Вечность. Жертва
Глава 1. Вызов тьмы.
Что такое жизнь? Наверняка я задаюсь этим вопросом слишком поздно, но всё же… Что для нас значит жить, и что значит умереть?
Люди не любят задумываться о жизни и смерти, хотя сами являются прямыми их воплощениями. Даже на старости лет многие продолжают избегать этой неприятной темы. Они так и умирают, продолжая верить в завтрашний день. Для самого человека смерть – это конец всего длинного пути, для других – это около рядовой случай, в особенности, если умер совершенно незнакомый для них человек.
Это не удивительно. Невзирая на придуманную мораль, люди продолжают оставаться равнодушными к тем событиям, что их никак не коснутся. Это не хорошо и не плохо – это истина, которую понимают в той или иной мере все.
Смерть преследовала меня с самого момента рождения, но так и не касалась, забирая жизни сначала членов семьи, после – друзей и знакомых. Если для многих смерть – это что-то ужасное, кроваво-чёрное, то для меня же это безликое нечто, играющее на моих чувствах. Хотя… к чему всё это прямо сейчас?
Холодный осенний дождь, начисто отравляющий и без того невесёлое настроение, шёл уже второй час, становился то реже, то чаще, но не прекращался ни на минуту. Тёмные и мрачные столичные улицы, вызывающие у любого лишь гнетущие ощущения, до сих пор хранили сотни и тысячи грустных историй, иногда и настоящих трагедий, что дошли до наших дней. И никому не найти на их просторах что-то, что было бы по-настоящему дорого.
Рёв транспортной магистрали, перекрывающий любые другие звуки, громкие гудки, крики, рёв сирен скорой помощи. Вокруг несколько человек: обеспокоенный водитель того самого внедорожника, медики, пытающиеся рассмотреть меня и те двое детишек, которых минутой назад я вытолкнул прямо из-под колёс машины.
Странно. Я уже принял свою судьбу?
С трудом сделал последний в своей жизни вдох и медленно сомкнул глаза. Постарался перед концом натянуть улыбку, но получилось ли – уже не знаю.
Вот и оно. Безликое нечто. Безграничная бесконечность, описываемая людьми, вышедшими из многолетней комы. Ещё пару минут мозг будет пытаться восстановить пульс посредством коротких электрических разрядов, но вряд ли ему это удастся. Ещё через минут пять-десять, со смертью мозга, придёт и окончательная, бесповоротная смерть.
Время тикало. Ни быстро, ни медленно, оно шло всё так же, как и всегда бесповоротно.
Хотел бы я прожить жизнь иначе? Возможно ли, что всю жизнь я был не прав? Не прав абсолютно во всём? Мог ли я добраться до истины? Всё, что я делал, все мои цели, были ли они слишком поверхностными?
Если бы я был жив, как бы я на это отреагировал? Я? А ведь меня уже нет.
Мыслить становилось всё труднее, мозг с каждой секундой погружался всё глубже и глубже в последний сон.
Секунда и… всё. Резко стало легко, всякая боль испарилась. Ночь.
* * *
Сначала было слово. Нет – сначала ничего и никого не было.
Хотя… у каждого ведь начало своё, верно? Пожалуй, я уже ни в чём не уверен.
Крики боли, обеспокоенные голоса, громкий, очень громкий стук сердца. Обжигающе холодный воздух врывается в лёгкие, заставляя кричать от боли. В этой ужасающей, невыносимой агонии прошло где-то минут десять, показавшиеся мне вечностью.
От всего этого ада я отходил в течение пары часов, дышал полной грудью, пытаясь успокоится. Хриплый вдох и выдох. Вдох и… выдох.
За это время меня забинтовали и положили спиной, то ли на кровать, то ли на пол – открыть глаза было той ещё проблемой. Любой звук отдавался сильным эхом.
Меня смогли спасти? При всём моём уважении к современной медицине, то, что от меня тогда осталось, даже в карету скорой помощи уложить, до того, как я умер, не вышло бы. Хотя, разное, конечно, в жизни случается. Главное, что я вроде как...
Жив?
Похоже, смерть и в этот раз прошла мимо меня.
Я будто находился в сонном параличе. Как вскоре выяснилось, глаза я не могу открыть не из-за яркого света, а просто потому, что шевелить веками просто-напросто не способен. Как, собственно, и любой другой частью тела. Мой максимум – это дыхание. Я могу вдыхать на раз – выдыхать на два.
Три – четыре. Пять – шесть.
Надо было успокоиться и ничто лучше небольшой медитации тут быть не может. Мне часто приходилось нелегко, но сказать, что я привык, будет определённо ошибочно. К подобному тяжело привыкнуть, если вообще возможно.
Двадцать восемь… Двадцать девять… Двадцать… десять?
Разум был будто в тумане, мысли путались, сердцебиение замедлялось. Вскоре сознание померкло.
Я заснул?
* * *
Тот же город, тот же осенний холодный дождь, всё та же магистраль, вой сирен, крики. Я стою в двух метрах от своего собственного трупа. Сбоку – те самые дети, рыдающие на коленях прямо под проливным дождем. Какая-то пожилая женщина пытается их успокоить, но тщетно.
- Пульса нет! – обратился медработник к своему напарнику.
- В любом случае грузим внутрь. Давай быстрее, я уже весь промок тут стоять.
Я безучастно наблюдал за происходящим. Это ведь всего лишь сон, в нём нет смысла.
- Тебе так нужен смысл? – сзади обратился ко мне незнакомый женский голос.
Я обернулся. В чёрном плаще, закрывающем всё тело стояла невысокая девушка. Единственное, что было видно – ярко алые глаза, будто пронизывающие душу. Я совсем не впечатлительный человек, но даже у меня она вызвала некий первородный страх. Сосредоточившись, я всё же смог ответить.
- Тебе что-то надо?
- Пока что нет.
- И зачем тогда всё это?
- Когда-нибудь может и узнаешь.
Диалог начал мне надоедать. Я сосредоточился.
- Неужели тебе совсем не интересно?
Интересно ли мне на самом деле?
- Нет.
На небе появилась трещинка, которая быстро разрасталась по всему окружению. Вой сирен становился всё более прерывистым. Объекты вокруг начало терять цвета и объём.
Короткая вспышка и причудливый сон резко прекратился, я вновь пришёл в себя.
И кто это был?
В этот раз я, хоть и с трудом, но смог открыть глаза. Сфокусировать взгляд на чём-то было не просто, и всё же, спустя какое-то время, у меня начало понемногу получаться. Деревянный потолок и старая люстра с настоящими потушенными свечами. Тусклый лунный свет, освещающий небольшую комнату. Беленькая паутинка в углу.
Повернуть голову я не мог – кроме того, что тело совсем не хотело слушаться, я, судя по всему, был с ног до головы в бинтах, больше напоминающих гипс. Самое неприятное, что они ещё и сдавливали шею, затрудняя и без того слабое дыхание.
В остальном боли на удивление почти и не чувствовалось.
Поверхность, на которой я лежал, начала трястись. Я здесь не один? Я попытался что-то сказать, но вышел какой-то неразборчивый писк.
- А-а, что? – я услышал чей-то мужской голос.
- Дан проснулся! – воскликнула какая-то девушка лет двадцати пяти.
Язык был мне незнаком, но всё жуть суть слов улавливать получалось. Меня, к слову, звали совсем не Дан, но это далеко не самое настораживающее.
С кровати кто-то встал и направился в мою сторону, огибая кровать.
- Ты лежи, я его покормлю.
- Да дай хоть посмотреть на него.
В этот же момент перед моим мутным взором возникли два гигантских лица – мужское и женское.
Кажется, я всё-таки умер.
* * *
Королевство Аранайд. Главный замок Дома Найт.
Большая комната, высеченная полностью из мрамора, массивный стол, удобное кресло, на котором сидит мужчина средних лет с уже заметной сединой. Напротив него стоит светловолосый юноша лет двадцати в красивом, обитым красными нитями по краям, длинном белоснежном плаще. Под плащом – чёрный сверхлёгкий кожаный доспех, разработанный специально для магов его уровня. На нём несколько небольших карманов и пара колец, с прикреплёнными кинжалами для ближнего боя или утраты основного оружия. Снизу длинные тёмные брюки, обеспечивающие защиту нижней части тела, но не сильно мешающие при беге.
- У Эндрю родился сын? – не веря, воскликнул он – И это вы говорите только сейчас, мастер Дэс? Спустя сколько… три, нет, четыре года, как он сбежал?
- Я прекрасно тебя понимаю, мы все сами были удивлены. Но клановые эксперты не могут ошибаться, ты ведь и сам прекрасно знаешь – медленно и чётко ответил мужчина.
- И что вы предлагаете делать?
- Да угомонись ты, думаешь, я тебя просто так позвал?
* * *
Итак, подводя итоги, я переродился и, причём, далеко не в своём мире. Наверно. Сейчас я простой новорожденный ребёнок, которого закутали в пелёнки так, что пошевелиться я не смог бы даже имея взрослое тело. Положение несколько… затруднительное. Думаю, кто угодно оказался бы в растерянности от подобного.
Был ли я рад новому второму шансу? Честно, мне до сих пор поверить в произошедшее крайне трудно. Вы скажете: «Радуйся, сможешь прожить ещё одну прекрасную жизнь!» Но, вот что мне делать конкретно сейчас? Ничего? А через час? А через два? А завтра? А послезавтра?
Пока я буквально связан по рукам и ногам и изменить как-либо текущий статус трудно. Но, я хотя бы должен постараться.
Несколько часов прошли в попытках раскачаться и перевернуться – всё же деревянный потолок и люстра, единственные предметы перед моим взором, не давали много информации об этом мире. Мои новые родители вроде как спят, поэтому притворяться новорожденным мне не надо абсолютно точно. Правда, все мои усилия помогали слабо – максимум, на который я был сейчас способен – раскачиваться в пелёнках из стороны в сторону, без каких-либо надежд на изменение положения. Я не знаю, как должны выглядеть обычные пелёнки, но конкретно эти совсем не подходили для того, чтобы в них кататься.
Под утро я всё же крепко уснул, так и не достигнув цели.
Проснувшись, по привычке попытался скинуть одеяло и подняться с кровати. Мои идеи разбились о неизбежную реальность – я всё так же, можно сказать, закован.