износить имя Бондаревой. — Пусть Лиза займет место второй жены, и на этом, надеюсь, ты успокоишься насчет других женщин. Я допускаю, что они у тебя по-прежнему будут, но пусть твое внимание к ним станет намного меньше. И еще раз повторю: Стрельцова может занять место второй жены только при соблюдении двух моих прежних условий! Не ранее, чем через год после нашего с тобой брака и у тебя с ней появится ребенок не раньше, чем родится наш сын! — напомнила Ковалевская то, что для нее стало принципиально важным. — Я обговорила это с Элизабет — она полностью согласна и даже обещала влиять на тебя так, чтобы ты меньше думал о других. Так что, считай, Елизавета Борисовна теперь моя союзница.
— Оль, спасибо! — слова благодарности громко вырвались из меня. На эмоциях мне хотелось снова сказать, что я ее люблю, но я это говорил вчера и сегодня так часто, что боялся обесценить эти важные слова. — Как складываются твои отношения с Нурхамом? — полюбопытствовал я.
Со прошедшего вечера, после того как мы с Бабским вместе просканировав ментальное тело хоррага, пришли к выводу, что Нурхам Хоргем Райси безопасен для друзей, я позволил Ковалевской забавляться с древним духом. Для Ольги это стало не только интересным развлечением, но и продолжением давнего увлечения, превратившегося в ее профессию. Вы правильно меня поняли: в древнем духе Ольга Борисовна увидела то самое занимательное, что прежде находила в экспериментах со своими домашними роботами.
— Саш, дела великолепно! Как раз хотела тебе кое-что показать, — сказала она и достала флакон из розового хрусталя, отягощавший ее карман. — Даже подумать не могла, что такое возможно и это будет так интересно! Я бы его взяла в Пермь, но ты же будешь против. И я решила, что лучше пока не показывать хоррага нашим из института. Даже самому Белкину пока не стоит. Нурхам… Ты не представляешь, как с нашим джином интересно! Это тебе не шалости с логическими блоками на птичьих мозгах. Это!.. — она выдернула плотно притертую пробку и запахло египетскими духами, которые любила моя мама. — Невероятно широкая база для отработки логических схем! Потрясающие когнитивные особенности! — продолжила Ковалевская и распорядилась: — Нурхам, появись! Появись в том виде, который мне больше всего нравится!
Раздалось шипение, сопровождавшееся громким потрескиванием. Из горлышка сосуда вырвалась струя фиолетово-серого дыма. Она сформировалась в облако, затем в человеческую фигуру, покачивающуюся посреди рубки «Эвереста». Еще миг и эта человеческая фигура превратилась в существо, очень похожее на меня самого. Стой лишь разницей, что вместо ноги у моего двойника отсутствовали, переходя в туманную субстанцию. Одет наш джин был примерно так, как представляли их сказители древних мифов и художники в Семицарствии.
— Слушаю и повинуюсь, прекраснейшая из земных дев! — произнес хорраг и, сложив руки на груди, низко поклонился Ковалевской.
— И небесных тоже! — со смехом заметила княгиня. — Мне нравится, как он это говорит. Надеюсь, твои богини не рассердятся? — Ольга лукаво глянула на меня. — Ведь правда же, земная любовь отдельно, а небесная отдельно?
— Почему я, Оль⁈ — мне тоже было смешно, видеть Нурхама в столь знакомом облике.
— Потому, что мне нравится, когда кто-то очень похожий на тебя говорит «слушаю и повинуюсь!». Хотя, было бы лучше, если бы это говорит ты сам, — поглядывая на меня, Ковалевская улыбнулась так, что мне захотелось сделать с ней то же самое, что я делал этой ночью в постели. Как же она меня все-таки дразнит!
— Покажи, джин, как ты готов защищать меня! Вот, например, маг Астерий. Покажи, как ты готов защищать меня от него! — потребовала Ольга Борисовна, и меня такой приказ хоррагу напряг.
Нет, я не опасался атаки с его стороны — все-таки древних дух в первую очередь подчинялся мне. Хотя я вернул все его прежние силы и даже немного расширил один из энегоканалов, Нурхам по-прежнему оставался зависимым от меня: он видел во мне почти бога. Кроме того, эти потусторонние существа хоть и проще в ментальной организации, чем люди, но они точно не глупы. Быть может они рациональнее большинства из нас, так как гораздо меньше подвержены эмоциям. Меня напрягло то, что приказ Ковалевской вступал в противоречие со многими поведенческими установками. Их мы вдвоем с Бабским прописывали в сокровенных глубинах Нурхама Хоргема Райси.
И, представьте, Нурхам меня удивил. Он выкинул практически цирковой номер: вмиг стал перед Ковалевской, заслоняя ее от меня. При этом раздался в плечах так, что загородил собой не только Ольгу, но и часть иллюминатора бокового обзора. Фальшивые мышцы на его столь же фальшивых руках вздулись, на груди засверкала адамантовая броня, тоже, разумеется, фальшивая. При столь грозном облачении физиономия Нурхана излучала невероятное благодушие. Я кожей чувствовал, как он желает угодить Ольге и в то же время не задеть меня. Когда же его лицо, бывшее почти копией моего, оскалилось, а клыки вдруг выросли на пару сантиметров, я чуть не упал от хохота.
— Молодец, Нурхан! Пусть этот маг Астерий знает, что ты всегда готов заступиться за меня! — не скрывая удовольствия, сказала княгиня.
— Покрасовался, а теперь быстро в свою склянку! — я топнул ногой, напуская сердитый вид.
Джин сжался. Ему стало сложно принять решение, способное удовлетворить нас двоих. И Ольга, не хуже меня понимая происходящее в его сознании, тут же подыграла:
— Да, Нурхан, можешь вернуться в сосуд. Мы с графом Елецким шутим, и сейчас желаем побыть наедине, — пока хорраг собирался в субстанцию, похожую на густое темное облако, Ольга Борисовна поставила флакон из-под духов на стол и сказала: — Елецкий, уж поверь, я знаю о противоречивых командах, приоритетах выполнения и уровнях подчинения. Я позанимаюсь с ним позже еще. Теперь ты понял, что я могу на него влиять, не обладая навыками ментального воздействия как ты или Бабский? Мне достаточно просто поговорить с ним. Многие установки можно давать всего лишь правильно построив диалог. И ты вполне можешь доверить воспитание Нурхама мне.
— Да, Оль, ты его покорила. Никто не сомневается, что ты волшебница. Но давай договоримся: к своему Белкину джина не вози. Вообще, не надо его делать частью ваших исследований. Ты видишь в нем аналог биоэлектрической системы с широкими когнитивными функциями, но это слишком далеко от истины. В его сознании протекают процессы, которые ты — уж, прости и без обид — можешь пока не понимать. Идем к морю? — я подошел ближе к большому обзорному иллюминатору, за которым в сотне шагов мелкой галькой играли морские волны. — Кстати, я после обеда очень плодотворно поработал и почти закончил перевод, — сменил я тему, уводя Ольгу в сторону от мыслей о хорраге. — Думаю, еще полдня и я он будет полностью готов. Тогда можно будет доложить цесаревичу и готовиться к экспедиции.
— Надеюсь, ты не собираешься забирать эти полдня из нашего последнего выходного? Завтра не позднее двух дня мне нужно быть в Перми, — напомнила Ковалевская, опираясь на угол пульта управления виманой.
— Нет, Оль, сегодня я полностью твой. И нам никто не помешает, — я заключая Ковалевскую в объятия.
— А знаешь… я нашкодила. Это ты меня испортил, с тобой становлюсь плохой девочкой, — призналась княгиня и, тут же удовлетворяя мое любопытство, ответила: — Пока ты возился с бумагами и кинжалом, я приказала Нурхану добыть для меня спелые персики. Просто пришло такое в голову. Не знаю, где он их нашел. Наверное, украл в чьем-то саду. Здесь же много садов под Дионисией. Когда мы отдыхали здесь с папой, персики были еще зеленоваты. Нурхан где-то нашел спелые.
— Украл по твоему приказу? Да простят тебя боги! Буду молиться, чтобы это прегрешение не было записано на твой счет, — со смехом ответил я. — Но при условии, что угостишь персиками и они окажутся сладкими.
— Да, они сладкие. И еще, Саш, — Ковалевская стала серьезной. — Нурхан вполне способен стать моим надежным телохранителем. Ты же упрямишься брать меня в экспедицию именно по той причине. Не уверен в моей безопасности? Пусть джин будет постоянно при мне. Натренируй его, как сочтешь нужным.
Я молчал, глядя на морские волны за иллюминатором. Мне очень хотелось пойти Ковалевской навстречу. Я по-прежнему не совсем понимал ее мотивы лететь с нами на Шри-Ланку, но вместе с тем, если бы Ольга была рядом со мной в этой важнейшей миссии, меня бы ее присутствие очень вдохновило. То, что Ковалевская говорила, будто хорраг способен стать ее надежным телохранителем справедливо лишь отчасти. К примеру, он никак не сможет защитить ее, если при подлете к острову мы столкнемся с вражескими виманами. А именно это вполне могло случиться.
— Хорошо, Оль. Давай поступим так: я над этим очень хорошо и серьезно подумаю. Обещаю, — я потянул ее за руку, направляясь в тамбур.
— Помнишь, ты делал какую-то магию вокруг меня у входа в храм Яотла? Что-то такое вроде серебряных нитей — они защищали меня от ацтеков, — Ольга задержалась, прихватив со стола флакон из розового хрусталя.
— Ты про «Коолан Байти»? Да, конечно, помню. «Кокон Бабочки» — очень надежная защитная магия, — я потянул рычаг, открывавший люк. — Ей же прикрывал маму, когда нас побеспокоили люди Уэйна.
— А ты мог бы научить этой магии джина? Если да, то тогда я буду под самой надежной защитой, — голос Ковалевской слился с гудением механизмов: выехал трап, люк открылся. Золотистые волосы моей невесты шевельнул крымский ветер.
— Интересная мысль, — согласился я, понимая, что обучить древний дух «Коолан Байти» — идея полезная, хотя вряд ли осуществимая. Даже если Нурхам воспримет столь сложный магический шаблон, то хоррагу попросту не хватит магического ресурса. Но если развить его энергетические каналы еще и добавить новые, то… В общем, стоило попробовать. Я счел эту идею на самом деле ценной, даже в определенных пределах способной решить вопрос с безопасностью Ольги. Однако для осуществления задуманного требовались эксперименты и время. Вот последнего мне постоянно не хватало.