Я видел сон с прекрасной Герой.
Она жила до новой эры.
Ее бездонные глаза
В ночи горели, как гроза.
Она над миром хохотала,
В котором вдруг любовь пропала
От желчи, ненависти, зла.
И тигра Ангелом звала.
Под утро шкуру он снимал,
По-человечески рыдал.
Понять не мог влюбленный друг,
Что гибнет мир и все вокруг.
Он без любви жить не хотел.
Он с нею был красив и смел.
Понять не мог влюбленный друг,
Что гибнет мир и все вокруг.
Стихи из романа «Идущий от солнца»
Господь, что делать мне? Прости, прости!
Проник в меня дух зла и подлости.
Он, словно червь, во мне живет.
Его мой разум не уймет.
Я думал, что он просто дух,
А у него свой банк, главбух.
Уставы пишет, издает
И ложь за правду выдает.
Он говорит: «Твои стихи —
Бред несусветной чепухи,
Ну, а его проекты зла —
Шедевры мысли и добра».
Господь, в груди от боли шок!
Он дал мне золота мешок
И сжечь мои стихи просил.
Я сжег – и сердце умертвил.
Как он смеялся надо мной:
«Ты идиот! Теперь ты мой!
Я душу высосу до дна.
Она безумцу не нужна.
Ты жалкий нищий, ты больной,
Смерть всюду ходит за тобой…»
И выпил он меня до дна…
Нет спору, в том моя вина.
«Ты меня ласкай, ласкай…»
Вере Курочкиной-Перовой
Ты меня ласкай, ласкай
И целуй, как прежде.
В сердце боль, но милый край
Душу словно нежит.
По дороге из бревен,
Босой и желанной.
Я люблю тебя, как звон
Листьев неустанных.
Ты целуй и верь в любовь.
В ней ищи спасение.
Чтобы губы, вновь и вновь,
Душу жгли цветением.
Плачет сердце в мире грез
И надежд зеленых.
Вырос я, словно овес,
Солнцем окрапленный.
Был надеждами омыт
Золотого поля,
Разнося под звон копыт
Буйство и раздолье.
Друг любимый и родня,
Доброта и жалость —
Все есть в сердце у меня,
В мудром все осталось.
«Сила духа народного…»
Вере Черновой-Головановой
Сила духа народного
Жгучей болью во мне…
Оттого я голодный…
В солнце, словно во тьме.
Оттого я лишенный
Многих радостей, прав.
И кукушка бездомная
Мне поет на полях:
«Ты бродяга, лишенный
Солнца, духа, страны…
И кукушкой бездомной
Сочтены твои дни».
Сила духа народного —
Слово с болью в груди.
Ты не пой мне, кукушка,
Соловьем. Погоди!
«Душа моя, лети, лети…»
Душа моя, лети, лети
Бескрайней далью рощ и просек.
И умоляю, не гневись
Над красотой осин и сосен.
В них есть великая печаль,
Любви задумчивая нега.
Мне нынче их до боли жаль,
Звенящих золотом и снегом.
В них есть бескрайняя тоска
По нашим северным просторам.
Вновь с ними жду, когда река
Блеснет заснеженным узором.
В сиянье льда, луны и звезд
И в тишине болотной ряски
Я опьянен их светлой лаской,
Словно дыханьем южных роз.
Россия-мать – душа моя!
Как не любить тебя, родная!
Всегда от щедрости босая —
Надежд нетленная земля.
«На земле жить очень трудно…»
Вере Курочкиной-Перовой
На земле жить очень трудно.
И на небе нелегко.
Нежит розовое утро
Губ хмельное молоко.
Поцелуй меня, прошу я.
Мне нужна твоя любовь.
Ох, как я по ней тоскую:
Стынут слезы, мысли, кровь.
В синем небе птицы водят
Несказанный хоровод,
А моя душа уходит
В мир совсем других забот.
Поцелуй, подрежь косою
Мою хрупкую печаль.
Я хочу любить с тобою
Богом созданную даль.
Без любви земля уныла.
Без любви жить нелегко.
Поцелуй, чтоб не остыло
Губ хмельное молоко.
РоссияПесня
Посвящается Валерию Ускову
Бумага истлела, осталась зола.
Но мысль о России жила и жила.
Как дух наших предков, как сильная страсть,
Не меркнет России великая власть —
Извечные мысли твои и мои.
Но что, друг, Россия без нашей любви…
Но что, друг, Россия без русских людей —
Огромное море без кораблей,
Бескрайнее небо, лишенное звезд.
Россия без русских – унылый погост.
Извечные мысли твои и мои.
Но что, друг, Россия без нашей любви…
Куда, я не знаю, идем мы с тобой?!
Россия родная, мой друг дорогой,
Хмельная, босая великая Русь,
Тобой восхищаюсь, люблю и горжусь!
Душою богата от горя и слез,
Со мною всегда ты в сиянии звезд.
Я знаю, что снова, как чуткая мать,
Под рубленым кровом меня будешь звать:
«Где сын мой пропавший, мой ветер, мой снег,
Где клен мой опавший – родной человек?!
Где солнце?! Где поле?! Где корни мои?!
Кричу я от боли, зову от любви!
И если кто скажет: «Ты русский, мне жаль…
В глазах твоих влажных тоска и печаль», —
Взгляни на озера, на реки мои,
На ширь и просторы родимой земли.
Скажи всем: «Я буду о счастье мечтать…
Люблю я Россию, как родную мать».
Что, друг мой, Россия без русских людей —
Огромное море без кораблей,
Бескрайное небо, лишенное звезд.
Россия без русских – унылый погост.
Извечные мысли твои и мои…
Но что, друг, Россия без нашей любви».
РоссыпиРоманс
Я девятые сутки качаюсь в пурге,
Всеми вьюгами проклятый загнанный нищий —
Разгорелся пожар в моей ветхой избе,
Только крест положить я успел в голенище.
Ох вы, россыпи, снега россыпи…
Я не спрячусь, не убегу…
Так и рветесь вы, так и проситесь
схоронить меня на снегу.
Схоронить меня у околицы,
у родимого очага…
Ох вы, россыпи, снега россыпи,
правдой пахнущие снега!
Стынут вьюги, кричат и каркают,
и в слепую, как ночь пургу
Волки злобные кровью харкают,
омертвелую кожу рвут.
Рвите, рвите, мои хорошие…
Я бесчувственный, словно снег.
Ох, как сильно меня запорошило —
жив еще, а как будто нет!
Но шепчу я сквозь тьму: «Жизнь моя хороша.
Зря вы рвете меня, разъяренные волки.
Буду жить всем назло, будет вечной душа,
Потому что свет вижу я в каждом поселке».
Горе и бедаРоманс
Посвящается Елене Ефановой
Ты мне пропой романс о нежности.
Хочу, чтоб мы друг друга век любили.
Хочу в твои я косы заплести
Тюльпаны, розы, незабудки, лилии.
И в жизни той, где горе и беда,
Как будто волк с подраненной волчицей
За нами бродит всюду и всегда,
Дай мне любви, любви твоей напиться.
Ищу спасенья я в твоем плену.
Его я сладкой мукой называю
И потому люблю тебя одну,
Что горьких мук с тобою я не знаю.
Я знаю только нежность и любовь,
Я знаю, мы плывем против теченья,
И потому прошу я вновь и вновь
Стыдливых губ взаимного скольженья,
Ох, как ты ласкова, мой давний друг.
Мне снова осень лиственная снится.
И поцелуй твоих горячих губ,
И звон полей в распахнутых ресницах.
И в жизни той без веры и стыда,
Где я как злобный волк, а жизнь-волчица
Прихватит так жестоко иногда…
Дай мне любви, любви твоей напиться.
Опять печаль приходит не одна.
И не одно в душе живет ненастье.
Но самая великая беда —
Жить в том раю, где не бывает счастья.
Романс
Посвящается Алле Мироновой
Милая, сядь со мной рядом,
Душу мою потревожь.
Вяжет спасительным ядом
Губ твоих сладкая дрожь.
Там, где воздушные розы
Нежат ночную звезду,
Снились мне райские грезы,
Ландыши снились в саду.
Время летит водопадом.
Все изменилось, но вновь
Вяжет спасительным ядом
Нежность твоя и любовь.
Милая, сядь со мной рядом,
Руку мне дай, обними…
Неги безумной не надо —
Только любовь сохрани.
Все изменилось, родная,
Взгляд твой, улыбки овал.
И лишь в душе не стихает
Нашей любви карнавал.
«Когда сердце нуждается в пище…»
Когда сердце нуждается в пище
И душа леденеет порой,
Не богач душу греет, а нищий —
Русский парень, до боли родной.
Так устроена Русь! И быть может,
Боль взаимная, общая дрожь,