Теперь, что касается военного комиссара. Историческая справка сухо уведомляет: «17 июня 1920 года, когда части 13-й армии под командованием Иеронима Уборевича пребывали в Веселянке, был убит военный комиссар Владимир Королев. Похоронили его на сельском кладбище. В 1979 году перепохоронен в индивидуальную могилу рядом с братской могилой советских воинов». Еще из справки я узнал, что «Королев Владимир Яковлевич — военный комиссар, начальник политотдела отдельной группы войск 13-й армии. Закончил псковскую учительскую семинарию, работал учителем в Череповце. В апреле 1918 года попал на Восточный фронт, служил комиссаром 24-й стрелковой дивизии. После разгрома в бою возле города Токмака, воевал в составе Южного фронта».
Чтобы разобраться, при каких обстоятельствах был убит военный комиссар, мы отправились в Веселянку и… не нашли его могилы на воинском мемориале. В исторической справке сказано, что она есть и что находится «рядом с братской могилой советских воинов», а мы, осмотрев внимательно все надписи на мемориальных плитах, фамилии военкома Владимира Королева не обнаружили. В поисках нам помог местный краевед Евгений Хмелевской, знающий много интересного о Веселянке и Григоровке. Он и объяснил, что могила военкома находится… с тыльной стороны воинского мемориала — под роскошной туей, скрывающей комиссарское захоронение. Могилу чужака, никакого отношения не имеющего к героям, в честь которых в селе и был создан мемориал.
«Предательски убит 17 июня 1920 года», — помечено на могильной плите чужака.
По объяснению Евгения Хмелевского, в тот жаркий июньский день военный комиссар Владимир Королев, которого врангелевцы — а в ту пору на Запорожье большевики вели бои в основном с ними, недоразгромили — вместе с 24-й дивизией, возле Токмака, отправился прогуляться и искупаться в Конке. Эта река, кстати, разделяет Веселянку и Григоровку. Однако прогулка закончилась неожиданно: военкома застрелили из камышей. Кто? По сию пору не известно. Возможно, партизаны, то есть, свои: военком же был убежден, что, находясь на «своей» территории, он пребывает в безопасности. Хотя какая та территория своя? Оккупированная, если называть вещи своими именами. Кто звал большевиков в Украину?
Зачем в 1979 году военкома перезахоронили — с переносом его останков с кладбища в центр села, на воинский мемориал, объяснить трудно. А то, что военком на мемориале станет чужим, вероятно, понимали и сами организаторы перезахоронения. Поэтому могилу комиссара… как бы спрятали. Вроде бы, она есть на мемориале, но визуально ее обнаружить — без подсказки, почти невозможно.
*
По 13-й армии — и тоже о событиях в запорожском крае, у меня имеется еще одна любопытная история. Оказывается, в сентябре 1920 года в особом отделе армии едва не расстреляли — «как злостного перебежчика из белой армии», Сергея Аллилуева, тестя кровавого палача и тирана Иосифа Сталина — отца его второй жены Надежды Аллилуевой. Что характерно, его судьбой тогда интересовался лично Ульянов-Ленин Ильич, такой же тиран и палач, как и Сталин. В феврале 1920 года возомнивший себя вождем Ильич направил в Украину — местным большевистским вождям, следующую телеграмму: «Прошу сообщить, имеются ли у вас сведения о Сергее Яковлевиче Аллилуеве, который был послан из Харькова от Украинского ВСНХ в качестве члена особой комиссии по обследованию рудников Криворожского бассейна и работал там с апреля до конца июня. При наступлении белых эвакуировался с комиссией в Киев. Вновь вернулся в Кривой Рог в конце июня от ВУЦИК для расплаты с рабочими рудников. Больше сведений о нем с тех пор нет. Прошу запросить Кривой Рог и ответить мне телеграфно. Ленин».
А тем временем пропавший, как рассказывает в своей книге воспоминаний его внук Владимир Аллилуев, племянник жены Сталина, «в конце мая 1920 года перебрался в Мелитополь, но военная обстановка в Крыму обостряется, и дед решает перебираться к своим, одолев 8 сентября 1920 года линию фронта у города Ногайска, в 25 верстах от Мелитополя. Он сразу же явился к коменданту города Голикову, но был им немедленно арестован „как злостный перебежчик из белой армии“ и этапирован в распоряжение Особого отдела при штабе 13-й армии. Об этой странице жизни дед вспоминал с большим неудовольствием: „От Бердянска до Александровки мне пришлось испытать всю „прелесть“ режима этого „милого“ учреждения, столь необходимого в революционный период. В Александровке, после моего извлечения из подвала узилища, где мне пришлось несколько дней покормить советских паразитов, я неожиданно попал в салон-вагон товарища Н. П. Горбунова, который в то время был членом РВС штаба 13-й армии и который меня освободил и в своем салон-вагоне отправил в Синельниково“. Так писал дед в своей автобиографии. По словам же моей матери, которая в то время была шифровальщицей секретного отдела при штабе 14-й армии, освободил деда мой отец, занимавший тогда пост председателя Харьковской ЧК. Тогда же он и сообщил Сергею Яковлевичу, что женился на его старшей дочери».
Интересный исторический факт, к которому я добавлю несколько уточнений: Ногайск — это сегодняшний город Приморск; Александровка, где в местной тюрьме, обозванной узилищем [от слова «узы»], пребывал «перебежчик», это, конечно же, Александровск, нынешнее Запорожье; а фамилия отца автора воспоминаний — Реденс. Бывший личный секретарь главы ВЧК, палача и тирана Феликса Дзержинского Станислав Реденс был женат на Анне Аллилуевой, сестре жены Сталина Надежде Аллилуевой. Сталин, таким образом, Реденсу доводился свояком, что, однако, от пули его не спасло: как враг народа, комиссар государственной безопасности первого ранга Станислав Реденс был расстрелян 12 февраля 1940 года.
Фото автора
Воинский мемориал в Веселянке
Чужой среди погибших
«Предательски убит»
Чужой среди погибших: могила комиссара
Как искали пропавшую церковь… и нашли
16 октября 2019 года в соцсетях появилось сообщение об установлении в селе Григоровка, что в Запорожском районе находится — по трассе на Мелитополь, креста на месте, где некогда, вероятнее всего, находилась сельская церковь, разрушенная в безбожные коммунистические времена. О немаловажном для села Григоровка событии рассказал у себя на странице местный краевед Евгений Хмелевской. А в начале 2020 года, 8 января, информацию по Григоровка обнародовала историк из Запорожья Анна Головко: «Григорівка, що в 20 км від Запоріжжя має цікаву, насичену історію. І чим глибше занурюєшся в неї, тим більше розумієш, скільки всього і ній невідомого і забутого. В минулому році Євген Хмелевськой встановив хрест на місці, де імовірно знаходилась Григорівська церква. Місце вирахував за своїми знахідками і спогадами старожилів. Влітку, зсув грунту відкрив цегляні будівлі, що імовірно є склепами. За історичними джерелами, на церковному цвинтарі були поховані члени родини Канкріних. І от зараз церква „проявилась“ на гугл мапі за 2005 рік. Григорівка відкриває свої таємниці… Цікаво, що далі?»
Связавшись с Анной и обсудив находки, я договорился с ней о том, что в дальнейшем мы будем вместе продолжать поиски сведений о церкви села Григоровка, которая некогда сияла куполами на всю округу — она ведь была установлена на самой высокой точке. Я, кстати, помнил, что по селу мне попадалась информация в какой-то старой книге, где упоминалась и племянница князя Григория Потемкина Екатерина Скавронская [в честь ее дяди вельможного и село было названо]. И таки вспомнил, в какой конкретно.
Это изданные в 1880 году двухтомные «Материалы для историко-статистического описания Екатеринославской епархии» епископа Екатеринославского и Таганрогского Феодосия (Макаревского), прекрасного литератора и историка, ко всему прочему. Привожу полностью главу о Григоровке — с сохранением орфографии и стиля той поры:
«Слобода Новогригорьевка
Слобода Новогригорьевка, при р. Конкѣ, многолюдная, съ одноштатнымъ церковнымъ причтомъ, находится нынѣ Александровскаго уѣзда въ 1-мъ благочинническомъ округѣ.
Въ старину, на этой мѣстности, у «великаго Луга» были первые и наилучшіе конскіе заводы запорожскаго казачества. По зруйнованіи, по разрушеніи послѣдней Сѣчи запорожской, заводы эти поступили въ вѣдѣніе казны. Вскорѣ послѣ того вся эта живописная и величественная, богатая и плодородная мѣстность, на огромнѣйшемъ пространствѣ околичной земли, поступила въ собственность, во владѣніе графини, статсъ-дамы Екатерины Васильевны Скавронской. Основавъ здѣсь слободу Консконодовку, графиня Скавронская чрезъ своихъ довѣренныхъ немедленно заселила ее народомъ семейнымъ и осѣдлымъ; тутъ же вскорѣ явились и другія, также населенныя слободы графини Скавронской, — Краспокутонка, Кушугумовка и Городищевка.
Въ 1779 году въ слободѣ Консководовкѣ и въ другихъ околичныхъ слободахъ графини Скавронской числилось уже приходскихъ дворовъ 154, для преподаянія народу христіанскихъ требъ въ слободѣ Консководовкѣ жилъ священникъ Гавріилъ Полонскій. Въ 1782 году, при составленіи общей народной переписи, въ одной слободѣ Консководовкѣ, онажъ Григорьевка, найдено и внесено въ списки постоянныхъ осѣдлыхъ жителей мужчинъ 292 и женщинъ 139 душъ.
Въ ноябрѣ мѣсяцѣ 1783 года Павловское духовное Правленіе доношеніемъ представляло преосвященному Никифору, архіепископу Славенскому и Херсонисо-Таврическому: «Сего 1783 года ноября 27-го дня въ Павловское духовное Правленіе Новомосковскаго уѣзда, слободы Григорьевки, что прежде называлась Копсководовка, помѣщичьей, Ея сіятельства графини статсъ-дамы Екатерины Васильевны Скавронской, священникъ Гавріилъ Полонскій съ приходскими людьми подалъ доношеніе, въ которомъ написано: въ показанной слободѣ церковь, во именованіе святителя Христова Николая, заложенная 1781 года генваря 10-го дня освящена того же года декабря 14-го дня, сооруженажъ она нашимъ прихожанскимъ коштомъ; на сооруженіе ея издержано 1,400 руб. собранныхъ отъ жителей той слободы Григорьевки, для строеніяжъ той церкви изъ коммиссіи Днѣпровской Линіи взяли въ долгъ дерева казеннаго за 209 руб., которыхъ денегъ, немогутъ собрать и уплатить по сіе время, по новости своего селенія и по скудности въ домашнихъ припасахъ; тѣхъ же 209 руб., коммиссія требуетъ, — и просили оной священникъ и прихожане о взнесеніи прошенія къ Вашему Высокопреосвященству, о выдачѣ благословительной грамоты и зашнурной книги, для испрошенія въ епархіи Вашего Высокопреосвященства отъ доброхотныхъ дателей милостыннаго подаянія чрезъ три года». По сему доношенію и прошенію, согласно резолюціи преосвященнаго Никифора, просительная зашнурная съ грамотою книга 8-го декабря 1783 года выдана.