– Мне больше нравится Фанни, – проговорил Трой, – и если мисс Эвердин, как вы меня уверяете, для меня недоступна, что ж, пожалуй, в моих интересах принять от вас деньги и жениться на Фанн. Но ведь она только служанка…
– Это не важно. Так вы принимаете мое предложение?
– Да.
– О! – радостно выдохнул Болдвуд. – Но скажите, Трой, если она вам больше нравится, то зачем вы затеяли эту игру и разбиваете мое счастье?
– Я больше люблю Фанни, – отвечал Трой, – но Батше… мисс Эвердин увлекла меня и на время вытеснила у меня из сердца Фанни. Теперь это прошло.
– Но разве могло ваше увлечение так быстро пройти и почему вы снова приехали сюда?
– На это есть серьезные причины. Так вы даете мне сразу пятьдесят фунтов?
– Ну да. Вот они – пятьдесят соверенов. – И Болдвуд протянул Трою небольшой сверток. Тот взял его.
– У вас уже все приготовлено заранее, – усмехнулся сержант, – вы, по-видимому, рассчитывали, что я приму деньги.
– Я думал, что вы можете их принять, – отвечал Болдвуд.
– Вы пока что получили от меня только обещание выполнить программу, а я уже получил пятьдесят фунтов!
– Я уже думал об этом, но я полагаю, вы человек чести, и я могу вам довериться. Разве это не предусмотрительность? Я предвидел, что вам не захочется потерять пятьсот фунтов, которые вас ожидают в будущем. Вдобавок вы нажили бы себе в моем лице злейшего врага, а теперь я стану вашим другом и готов вам всячески помогать.
– Тсс! Слушайте! – прошептал Трой.
Легкое постукивание каблучков донеслось с вершины холма, на который поднималась дорога.
– Клянусь, это она, – продолжал он. – Я должен пойти ей навстречу.
– Кто она?
– Батшеба.
– Батшеба, одна на улице в такой поздний час? – в изумлении воскликнул Болдвуд, вскакивая на ноги. – Почему же вы должны ее встречать?
– Она ожидала меня сегодня вечером, и теперь мне надо с ней переговорить, а потом мы распростимся навсегда, как я вам обещал.
– Зачем, собственно, вам с нею разговаривать?
– Это не повредит. А если я не приду, она станет бродить в темноте, разыскивая меня. Вы услышите все, что я ей скажу. И это поможет вам в ваших любовных делах, когда меня не будет здесь.
– Вы говорите насмешливым тоном.
– Ничуть. Имейте в виду, если она не будет знать, что со мною, она будет все время думать обо мне. Лучше уж мне сказать ей напрямик, что я решил отказаться от нее.
– Вы обещаете, что будете говорить только об этом? Я услышу все, что вы ей скажете?
– Каждое слово. А теперь сидите смирно, держите мой саквояж и мотайте на ус все, что услышите.
Легкие шаги раздавались все ближе, временами они замирали, словно девушка к чему-то прислушивалась. Трой просвистел два такта, мелодично, на манер флейты.
– Вот у вас уже до чего дошло, – горестно прошептал Болдвуд.
– Вы же обещали молчать, – остановил его Трой.
– И снова обещаю.
Трой двинулся вперед.
– Фрэнк, дорогой, это ты? – раздался голос Батшебы.
– О боже! – простонал Болдвуд.
– Да, – отвечал Трой.
– Как ты поздно! – ласково продолжала она. – Ты приехал в фургоне? Я ждала тебя и услыхала стук колес, когда он въезжал в селение. Но прошло много времени, и я уже не надеялась увидеть тебя, Фрэнк.
– Я не мог не прийти, – отвечал Фрэнк. – Ты же знала, что я приду.
– Да, я, конечно, ожидала, что ты придешь, – весело откликнулась она. – Знаешь, Фрэнк, к счастью, сегодня ночью у меня в доме ни души! Я спровадила всех, и никто на свете не узнает, что ты посетил обитель твоей дамы. Лидди попросила отпустить ее к дедушке, ей хотелось рассказать ему о поездке к сестре, и я позволила ей пробыть у него до завтра, – а к тому времени ты уже уйдешь.
– Великолепно! – воскликнул Трой. – Но мне надо захватить саквояж, ведь там мои ночные туфли, щетка и гребень. Беги домой, а я сейчас схожу за ним и через каких-нибудь десять минут буду у тебя в гостиной.
– Хорошо. – Она повернула назад и стала быстро подниматься на холм.
Во время этого диалога у Болдвуда нервно подергивались стиснутые губы и лоб покрылся липкой испариной. Но вот он ринулся навстречу Трою. Тот повернулся к нему и схватил саквояж.
– Что же, прикажете доложить Батшебе, что я пришел отказаться от нее и не могу жениться на ней? – насмешливо спросил он.
– Нет, нет. Подождите минутку… Мне надо еще кое-что вам сказать… еще кое-что, – проговорил Болдвуд хриплым шепотом.
– Теперь вы видите, – продолжал Трой, – в какой я попал переплет. Быть может, я дурной человек, у меня ветер в голове, и меня вечно подмывает выкинуть что-нибудь неподобающее. Но согласитесь, я не могу жениться сразу на обеих. И у меня есть основания выбрать Фанни. Во-первых, я ее больше люблю, а во-вторых, благодаря вам я сделаю выгодную партию.
В тот же миг Болдвуд кинулся на него и схватил его за горло. Трой чувствовал, как медленно сжимаются пальцы Болдвуда. Нападение было слишком неожиданно.
– Постойте, – прохрипел он. – Вы губите ту, которая вам так дорога.
– Что вы хотите сказать? – спросил фермер.
– Дайте же мне вздохнуть! – взмолился Трой.
Болдвуд разжал пальцы.
– Ей-богу, у меня руки чешутся прикончить вас!
– И погубить ее.
– Спасти ее.
– Ну нет. Теперь я один могу ее спасти, если на ней женюсь.
Болдвуд застонал. Он нехотя отпустил горло солдата и отшвырнул его к изгороди.
– Дьявол! Как ты мучаешь меня! – крикнул он.
Трой отскочил, как мяч, от изгороди и хотел было броситься на фермера, но сдержался и проговорил беспечным тоном:
– Право же, не стоит нам меряться силами. Разве можно разрешать споры таким варварским способом! Я против насилия и потому скоро уйду из армии. Ну а теперь, когда вы осведомлены, как обстоят у нас дела с Батшебой, пожалуй, не стоит меня убивать, – так ведь?
– Не стоит вас убивать, – машинально повторил Болдвуд, повесив голову.
– Лучше уж убейте себя.
– Куда лучше…
– Я рад, что вы это поняли.
– Женитесь на ней, Трой, и забудьте, что я вам только что говорил. Это ужасно для меня, но другого выхода нет: берите Батшебу! Я отказываюсь от нее! Как сильно она вас полюбила, если так безрассудно вам отдалась! О, Батшеба, Батшеба! Несчастная вы женщина! Как жестоко вы обмануты!
– Но как же быть с Фанни?
– Батшеба вполне обеспечена, – и будет вам, Трой, прекрасною женою! И, право же, вам следует ради нее поторопиться со свадьбой!
– Но у нее властный характер, чтобы не сказать больше, она будет мной вертеть, а с бедняжкой Фанни Робин я могу делать что хочу.
– Трой! – воскликнул с мольбою Болдвуд. – Я сделаю все что угодно для вас, только не бросайте ее, ради бога, не бросайте, Трой!
– Кого? Бедняжку Фанни?
– Нет! Батшебу Эвердин! Любите ее! Любите всем сердцем! Как вы не понимаете, что в ваших же интересах немедленно скрепить свои отношения с ней?
– А что нам еще скреплять, когда я и без того с ней связан?
Рука Болдвуда судорожно протянулась к Трою. Но он подавил в себе слепой порыв и весь поник, словно раздавленный горем.
Болдвуд продолжал:
– Но вам надо поторопиться со свадьбой! Так будет лучше для вас обоих. Вы любите друг друга и должны принять от меня помощь.
– Какую помощь?
– Я положу те же пятьсот фунтов не на имя Фанни, а на имя Батшебы, чтобы вы могли поскорее обвенчаться… Но нет. Она ничего не примет от меня. Я выплачу эту сумму вам в день свадьбы.
Трой некоторое время молчал, втайне пораженный безумным ослеплением Болдвуда, Потом спросил как бы вскользь:
– Ну а сейчас я получу что-нибудь?
– Да, если угодно. У меня нет с собой крупных денег. Я не ожидал этого. Но все мое состояние будет ваше.
Болдвуд не был похож на здравомыслящего человека и скорее напоминал какого-то лунатика, когда, вытащив холщовый мешок, служивший ему вместо кошелька, начал в нем рыться.
– У меня здесь еще двадцать один фунт, – проговорил он. – Две ассигнации и соверен. Но мне надо получить подписанную вами бумагу…
– Давайте деньги, и пойдем прямо к ней в гостиную. Я готов подписать любое соглашение, лишь бы вам угодить. Только она ничего не должна знать о наших денежных делах.
– Решительно ничего, – подхватил Болдвуд. – Вот деньги, и если вы зайдете ко мне, я напишу обязательство на остальную сумму и оговорю сроки.
– Но сперва зайдем к ней.
– Зачем же? Переночуйте у меня, а завтра утром мы отправимся к нотариусу.
– Но ведь надо же с нею посоветоваться, хотя бы сообщить ей.
– Ладно. Идем.
Они поднялись на холм к особняку Батшебы. Когда они подошли к парадному, Трой сказал:
– Подождите здесь минутку.
Он проскользнул в прихожую, оставив дверь приоткрытой.
Болдвуд ждал. Минуты через две в прихожей загорелся свет. Тут Болдвуд увидал, что на дверь наброшена цепочка. За порогом стоял Трой с подсвечником в руке.
– Неужели вы думали, что я вломлюсь в дом? – с негодованием спросил Болдвуд.
– О нет! Но осторожность никогда не мешает. Не угодно ли вам прочесть эти строки? Я посвечу вам.
Трой протянул в приоткрытую дверь сложенную газету и поднес поближе свечу.
– Вот эту заметку, – прибавил он, указывая пальцем на заголовок.
Болдвуд прочитал:
«Бракосочетания.
17-го текущего месяца в церкви Св. Амвросия в Бате преподобный Дж. Минсинг, бакалавр богословия, сочетал браком Фрэнсиса Троя, сержанта 11-го драгунского гвардейского полка, единственного сына покойного Эдварда Троя, эсквайра, доктора медицины из Уэзербери, с единственной оставшейся в живых дочерью покойного м-ра Джона Эвердина из Кэстербриджа, Батшебой».
– Как говорится, нашла коса на камень, а, Болдвуд? – бросил Трой и насмешливо расхохотался.
Болдвуд выронил из рук газету, Трой продолжал:
– За пятьдесят фунтов я должен жениться на Фанни. Отлично. За двадцать один фунт жениться не на Фанни, а на Батшебе. Превосходно! А каков финал: я уже муж Батшебы! Итак, Болдвуд, вы оказались в дураках, как всякий, кто пытается встать между мужем и женой. Еще два слова. Как я ни плох, я все же не такой негодяй, чтобы за деньги жениться или покинуть женщину. Фанни давно ушла от меня. Я даже не знаю, где она сейчас. Я повсюду ее разыскивал. Еще словечко. Вы уверяете, что любите Батшебу, а между тем при первом же брошенном наудачу намеке поверили, что она так себя опозорила. Много ли стоит такая любовь! Теперь, когда я крепко вас проучил, берите назад ваши деньги!