И Рита вскочила и даже попыталась бежать, но равновесия не удержала и снова упала на четвереньки. Опять поднялась и заковыляла навстречу вернувшемуся Чейзу. Схватила его за ошейник и стала пристёгивать поводок (который, оказывается, всё это время так и не выпускала из рук). Руки тряслись, карабин никак не попадал в стальное кольцо, но мысли работали на удивление чётко. У Риты уцелел на поясе сотовый телефон; если по уму, следовало бы вызвать милицию и «Скорую помощь». В нормальном человеческом государстве стражи порядка вынесли бы ей торжественную благодарность, а Чейзу презентовали большой батон колбасы…
Но то – в нормальном человеческом государстве, где органы правосудия защищают мирных граждан от всяческих лиходеев. А не наоборот, как слишком часто бывает у нас.
Ах, любезный читатель!.. Вы, конечно, тоже помните дивную историю о жительнице Москвы, которая, отбиваясь от насильника, пырнула его в ногу ножом и умудрилась попасть в артерию. Отчего тот и помер. Так ведь был суд! И вынес обвинительный приговор! Кстати, уже после принятия нового закона о самообороне. Хорошо хоть, некоторым чудом срок назначили условный, а то ведь прокурор восьми лет колонии для женщины требовал, – видимо, за то, что посмела спастись.[2] Ну и денежный штраф в пользу семьи «убиенного» назначили весьма даже неслабый…
И тем самым доходчиво объяснили всем россиянкам: напоролась на сексуально озабоченного проходимца – смотри не вздумай сопротивляться. По первому требованию ложись под него да ещё озаботься, чтобы ублюдку было комфортно. Не то тебя же по судам потом затаскает, компенсации будет требовать за ущерб.
А уж если у тебя есть собака… В одну квартиру влезли воры и в прихожей стали избивать хозяйку, вышедшую на шум. Тут распахнулась дверь комнаты – и появился большой и весьма рассерженный пёс. Которым один жулик был загрызен на месте, а второй отправлен в больницу. И тоже был суд! Как, мол, это она посмела в собственном доме собственной собаке позволить от двоих разбойников себя защищать?.. И не надо ли эту собаку, загрызшую – ах, ах, ЧЕЛОВЕКА!!! – признать социально опасной и быстренько расстрелять?..
…Конечно, столь пространными категориями Рита в те минуты не мыслила. Наше очередное лирическое отступление всего лишь призвано пояснить закономерность её рассуждений. А именно, Рита очень явственно вообразила Чейза под дулом милицейского пистолета. И, соответственно, себя на скамье подсудимых. Ведь по закону подлости у кого-нибудь из троих молодых подонков папа обязательно окажется влиятельным бизнесменом. Или депутатом. Или бандитом, – один хрен! Небось тут же выяснится, что троих мальчиков, выгуливавших безобидного щеночка, ни за что ни про что затравили жутким псом-людоедом…
И Рита намотала на руку поводок и со всех ног помчалась домой, понукая недоумевающего кобеля. Он-то полностью сознавал свою правоту и никак не мог взять в толк, отчего так встревожена хозяйка, отчего она всхлипывает и совсем не радуется победе.
Мысль о том, что, один раз сумев выследить и подкараулить её, сатанисты легко сделают это снова, Рита додумывала уже на бегу…
Есть голливудский фильм о глобальном похолодании и о том, как внезапная метель завалила снегом пальмы Лос-Анджелеса. И в этом фильме есть такая сцена. С огромным трудом пробившись сквозь бурю, мимо замёрзших вместе с водителями машин, герои… вваливаются в дом, пребывающий на полном самообеспечении. Там по-прежнему тихо, уютно, тепло, работает телевизор. Обитатели дома почти не обращают внимания на вселенский катаклизм, происходящий снаружи. Они смотрят на обледенелых, помороженных персонажей, точно на пришельцев из космоса…
Примерно таким «марсианином» почувствовала себя Рита, когда отперла ключом знакомую дверь и – грязная, зарёванная, растерзанная – ввалилась в свою комнату в коммуналке… чтобы обнаружить там картину абсолютного уюта и домашнего мира. Пахло бабушкиными фирменными пирожками, а за накрытым для чая столом, кроме самой Ангелины Матвеевны, сидел полностью неожиданный и очень поздний – дело-то было хорошо за полночь! – гость.
Причём не кто иной, как милейший Олег Вячеславович, коллега-собачник, сосед по улице и шапочный знакомый, за внешность и осанку тайно именуемый Ритой «адмиралом в отставке». Не далее часа назад Рита с ним раскланивалась под деревьями. С ним и с его пуделюшкой, кудрявой маленькой Чари. Кто бы мог предположить в тот момент, что «адмирал» направлялся не на прогулку, а к ним с бабушкой в гости?
– Риточка, деточка, что случилось? – решительно спросила Ангелина Матвеевна. Шестьдесят лет назад, на фронте Отечественной войны, бабушка служила в разведке и теперь числилась ветераном ФСБ. А потому на экстренные ситуации жизни отвечала столь же экстренной мобилизацией, не имея вредоносной привычки чуть что ахать, хвататься за сердце и сползать по стене. Вот и теперь она поняла самое главное: любимая внучка была жива и на ногах, значит, ни с ней, ни с собакой ничего непоправимого не произошло.
Ну а всё, что к категории непоправимого не относилось, в понимании Ангелины Матвеевны было не бедой, а так – мелкими неприятностями. Мелкими и вполне преходящими.
Олег Вячеславович, сперва встревоженно повернувшийся к Рите, ободряюще ей улыбнулся. Он держал в руке надкушенный пирожок.
И Рита – пополам со слезами и соплями – вывалила им всё как было. Вывалила без утайки и ничуть не смущаясь присутствием малознакомого, в общем-то, гостя.
Когда она, утирая хлюпающий нос, завершила свою прискорбную повесть, Олег Вячеславович с военной (вот вам и «адмирал»!) чёткостью задал ей несколько вопросов, уточняя время, место и некоторые подробности. Потом вытащил из кармана мобильничек и, пока Рита соображала, куда и зачем это он взялся звонить, набрал несколько цифр. Каких именно и сколько, Рита не уловила, но уж точно не милицейское «02».
– Доброй ночи, – поздоровался он с невидимым собеседником. – Сейчас мы с супругой были свидетелями происшествия в «Юбилейном» садике на Московском проспекте. На девушку, гулявшую с собакой, напали три каких-то подонка в майках с эмблемами сатанистов, да ещё и натравили на неё бойцового пса… – И Олег Вячеславович почти один к одному изложил услышанное от Риты. Имела место лишь лёгкая редактура, призванная подтвердить её полную невиновность. Продиктовав в завершение свой адрес и домашний телефон, Олег Вячеславович нажал кнопку отбоя.
– Итак, Риточка, – сказал он, – компетентные органы в курсе, и два свидетеля у вас есть. – Помолчал, улыбнулся и добавил: – А ведь я к вам, между прочим, за помощью шёл…
Рита взирала на него в полном остолбенении. Это какую же помощь она, в её-то пиковой ситуации, могла ему оказать?..
Он по-своему истолковал её молчание.
– Риточка, вы только, ради всего святого, не подумайте, что я себя и супругу вашими свидетелями «назначил», чтобы вас в неловкое положение поставить! Ни Боже мой… Мы с моей Татьяной Павловной просто подумали: вы ведь писательница у нас, вам всё равно, где компьютер включать… Одним словом, не могли бы вы с Чейзом нашу дачу некоторое время посторожить? А то у нас там жулики каждую осень пошаливают, и у супруги моей прямо сердце изболелось, вдруг влезут…
Удивительно ли, что на другое утро рассвет застал Ангелину Матвеевну, Риту и Чейза на перроне Финляндского вокзала, откуда идут электрички в дачный посёлок Орехово и другие, менее значительные места. Бабушка с большой сумкой-тележкой прибыла на метро. Рита с рюкзаком и кобелиной на поводке – бодренько пешочком по Загородному и Литейному проспектам.
Уже на мосту через Неву Рите попалась навстречу пожилая тётка из тех, кого она про себя именовала «боеголовками» – за свойство фигуры равномерно расширяться от платка на голове до самого подола плаща. Брови у тётки были хмурые, взгляд недовольный, а линия рта вместе с морщинами по углам напоминала подкову. Тётка уставилась на Чейза, явно собираясь что-то сказать. Рита успела приготовиться к выслушиванию очередных гадостей насчёт собак, которые слопали всё мясо в стране, перекусали всех детей и закакали все газоны…
– Какой гла-адкий он у тебя, холёный, – совершенно неожиданно доброжелательно проговорила «боеголовка». – Что, пёсик, хорошо тебе у «мамы» живётся? Слушаешься её, не проказишь?..
Невзирая на ранний час, народу на перроне «Финбана» оказалось более чем достаточно. Как говаривал по аналогичному поводу покойный дедушка автора этих строк: «Я-то знаю, куда еду. Но вот все-то куда?..»
Дорога предстояла не такая уж близкая – по времени без малого два часа. Рита категорически не умела врываться в вагон, прокладывая себе дорогу локтями; они с бабушкой сподобились сидячих мест только благодаря Чейзу, вокруг которого, несмотря на поводок и намордник, как-то само собой возникало пустое пространство. Они даже некоторое время сидели в своём «купе» совершенно одни, но вскоре, когда стало ясно, что кобель смирный и ни на кого попусту не бросается, скамейки заполнились. Ближе всех устроился татуированный парень с внешностью классического «братка». Вероятно, имидж не позволял ему чего-либо бояться. Напротив разместилась полнотелая дама. Она держала на коленях плетёную переноску с голубоглазым котёнком. Поначалу она очень опасалась за малыша, но Чейз настолько добродушно завилял хвостом, принюхиваясь к запаху из плетёнки, что дама утратила настороженность и невольно улыбнулась в ответ.
– Все с дач скоро котов повезут, а вы на дачу собрались, – попробовала Рита завязать разговор.
Она чувствовала определённую неловкость: люди совались к ним на пустые места, но при виде Чейза быстренько ретировались.
– А мы круглый год за городом живём, – похвасталась дама. – Это мы к доктору ездили, регистрировались и прививочку ставили!
Котёнок в переноске утвердительно пискнул.
Рите всегда нравилось смотреть на привычные городские пейзажи из окна поезда или электрички. Она и теперь этим занималась до самого Токсовского шоссе. Когда же по правому борту мелькнул знакомый силуэт церкви, Рита расстегнула рюкзак и вытащила то, с чем не сумела расстаться даже при последней решительной сортировке дачного багажа.