Я ведь любил, когда не было в сердце льда.
Уж догорал рассвет. Вы говорили: «Нет».
Вы говорили: «Я рядом, но не твоя.
Самый надежный друг – за перелеском луг».
Ветер грозой дышал. Лист золотой шуршал.
Школьный прощальный вальс в памяти оживал.
Вы говорили: «Мы музыкой опьянены.
Вот уж в который раз мне не хватает вас».
Вы стали лучше от любвиРоманс
Вы стали лучше от любви,
Благодарите сердце ваше.
Душа открылась, жар в крови,
И грусть, и боль, и совесть ваша
Еще пленительней и краше.
Вы стали лучше от любви.
Я тоже стал другим. Иначе
При виде вас смеюсь и плачу.
Душа открылась, жар в крови.
За все плачу, без меры трачу,
Как будто стал я всех богаче…
Мир изменился от любви.
Какая сладкая отрада
У страсти вашей быть в плену.
Мне ничего теперь не надо.
Вы мне напомнили одну
Ручьем звенящую струну
Среди цветов, полей и сада.
Вы стали лучше от любви,
И я богаче и моложе.
Душа открылась, жар в крови.
Я вас люблю, мой друг, о Боже,
Одно теперь меня тревожит —
Жить не смогу я без любви.
МесяцРоманс
В. Н. Енягину
Развей мне, месяц, ненависть и грусть,
И сладкий сон любви перед грозою.
Сегодня я над озером напьюсь
Твоею леденящею тоскою.
Ты, старый друг мой, странствующий друг,
Ты столько повидал на белом свете!
Но все же больше горечи и мук
Теперь в любом и нищем, и поэте.
Развей мне, месяц, ненависть и грусть
Осенним звоном горького похмелья.
Я золота холодного напьюсь
Как самого пьянительного зелья.
И будет все, как прежде было, встарь:
Вино, романсы, розвальни и кони,
И поцелуй наивный, как букварь,
И страсть любви в молитвенной истоме.
Развей мне, месяц, ненависть и грусть
Под старой пожелтевшей колокольней,
Я золота холодного напьюсь
До слез любви, до радости, до боли.
Ты скажи мне
Ты скажи мне о любви красиво,
Чтобы слово пахло как цветок,
Чтоб оно дышало и пьянило,
Трепетало словно мотылек.
И вновь червонным золотом
Блеснет любви звезда,
Не зная мрака, холода,
Сомнений и стыда.
Все мрачное забудется,
В душе прольется свет.
Все стерпится, все сбудется
На много, много лет.
Может, красоты совсем не надо,
Может, зря я вас боготворил.
Но слова пьянительнее яда,
Если в них ты душу растопил.
Ты скажи мне о любви красиво,
Может, смысл другой у красоты,
Но зачем ты в сердце воскресила
Давних дней прекрасные черты?
«Остановись, мгновенье…»
Остановись, мгновенье…
Хватит!
Как много боли и потерь.
Быть может, я напрасно тратил
Любовь, никчемную теперь!
И эту легкость поцелуя,
И эту клятвенную грусть.
Нет, я не плачу, слез не лью я,
Грубее, злее становлюсь.
Друзья мои, единоборцы!
Не надо мне совать в карман
Грошей засаленные горсти —
Стихи за так я не отдам.
Я их писал ценою взрыва
Не бомбы смертной, а души.
Я их писал ценой порыва.
Во имя правды, а не лжи!
Прощанье с собакойРоманс
Борису Рощину
Пусть у дороги старый пес
Не проскулит мне панихиду.
Но взглядом, словно синью звезд,
Печаль развеет и обиду.
И я скажу ему: «Не лай,
Моя задумчивая псина.
Ты слышишь, красная осина
Нам шепчет грустное: «Прощай».
В собачьей жизни все не так.
Любовь и ненависть другая.
Но ты одна среди собак
Мне по-собачьи дорогая.
На свете люди лишь одни
Твои ценители и боги.
Ты верность их, любовь, тревоги,
Как дом хозяина, храни.
Но только я прошу, не лай,
Моя задумчивая псина.
Ты слышишь, красная осина
Нам шепчет грустное: «Прощай!»
Пролески
Пролесками блуждая, который раз
Шепчу и повторяю слова: баркас,
Избушка, тропинка, таежной красоты
И вы, мои грустинки, брусничные цветы.
Березка, осинка, таежной красоты
И вы, мои грустинки, брусничные цветы.
Нет ничего милее брусничных чащ.
Они России нашей святая часть:
Избушка, тропинка таежной красоты,
И вы, мои грустинки, брусничные цветы.
Березка, осинка таежной красоты,
И вы, мои снежинки, брусничные цветы.
Как светятся на солнце твои глаза.
В них отраженье сосен и бирюза,
Избушка, тропинка таежной красоты
И вы, мои грустинки, брусничные цветы.
Мой север
Евгению Токареву
Если б я жил на Севере,
То, наверно бы, верил
Всем хорошим словам,
Что здесь дарят тайге.
Я бы сердце свое
Не в больнице проверил,
Я б его испытал
На таежной тропе.
Нет прекрасней, я верю, я верю,
Этих сосен и в дождь, и в пургу.
О мой Север, мой Север, мой Север,
Без тебя не могу, не могу.
Я войду в твой баркас,
В запах старой мережи
От больших городов
И от шума вдали.
Только ветры да чайки
Нас будут тревожить
Да еще та волна,
Что поет о любви.
Нет прекрасней, я верю, я верю,
Этих сосен и в дождь, и в пургу.
О мой Север, мой Север, мой Север,
Без тебя не могу, не могу.
Поэт и девушка
Когда звезда моей любви потухла
И жить не мог я больше на земле,
Девчонка, как тростинка хрупкая,
В дверь постучалась полночью ко мне.
Она сказала: «Ты мне нужен,
Как Божий день весны… Поэт,
Пусть для тебя стихи – оружие,
А мне они и жизнь, и свет.
Я в час холодный с градом, ветром
Не как любовница пришла.
Поэт – явилась я за светом.
Дай счастья, радости, тепла».
Я вздрогнул. Боже! Стало жутко.
«Откуда радость?! Ты пойми —
Не ем, не сплю я третьи сутки
Вновь потрясения одни…
Пишу трагедию России
Не для придворных изм и книг,
За это чуть не погубили
Меня кудесники интриг».
Но девушка упала в ноги:
«Поэт, любимый мой поэт,
Прочти о счастье, о дороге,
О том, чего на свете нет!»
И понял я: она любила
Мою поэзию, как сон,
И между строчек уловила
И крик души, и сердца стон.
И я прочел стихи негромко,
Стихи давно забытых лет.
Ночь душу жгла, но и в потемках
Поэзия дарила свет.
«Мы уйдем не поздно и не рано…»
Леониду Белокурову
Мы уйдем не поздно и не рано,
Мы уйдем, оставив яркий след,
В голубые дальние туманы,
Жаль, что писем нет оттуда, нет!
Но пришло, пришло письмо оттуда
Черной ночью в жутком сентябре,
Может, от Христа или от чуда.
Тени птиц метались во дворе.
Падали осин тугие листья,
Ржал как мерин в завали кабан,
И собаки вместо мяса грызли
Жирной радиации туман.
Кто-то весть мне посылал оттуда,
Дорогие, теплые слова:
«Жив ли ты, избранник мой, покуда
Мысли есть и цела голова?
Ты хотел овсом засеять поле,
Дом построить, тополь посадить.
Поспеши, на то есть Божья воля.
Помни: завтра могут и убить
Те, кто бескорыстно не поможет.
Правда гложет лживые умы,
Те, которым все на свете можно,
Все скупившим, вплоть до Колымы.
И когда на званом на банкете
Тебе деньги посулят за ложь —
Не бери, у нас в загробном свете
Подлецы такие стоят грош».
Кто-то весть мне посылал оттуда…
«Прости, мой Бог, за то, что я родился…»
Прости, мой Бог, за то, что я родился
В твоем неувядающем бору,
За то, что я жестоко превратился
В забаву зла на мерзостном пиру.
Прости за то, что я любил свободу,
Которой нет в диковинной стране,
И каждого богатого урода
Как нищего жалел в промозглой тьме.
За нож прости, которым я разрезал
Всю жизнь свою на правду и на ложь,
И радовался жизни без надежды
Словно раздавленный ногами грош.
Я был раздавлен и распят, а кто-то
Штаны расправив, словно паруса,
Россию снова погружал в болото,
Рай обещая ей на небесах.