о моих страхах недавно говорила мне Бондарева. Они что сговорились? Они всерьез думают, что меня можно просто взять на «слабо», провоцировать мелкими подковырками? Мне не хотелось сейчас объяснять Величайшей то, что я сказал на этот счет Наталье Петровне, поэтому я ответил так:
— Дорогая, ты восхитительна. Давай, я подумаю над этим. Обязательно глубоко подумаю, возможно даже помучаюсь этой идеей. А сейчас отпусти меня. Пожалуйста.
— Идем во дворец. Я хочу, чтобы ты видел все, что натворил. И там, на руинах, возле искалеченных тел моих служанок будешь просить у меня прощение. И тогда… Тогда у меня отобедаем, может быть случится еще что-то приятное. Потом я тебя отпущу, — она оттолкнула меня и было повернулась, чтобы идти по тропе.
— Величайшая, отпусти меня сейчас. Прощение прошу прямо здесь: прости. Признаю, хреново с твоим дворцом вышло. Но у меня не было другого выхода. Нам же надо было как-то выбираться. В общем, пойми и прости. А я тебе из Хранилища Знаний принесу «Камни Новых Богов», если они там будут. И в компенсацию захвачу еще какую-нибудь полезную хрень, — предложил я, удерживая ее за руку.
— Ты принесешь мне все Камни! Обещай! — она строго посмотрела на меня.
— Клянусь, все «Камни Новых Богов», до которых дотянутся мои руки, станут твоими! — заверил я и при этом подумал, что если эти артефакты нужны будут Артемиде, то до них вполне могут дотянуться руки Элизабет, и я при этом не нарушу обещание, данное Гере.
— Мы еще вернемся к этому разговору. Я найду, что с тебя потребовать. А сейчас убирайся, пока мне снова не захотелось тебя убить! — она вырвала руку из моей, сложила плотно ладони.
В нескольких шагах передо мной вспыхнуло свечение, превращаясь в вытянутую воронку. Ее центр разошелся в стороны, из золотистого тумана проступили ступени ко дворцу Артемиды. Слава богам! Вернее, богине! Вышвыривает меня туда, куда я хотел, а не на какую-нибудь улицу Лондона или полицейский участок британцев — уж на такую подлость Гера была вполне способна.
— Спасибо! Я тебя люблю! — от души произнес я и шагнул в расступавшийся передо мной туман. Пространственный коридор передо мной вытянулся. Теперь он вел не к ступеням дворца Охотницы, а дальше, к левому крылу. Через несколько секунд я увидел Элизабет и Майкла, рядом Афину в доспехах и саму Артемиду. Сделал еще несколько шагов и обнаружил, что Гера тоже вполне владеет кинетикой — сильный толчок в спину вынес меня из портала точно пробку из бутылки игристого вина.
Я упал к ногам Артемиды, и все, собравшиеся там, услышали голос Геры:
— Лучница, забирай своего щенка! И скажи спасибо, что отдаю живым!
— Вот же сука! — я вскочил, повернулся, хотел ответить ей дерзостью, но воронка перехода успела свернуться. Осталось только рассмеяться своей маленькой неловкости. Ну не всегда же мне торжествовать победу — в мелочах можно уступить всяким богиням.
— Наконец-то, демон! Мы испугались за тебя! — Элизабет набросилась на меня с поцелуями.
— И чего тебе это стоило? Новых обещаний перед ней? — Разящая в Сердце, нахмурившись, смотрела на меня своими серебряным божественными глазами.
— Да в общем-то условия сотрудничества прежние. Желает все «Камни Новых Богов». Пообещал принести все, до которых дотянутся мои руки. Но вам, дамы, если такие Камешки тоже нужны, то их вместо меня может взять Элиз. Нужны? — я положил руку на талию Стрельцовой.
— Ну-ка ступай за мной, Астерий! — Артемида почему-то не разделяла моего озорного настроения. — Есть разговор не при всех! — она направилась к двери во дворец. Афина тоже последовала за ней, но Арти обернулась и сказала: — Извини, подруга, но я хочу поговорить с ним наедине!
Я лишь развел руками перед Воительницей и как нашкодивший щенок последовал за хозяйкой дворца. По длинному коридору Артемида уводила меня все дальше, остановилась лишь в первой комнате своих покоев. Когда я зашел, плотно закрыла дверь и сказала:
— Почему ты так со мной разговариваешь⁈ Ты забылся, кто я⁈… Я — богиня! Причем одна из первых в небесном пантеоне!
— Ты о чем сейчас Арти? Что я сказал не так? — я не сразу догадался, к чему она клонит. После напряженного общения с Герой позабылось маленькое непонимание, когда мне приходилось покрикивать на Небесную Охотницу, торопить ее с открытием портала и поисками Элизабет с Майклом.
— Ты даже не помнишь⁈ Для тебя становится в порядке вещей так говорить со мной⁈ — вспыхнула она. — Хорошо, я освежу твою память! Как ты смел повышать на меня голос, да еще при всех указывать мне будто своей служанке⁈
— Если ты про тот неприятный момент, когда требовалось поскорее открыть портал и эвакуировать моих друзей, то требовали обстоятельства. У меня не было времени на терпеливое изложение своего плана, — пояснил я и без того очевидное.
— Ты забылся, Астерий! Я — не прислуживаю тебе! Я — богиня! — ее серебряные глаза сверкнули.
— Арти, да, ты — богиня. И никто это не смеет оспаривать. Ты первая из богинь, самая прекрасная из них. Но бывают ситуации, когда то, что ты богиня, становится не столь важным. Теперь я освежу твою память и немного ее подправлю: для начала ты — моя женщина. Богиня ты уже потом. Вот это ты должна хорошо усвоить. Ясно? Сначала моя женщина! — сказал я ей внятно проговаривая каждое слово.
— Да как ты смеешь со мной так⁈ Как смеешь определять мое место⁈ — ее губы вздрогнули, на ее лице появилась обида.
И чего на меня сегодня женщины ополчились? Как трудно с ними, когда они все твои, вдобавок, когда их много! Интересно, у Бондаревой тоже будут претензии? И у Афины? Хотя Афина самая добрая из них. От нее и Элизабет я подобного не жду.
— Я тебе сейчас объясню как… — негромко, но столь же внятно сказал я. — Когда требуется принимать быстрые решения, для меня ты — просто женщина. Любимая женщина. Самая желанная из всех небесных, но! — я поднял указательный палец, — Решения в такие минуты принимаю я и только я! Уясни это: нравится тебе это или нет, тебе это придется принять! И ты будешь это терпеть! Или у нас будут серьезные разногласия!
Она молчала, поджав губы и сверкая своими божественными глазами, ставшими теперь влажными. Потом отвернулась и отошла к окну. Зашептала что-то там. Я не мог разобрать что. Услышал, лишь когда подошел к ней сзади:
— … из-за тебя! Ну почему, почему так⁈ — она сокрушено покачала головой.
— О чем ты там, Арти? — я обнял ее, прижимаясь к ее великолепным ягодицам.
— Уйди от меня! — она оттолкнула. — И будешь сегодня спать сам в соседней спальне! Не смей ко мне приходить ночью! И вообще!.. Мне кажется, у тебя что-то есть с Герой!
Вот это поворот! Стандартные женские подозрения и столь же стандартное наказание! В очередной раз убеждаюсь: любая богиня прежде всего просто женщина. И когда я попытался ей это объяснить, она, видите ли, обиделась!
— Хорошо. Постараюсь эту ночь как-то пережить. Ты когда нас отпустишь на землю? — спросил я, решив не мучить Охотницу сегодня лишним вниманием. Оправдываться, есть ли у меня что-то с Герой или нет, я тоже не стал — пусть сама об этом поразмыслит. Отчего-то вспомнился мой прежний разлад с Арти. Он тоже случился почти на пустом месте, и в нем тоже была замешана Гера. Правда сегодня вина Геры была лишь косвенной.
— Отправлю, когда ты меня об этом очень хорошо попросишь, и когда я сочту нужным, — сердито ответила она.
Я ничего не сказал ей, вышел на террасу и направился к месту, где мы сегодня завтракали. Первым желанием было переговорить с Афиной: Арета куда сдержаннее Артемиды и умеет давать мудрые советы. Советы мне сейчас вряд ли требовались, но если она нашепчет ей свой лучшей подруге и сестре по отцу, то от этого будет польза всем. Воительницы я там не нашел, как не нашел Майкла и Элизабет. За столом сидел Бабский и госпожа Бондарева. При чем, когда я п