– Я знаю все это, – кивнул Решид-паша. – Сейчас в Дели живет внук Шах-Алама, восьмидесятилетний Бахадур Шах. Только никакой власти в его руках нет. Он может распоряжаться лишь своим гаремом и слугами.
– Именно так, все правильно, – ответил Березин. – Только в Индии вот-вот начнется восстание против англичан. И своим главой восставшие объявят Бахадур Шаха.
Услышав все это, Решид-паша остолбенел. Я понял, что Березин решил немного приоткрыть карты и рассказать посланнику султана о том, что произошло в их истории. Мы, кстати, оговаривали с Андреем Борисовичем такой вариант. Сведения, полученные от него, Решид-паша не преминет сообщить великому визирю, а тот – султану. Мы же, в свою очередь, постараемся, чтобы подобные сведения, или, как говорят наши потомки, информационные вбросы, турки получили и от других агентов. Начнется «Большая игра», причем по правилам отнюдь не британским.
Историческая справка
Османская империя – дети волка
Своим дальним предком многие тюрки считали «Боз Гурда» – Серого Волка. Волк стал тотемом тюрков, и они шли в бой, издавая жуткий волчий вой.
Прародителем же турок-огузов стал легендарный Огуз-хан, двадцать четыре внука которого стали родоначальниками огузо-туркменских племен. Среди них был и Кайы (Крепкий), от которого и пошли турки-османы. Часть кайы переселилась в Приднепровье, где их стали называть ковуями. Они вошли в союз степняков, именуемый в русских летописях «черными клобуками», и несли пограничную службу на рубежах Киевской Руси, пока те не пали под ударами татаро-монгол во время нашествия 1237–1242 годов.
Из племени кайы вышел Сельджук-бей, основавший в конце X века государство турок-сельджуков. Он ушел со своими воинами в Мавераннахр, где, приняв ислам, потихоньку начал подгребать под себя местные земли, владетели которых вели бесконечные междоусобные войны. Между 1040 и 1050 годами сельджуки, возглавляемые Тогрул-беком (1038–1063), захватили Хорезм и почти весь Иран и Курдистан. В 1055 году были присоединены Багдад и Ирак. При Арп-Аслане (1063–1072) была завоевана Армения. В битве при Манцикерте (1071 год) сельджуки разгромили византийское войско, а император Роман IV Диоген попал в плен.
Между 1071 и 1081 годами сельджуки завоевали всю Малую Азию и некоторые другие территории. Наибольшего политического могущества государство сельджуков достигло при султане Мелик-шахе (1072–1092). При нем были подчинены Грузия и Караханидское государство в Средней Азии.
Но при том же Мелик-шахе начались сепаратистские процессы среди сельджуков. Появились султанаты, в которых правили ветви династии Сельджукидов, лишь номинально зависимые от центральной власти. Это были: Керманский султанат, Конийский (Румский) султанат и Сирийский султанат.
После Первого крестового похода (1096–1099) сельджуки потеряли Палестину, Сирию, прибрежные области Малой Азии и Грузию. В 1118 году государство сельджуков было разделено между сыновьями Мелик-шаха: Санджаром и Махмудом. Первому достались восточные области со столицей в Мерве, а второму – западный Иран, Ирак и Азербайджан со столицей в Хамадане.
Разгром Сельджукидов каракитаями в 1141 году в битве в Катванской степи привел к окончательному распаду их государства и потере политических позиций в Средней Азии. Потерпев поражение, Санджар утратил верховную власть над Средней Азией. После его смерти (1157) власть «Великих Сельджукидов» в Хорасане прекратилась. Тридцатилетние феодальные междоусобия с Хорезмшахами привели к тому, что сельджуки потеряли Хорасан, Керман и западный Иран. У Сельджукидов сохранился лишь Конийский султанат.
Правитель Конийского султаната начал экспансию на запад, постепенно вытесняя из Малой Азии византийцев. Во время царствования султана Аладдина Кей-Кубада (1188–1237) и появились впервые в истории племена турок-османов.
Вождь небольшого племени Эртогрул (1191–1281), спасаясь от монголов, кочевал по Малой Азии. Со своим войском он оказался на поле боя двух отрядов неизвестных ему воинов. Посоветовавшись со своими людьми, он по-рыцарски принял сторону проигрывавших. Нанеся внезапный фланговый удар, Эртогрул сумел переломить сражение. Войска конийского султана Кей-Кубада победили отряд византийцев.
Наградой за помощь стал земельный надел Эртогрулу от султана Кей-Кубада. При этом Эртогрул дал обязательство отражать нападения Византии, стремящейся вернуть эти ранее принадлежавшие ей земли.
Точно не известно, каким по размеру был этот надел. Известно только, что эти земли располагались недалеко от Эскишехира. Он включал и окрестности городка Сёгют, который и стал первой столицей будущей империи. Ранее это поселение носило имя Февасион. Турки переименовали его в Сёгют (тур. «ивовый»). В Сёгюте родился Осман – сын Эртогрула.
Надел Эртогрула стал основой бейлика (княжества), который позднее назвали Османским. Владения Эртогрула граничили с византийскими землями (Никейской империей), что позволяло совершать грабительские набеги на земли христиан. Это привлекало в отряды Эртогрула искателей добычи и приключений.
После смерти Эртогрула в 1281 году правителем бейлика стал его сын Осман. В 1289 году он получил от конийского султана подтверждение прав на владения отца и соответствующие регалии в виде барабана и бунчука.
Так уж получилось, что все основатели королевств и империй начинали свою карьеру с убийства своих родственников. Основатель Рима Ромул убил брата Рема, Темучин, еще не ставший Чингисханом, в ссоре застрелил из лука брата Бектера, князь Владимир Святославович велел убить своего брата Ярополка. Не остался в стороне и Осман. Поспорив с дядей Дюндаром, он выстрелил в него из лука и убил наповал.
Тогда же основатель династии встретился с суфийским шейхом Эдебали. Именно он стал читать Осману Коран и убедил его принять ислам. В доме Эдебали Осману приснился вещий сон. Вот что рассказывал Осман: «Он увидел, как из груди святого взошла луна и опустилась в его собственную грудь. Затем из его пупка выросло дерево, и тень его накрыла весь мир. Под тенью этой были горы, а от подножия каждой горы текли реки. Некоторые люди пили из этих проточных вод, иные орошали сады, а другие отводили каналы». Пробудившись, Осман пересказал свой сон праведнику, и тот молвил: «Осман, сын мой, поздравляю, ибо Бог даровал верховную власть тебе и твоим потомкам, а дочь моя Малхун станет твоей женой».
Первым же заметным внешнеполитическим деянием Османа стал захват Эскишехира. Это был важный пункт, контролировавший дорогу на Никею и Константинополь, и Осман сделал его центром своего бейлика. Турецкий хронист так описывает это завоевание: «Побежденный правитель его со всеми чадами и домочадцами и всем имуществом был взят в плен. Текфур (архонт) из-за столь славной победы мусульман перешел на службу к султану, а прочее имущество было распределено между победителями. Беспомощная неверная райя (простолюдины) обложена хараджем (налогом)». Поскольку население города либо бежало, либо было убито и пленено, то Эскишехир заново был заселен выходцами из Анатолии, участвовавшими в набеге. Православный храм превратили в мечеть.
Историки считают, что с того времени бейлик Османа стал независимым от власти Конийского султаната. Турецкий хронист пишет: «Осман Гази сказал: „Я взял этот город своим мечом. Что такое султан, что я должен получить от него разрешение? Аллах, давший ему султанат, дал мне завоевать ханство“».
Так родилась держава, ставшая при потомках Османа огромной империей, раскинувшейся на трех континентах: Европе, Азии и Африке.
14 февраля 1854 года.
Фолкстон, Англия. Вилла «The Leas».
Барон Майер Амшель («Маффи»)
де Ротшильд, младший сын Натана
Майера Ротшильда, главы английских Ротшильдов
Бр-рр… Я укутался посильнее в плед и придвинул кресло поближе к камину. Февраль в Англии – наверное, самый неприятный месяц, а здесь, в Фолкстоне – тем более. Холодные ветра с моря, дожди, не прекращающиеся ни на секунду, эта безумная сырость, это вечно серое небо… Поскорей бы вернуться обратно в мой замок Мент-мор, что в Бэкингемшире. Неделю назад, когда мне пришлось уехать сюда, там хотя бы вовсю светило солнце, а на холмах кое-где лежал снег. Все лучше, чем здесь… Даже если Джулиана уехала вместе с нашей Ханночкой в Бордо – там, мол, и погода лучше, и народ не косится на тебя, потому что ты еврейка. А здесь тебе каждый дворянчик даст понять, что ты, мол, никто – деньги твои мы возьмем, может, и придем к тебе на прием, но к себе никогда не пригласим. И даже если меня выбрали высоким шерифом Бэкингемшира, это еще ничего не значит – реальной власти у меня нет, зато местные власти у меня то и дело просят денег, немалая часть из которых, как мне кажется, оседает в их карманах и карманах их друзей.
Хотя и во Франции нас ненавидят – «евреи-финансисты», «кровопийцы», или просто «жиды» – этими выражениями до Луи-Наполеона кишела тамошняя пресса. Чего стоила одна лишь книга «Поучительная и курьезная история Ротшильда Первого, короля евреев, назначенного Сатаной», вышедшая в Париже в сорок шестом году… Конечно, в последнее время – что при Луи Наполеоне, что, к моему удивлению, при Наполеоне-Жозефе, пресса смягчила тон, но все равно отношение к евреям – а особенно к нам, Ротшильдам – там не слишком хорошее.
Мне, если честно, претит и ростовщичество, и интриги, но я – член своего рода, и деньгами, на которые я построил свой замок и живу в свое удовольствие, обязан именно ему. Именно поэтому я выполняю те «просьбы», которые исходят от моего отца, Натана Майера Ротшильда – хотя, конечно, и сыновний долг для меня не пустой звук. Но чего мне очень не хватает, так это самой обыкновенной человеческой дружбы.
Может, именно поэтому мне так понравился сэр Теодор. Я для него не «презренный еврейчик» и не денежный мешок, а такой же человек, как и все остальные. Да, он меня поначалу несколько невзлюбил, но это оттого, что для не