Андрей и Коля переглянулись и встали.
Стараясь не смотреть на кучу брошенных на стол бумажек, они на цыпочках вышли в коридор.
Долго стояли у дверей Петра Савельевича Андрей и Коля и все спорили, кто первый придумал про мешок с деньгами. Спорили, да так ни до чего и не доспорили. Видно, стыдно было им признаться, что хотели они найти и припрятать чужой мешок с деньгами.
ИЩЕЙКА
Отец положил на стол пятьдесят копеек и сказал матери:
— Вот тебе пятьдесят копеек. Больше нет. Завтра зарплата будет.
— Зачем нам больше? — сказала мать. — Суп у нас есть, сухари тоже. Вечером купим батон, немножко конфет и будем пить чай.
Отец согласился. В доме не всегда пир горой. Иногда и на сухари приходится садиться.
Отец ушел на работу, а мать — на кухню. В комнате остались только Катя и Света. Катя ходила в первый класс, а Света — в третий. Но сейчас Катя и Света ни в какой класс не ходили, потому что были летние каникулы.
Света подошла к столу и стала смотреть на пятьдесят копеек. Вообще-то говоря, она и раньше видела всякие деньги, но сейчас хотела рассмотреть еще лучше.
— Ты, Катя, пятьдесят копеек не трогай! — строго сказала Света. — Это батонные. Вечером мы купим батон и будем пить чай. Слышала, что мама говорила?
— Я и без тебя все слышала, — ответила Катя. — Я и так знаю, что это батонные.
Катя обиделась и ушла во двор. Ее сестра всегда фасонила и подчеркивала, что она старшая.
Света осталась в комнате одна. Одной всегда скучно. Даже если ты старшая и знаешь больше всех.
Света походила по комнате, а потом села к столу, на котором лежали пятьдесят копеек, и начала читать книгу.
Она почитала немного, посмотрела нечаянно на пятьдесят копеек и стала от нечего делать думать, сколько на эти деньги можно всего накупить.
Света сама не заметила, как пятьдесят копеек очутились в кармане платья. А потом, когда Света заметила, она подумала: «Пускай лежат, я же их не совсем взяла».
Читать Свете совсем расхотелось. Она захлопнула книжку и вышла во двор. У калитки стояла ее подружка Люся Воробьева. Она грызла зеленое кислое яблоко и морщилась. Сначала одной щекой, а потом — второй.
Света увидела подружку и спросила:
— Ты куда идешь, Люся?
— Я никуда. А ты куда?
— Я тоже никуда. Пойдем на Садовую?
Люсе Воробьевой надо было мыть дома посуду. Но она согласилась. Если бы в другое место, она бы ни за что не пошла. А тут совсем рядом. Сто раз успеет посуду перемыть.
Садовая была за двумя углами. На одном углу стоял киоск с газетами и журналами, а на втором продавали мороженое.
Подружки остановились на втором углу и стали смотреть, как женщина в белых нарукавниках продает мороженое.
Мороженое было сразу трех сортов — сливочное, пломбир в сизых холодных обертках и фруктовое в белых стаканчиках.
— Ты какое мороженое любишь? — задумчиво спросила Света.
Честно говоря, Люся любила всякое мороженое и могла съесть без передышки целый килограмм. Но купить сразу все мороженое было невозможно, потому что надо много денег. Люся это понимала. Она подумала, провела языком по губам и сказала:
— Я люблю фруктовое. За одиннадцать копеек. У тебя денег нет?
Свете надо было честно признаться, что денег у нее абсолютно никаких нет. Тогда все было бы в порядке. Но Света была хвастуньей. Об этом знали все.
— У меня денег сколько хочешь, — сказала она. — Сейчас захочу — и двадцать пломбиров куплю!
Света решила доказать Люсе, что она не хвастунья и у нее в самом деле целый карман денег. Она подошла к мороженщице, вынула пятьдесят батонных копеек и важным голосом сказала:
— Дайте этой девочке фруктовое. За одиннадцать копеек.
Люся ела фруктовое и облизывала белую с розовыми жилками дощечку. Она пахла сосновым лесом и глубокой холодной рекой.
Света ничего не ела. Она стояла просто так и смотрела на Люсю.
— А ты не любишь фруктовое? — спросила Люся, обсасывая палочку.
У Светы от такого вопроса в животе сразу стало сладко и холодно.
Она посмотрела на Люсю, погремела в кармане сдачей и сказала:
— Кажется, уже и мне мороженого захотелось. Не знаю, купить или не купить?
Света пофасонила еще немного и взяла пломбир за двадцать две копейки. Мороженое было как раз такое, какое любила Света. Жаль только, что оно скоро кончилось. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: хорошее всегда скоро кончается.
Теперь денег осталось совсем немного. Девочки напились на остатки газировки с двойным сиропом и пошли домой. Люся — совсем довольная, а Света — не совсем.
Дома пока все было в порядке. Мать чистила на кухне кастрюлю, а Катя сидела за столом и лепила из пластилина лошадь и солдата с винтовкой.
Света села на диван и стала смотреть, как Катя лепит солдата.
Катя лепила не так, как надо. Но Света не вмешивалась. Мысли ее бродили далеко…
Скоро из кухни пришла мать. Она вытерла руки передником и сказала Свете:
— Возьми на столе деньги и пойди купи батон. Сейчас папа придет.
Катя лепила за столом винтовку для солдата. Она посмотрела на стол и сказала:
— Тут батонных денег нет.
— Как нет? — удивилась мать.
— Совсем нет, — сказала Катя. — Раньше я видела, а теперь не вижу.
Мать и Катя начали искать пятьдесят копеек. Сначала они обшарили стол, потом начали искать на полу. Света тоже помогала. Она перетряхнула на подоконнике книжки, заглянула в аптечку с лекарствами, загремела чугунной дверцей печки. Там тоже ничего не было. Только старая головешка и зола.
Когда искать уже было негде, мать сказала:
— Что ж теперь делать? Пойду к соседке. Может, она даст.
Мать отправилась к соседке в другой дом. Света постояла посреди комнаты и тоже вышла. Она сидела на крыльце, смотрела на голубя с красными лапами, который ходил боком по двору, и ругала себя за трусость и малодушие.
Хорошо если бы сейчас все вернулось на свое место: батонные деньги — на свое, мороженое и газировка с двойным сиропом — на свое.
Кто только выдумал это мороженое!
Тут на дорожке появился соседкин мальчишка Ким.
В руке у него была веревка, а на веревке болтался из стороны в сторону и упирался всеми четырьмя лапами лохматый щенок Рекс.
У Рекса были короткие толстые лапы. Черный лохматый живот тащился по самой земле. На щеках у Рекса росла длинная жесткая борода. Одна борода слева, а другая — справа.
Ким воспитывал своего бородатого Рекса для цирка, а потом передумал и решил сделать из него ищейку.
У Рекса были для этого все данные.
— У кого тут пропали деньги? — строго спросил Ким Свету.
— Иди ты отсюда. Ничего у нас не пропадало!
Но Ким твердо стоял на своем.
— Твоя мама сказала — пропадало, — заявил Ким. — Она у нас деньги занимает. Вперед, Рекс!
И Ким решительно потянул Рекса по ступенькам в квартиру Светы.
— Сейчас он все найдет, — обнадежил Ким Свету. — Он знаешь какой? Он у меня ученый!
Ким взял Рекса на руки, дал ему понюхать скатерть, на которой раньше лежали деньги, и сказал:
— Рекс, ищи! След!
Рекс в самом деле оказался ученым. Подняв хвост, он начал прилежно обнюхивать все коврики и углы. Ищейка обошла комнату, потом засунула голову под диван, что-то там нашла и аппетитно зачавкала. То был кусочек колбасы, который вчера укатился со стола. Никто его найти не смог, а Рекс сразу нашел.
Рекс покончил с едой и разлегся на коврике, как фон-барон. Мигал черными бугорками над глазами и смотрел на своего хозяина.
— Потерял след, — сказал Ким, подумав. Сейчас я еще…
Ким снова взял ищейку за брюхо, чтобы она понюхала скатерть. Рекс мотал головой и не желал нюхать, как будто его толкали носом в горчицу.
Ким был настойчивый человек и добился своего. Рекс понюхал скатерть и снова стал бродить по комнате.
Рекс обошел два раза вокруг стола, покосил глазом на свое отражение в зеркале, а потом сел на задние лапы и ни с того ни с сего начал лаять на Катю: гав, гав, гав!
— Все понятно, — уверенно сказал Ким. — Рекс нашел…
— Тебе ничего непонятно! — возмутилась Света. — Мне самой все понятно. Убери свою противную собаку!
А Рекс сидел на задних лапах и заливался во всю мочь. Даже стаканы в буфете звенели.
На этот шум и лай прибежала мать, которая занимала деньги у соседки.
— Что тут у вас такое? — спросила она. — Почему эта черная собака лает?
Ким хотел что-то объяснить, но Света его перебила и начала объяснять сама.
— Рекс думает, что Катя взяла деньги, — сказала Света. — Он ничего не понимает. Он съел колбасу…
Тут мать все поняла и сразу вышла из себя.
— Безобразие! — воскликнула она. — Мои дети не возьмут деньги. Убери сейчас же эту ужасную собаку!
Ким обиделся. Рекс тоже. Рекс слов не понимал. Он догадался по голосу, что ему тут не доверяют и поэтому делать ему тут больше нечего.
Ким и Рекс, которому не доверяли, ушли. В комнате остались мать, Катя и Света.
— Ты. Катя, не плачь, — сказала мать. — Рекс ошибся. Я верю тебе, а не Рексу. А ты, Света, иди в булочную и купи батон. Вот тебе деньги.
Света зажала деньги в кулак, чтобы они нечаянно не потерялись, и вышла из комнаты. Она шла и думала: «Сейчас я приду из булочной и сейчас все расскажу. И пускай мама меня накажет. А Катя не виновата. Я сама виновата».
От таких правильных мыслей у Светы на душе сразу стало легче. Будто бы подарили ей хороший, красивый подарок. Она даже подпрыгнула на одной ножке и сказала вслух:
— Я сама виновата. А Катя хорошая. Она не виновата!
И вдруг Света увидела Рекса. Ищейка с бородой бегала возле ворот и обнюхивала каждый столбик и каждый куст. Наверно, она думала, что ей снова повезет и тут снова лежит кусочек колбасы, который люди нечаянно потеряли и не смогли найти.
Света посмотрела на ищейку с лохматой бородой и очень вежливо сказала:
— Рекс, иди, пожалуйста, сюда!
Но Рекс, видимо, понял, чем тут пахнет. К Свете он не подошел, а, наоборот, начал пятиться и убегать от нее.