Больше всего фиков Катиных, она же и тут – гений парадоксов друг, великий комбинатор всех со всеми. Машиного меньше, и у нее все абсурднее, без имен и названий, «апофатический зоопарк»… играть трудно, но хорошо цитировать, запоминается как стихи. Есть несколько фиков по опубликованным текстам А.Н. (ранним), более или менее коллективное творчество, но специально он для нас не сочиняет, хотя с удовольствием правит. «С вами и так слишком хорошо», сказал мне. В смысле, зачем как-то ещё украшать то, что и так есть (я так поняла). Или, может, давить авторитетом не хочет, он ведь нам и учитель, а учитель должен показывать класс редко, чтобы не отбить у учеников охоту.
А может – мы все трое его фик… вот просто он нас всех придумал, чтоб мы дальше всё раскручивали, из его идей? Овеществил части себя, на которые у него времени не было, чтобы каждая сама дальше жила и усложнялась. Но без постоянного телесного контакта мы же зачахнем, как морок, и вот он в нас жизненную силу льёт каждый день. Ну точно! Наверняка эта идея уже была, спрошу у Кати, если нет – я забила тему, будет мой фик.
Вообще, кажется, я врастаю постепенно, свежесть восприятия уходит, меньше пишу. Ещё и времени не хватает вечно, хотя, казалось бы, чем нам тут заниматься на всём готовом, давно бы перебесились от скуки, как гаремные тётки, но ничего же похожего. Всегда куча срочных дел, даже и не считая постели и разговоров, которые всё равно срочнее всего. А смотреть на кого-то, чуть не плача от счастья – это, оказывается, самый сильный ускоритель времени, дни летят как облака на таймлапсе, только успевай смаргивать.
И о любви опять… Пришла-то я сюда к нему, и ведь не решалась всё и нюнила, потому что не хотела делить, боялась ревности, разборок, вообще кого-то, кроме него. Даже на Катю злилась. И даже и особенно – на Катю… Но это не ревность была, а какая-то… раздраженность, что ли? Неуверенность? Что-то типа «ладно, пусть, если им хочется, только чтоб не при мне»… И вот. Я по-прежнему не уверена, что я «люблю», и что это вообще такое, и способна ли я на это в принципе, etc. Но теперь уже могу сказать, что если люблю, то всех. По-разному (без сравнений! нельзя сравнивать!), но всех. И даже вместе. Сначала, понятно, с Катей больше, но вот и Маша…
Безумная наша чехарда, постоянное перемешивание – так и не знаю, специально это или просто от общей расслабленности: только к одному прилепишься, а уже другой подсаживается, тянет, раскрывается, зовет… А пока ты со вторым – первый уже соскучился, накопил для тебя что-то, хочет еще сделать, показать, порадовать. Публичность секса очень помогает таким перетягиваниям, хотя вот опять неверно – он вовсе не публичен в смысле «напоказ», просто знаешь, что когда ты с кем-то, другой всегда может прийти… и хочет прийти, улыбнуться, поглазеть, погладить, да просто полежать рядом. Помечтать. (Есть знак «вдвоём», но им редко пользуются.) Поначалу очень напрягало, интровертный мой инстинкт против всякого вторжения, но сейчас уже я оттаиваю, кажется. И это даже дико возбуждает, если совсем честно, не понимаю пока почему.
<…> Маша очень, очень красивая, очень белая кожа, очень черные тяжелые волосы – домиком, прямой пробор, низкий узел сзади, всегда удивленные глаза и нежные платья (вот не подобрать другого слова, именно нежные, полуфолк, полусредневековье, но всегда очень просто… и трогательно, да). А.Н. вблизи… очень большой – хотя у меня до сих пор голова кружится от его близости, не разглядеть, и, конечно, уже не вспомнить, каким он казался издали, не сравнить. Чудесная пара они с Машей, а Катька рядом с ними – как гиперактивный подросток, Пеппи-длинный-чулок с её юбочками и thigh-highs, «рыжая от любви»… и волосы вразлёт, как юбочка. А Маша поёт…
Господи, а я-то, я! Моль бледная. Зачем еще я им нужна? Как я впишусь? Петь не умею, за Катиными фантазиями мне не угнаться… Бедная родственница? Пла́чу – то ли от счастья, а больше-то от страха, вот натурально плакала вчера вечером. Выставила сначала знак одиночества, думала посидеть, разобраться, расписать все по пунктам, но почти сразу не выдержала и повесила «хочу» (знаки реально спасают, кстати). Прибежала Катя… а потом пришел А.Н. Любовь заразная штука, оказывается, во всяком случае такая, как у нас тут. А ревность – ну не знаю… вот вспоминаю (хотя больше по рассказам), как папу к маме ревновала в детстве, просто чтоб напомнить себе, что это такое.
А может, они меня на воспитание взяли, подобрали из жалости, чтоб не пропала? «Всего этого могло и не быть»… Или как тест себе, проверка, смогут ли переварить еще одну, вылепить из чужого – еще одного себя? Или даже: так ли у них хорошо, как кажется изнутри? На сторонний свежий взгляд? То есть мне бы лучше не подлаживаться, не зубрить (ишь, дорвалась), а наоборот: скандалить, высмеивать, отказываться понимать? Настоящая проверка на прочность чтоб была. Ну тут они маху дали со мной, конечно, такого конформиста поискать… И спрашивают же – как ты, да что ты, да как бы ты выбрала… я думаю, это меня так учат, а может, и они все от меня учатся не меньше? (Надо бы спорить почаще.)
А почему всё вот так – не знаю по-прежнему. Даже не знаю, настоящее это или просто я еще в периоде начальной эйфории. Конечно, страшно: что если на самом деле тут все серое и через нехочу, а у меня розовые очки, или еще хуже – всё на самом деле розовое снаружи, но под этим какая-то гадость несусветная запрятана. Понятные страхи, во всяком случае. Но вот если (не будем оценивать вероятности) всё действительно более или менее так, как кажется, то куда могло это все испариться – ревность, собственность, борьба за внимание, интриги? Истерики, сцены? Человек больше не «так устроен» или я ничего не понимаю в психологии (действительно, всерьез не занималась, но уж столько-то я знаю, это даже в школе проходят)? Он нас всех под гипнозом держит, или вообще это всё симуляция и я здесь единственный живой человек – ага, вплоть до такого. Тоже фик.
А если это реально, если так можно жить годами… счастливо, и даже брать новеньких, и их делать счастливыми? Вот что они со мной сделали? Да ничего вроде особенного. Есть странные некоторые правила (запишу, когда обдумаю), но никакой специальной дрессировки, скорее даже наоборот. Я, конечно, сама по себе интроверт и соперничества избегаю, с детства, но всё-таки… И бывает же страх, неуверенность, а если вспоминать, то и раздражение, и скука временами, но почему-то они не выплёскивают, как раньше. Слезы часто, да, но это всегда вперемешку со счастьем, не поймешь даже, чего больше. Неужели опять все дело в сексе – какая-то универсальная отмычка от всего получается? Трахайся себе направо-налево и будешь здоров?
Вспоминаю первую ночь опять… теперь уж можно признаться. (А почему теперь? Увереннее себя чувствую просто, зацепилась, можно уже посмеяться над первыми дрожащими шагами?) Критический момент один был, я чуть не сбежала… Как меня там учили, ненавязчиво, но учили, будто я правда в первый раз, и я улыбалась изо всех сил – а саму рвало на части. Гремучая смесь из… ну понятно. И наверно, только таким рывком, до самого последнего предела, со всеми вместе, и можно было перевалить… постепенное привыкание («ложку за маму»…) всё бы испортило. Почти сбежала – хотя и знала, и решила, и хотела… и любила же, главное, уже тогда. (И почему «уже», сразу позволь себя спросить… может, наоборот, тогда только ещё и любила по-настоящему? До? Как в романах девятнадцатого века изображали «падение»: «никогда они так мало не любили друг друга, как в эту ночь»? «Осспади. Смешно.» – Катиным голосом.)
А были же ночи и потом… не часто, потому что это как праздник, который всегда и работа, придумывание, подготовка. Концерт на выезде. Или даже экзамен – что ничего «у нас» не поломалось, всё в силе у всех. И не минутный фик, а глубокая история нужна, как бы целая жизнь, чтоб на всех на ночь хватило. Вот на прошлое новолуние <…>
7. В зеркале (А.Н.)
Колоссальные архивы профессиональной и любительской порнографии очень слабо учтены в современных антропологических исследованиях; значительная их часть элементарно не каталогизирована и даже не просмотрена. Автоматическая обработка ограничена выяснением самых общих параметров, таких как число и пол участников сцен. Тем не менее даже такие данные (по архивам «эпохи интернета», приблизительно 2000-2030) представляют ценный материал для эволюционного психолога.
Общеизвестно: подкрепляется удовольствием то поведение, которое приводит к репродуктивному успеху. Порнография – жанр, стремящийся максимизировать удовольствие; логично, что в нем изображается непосредственно репродуктивный акт. Но это лишь самое первое приближение.
Эволюция сексуального поведения современного человека происходила по большей части в доисторическом обществе – но, по-видимому, в обществе с уже ненулевым уровнем языка и культуры. Антропология примитивных обществ свидетельствует, что брак как форма воспроизводства почти универсален, и в большинстве культур он либо моногамный, либо сочетает моногамию для всех с полигамией у элит – причем полигамия как институт, вероятно, появляется достаточно поздно и связана с переходом к оседлой жизни и сельскому хозяйству. Можно, таким образом, предположить, что преимущественно моногамный брак был нормой в течение многих десятков тысяч лет – достаточный срок для того, чтобы отпечататься в наших инстинктах.
В традиционном обществе брак – не опция; за исключением явно больных, каждый член племени получает супруга и, тем самым, возможность внести свой генетический вклад в следующее поколение. Отсюда ясно, что подкреплять удовольствием матримониальный секс почти не нужно – законное потомство у тебя будет, хочешь ты того или нет. (Конечно, на качество и уровень выживаемости потомства мотивация родителей влияет, но мы сейчас рассматриваем только сам акт оплодотворения.)
С другой стороны, законного потомства не бывает слишком много: репродуктивная способность женщины ограничена. Мужчина может зачать намного больше детей, чем выносит за всю жизнь его единственная жена. Поэтому экстрамаритальный секс способен резко увеличить репродукцию мужчины – а значит, в процессе эволюции он будет подкреплен удовольствием. С неизб