Хотя почему бывший? Пока он верен, он остаётся действующим членом.
— Нара сказала, что ты можешь помочь, — сказал я, — Только я до сих пор не понимаю в чём?
С самого начала я заметил, что у собеседника отсутствует Исток. Он свернулся до крошечной точки, и если бы не истинное зрение, рассмотреть его не получилось.
— Тебе не нужно то же самое, что и другим. Их путь состоит в другом. Тьма дала им силу, эмоции, но они никогда не понимали и не знали, что это такое. Тебе же нужно другое. Амулет у тебя на груди, ты должен избавиться от него. Он блокирует тебя и действует не хуже рабского ошейника. Достаточно древнему пожелать, и ты умрёшь.
— Концентрация эора убьёт меня.
— Нет. Не убила же меня. Не убьёт и тебя. Если действовать правильно. Ты носитель Тьмы, она сбережёт. Мои смерти закончились давно, за это время я успел многое понять. После твоего рассказа многое сложилось в единую картину. Понимаешь, почему люди сумели отбросить Иань-Ши? Заметь, я не говорю победить. Я говорю, отбросить.
— Эта война закончилась слишком давно, чтобы понять это.
— Я скажу. Здесь в столице Иань-Ши в Осколке, концентрация эора равняется той, которая витает в их галактике. Она там повсеместно. На каждой планете, в космосе, даже в экстрамерностях. Человечество же ушло условно в пустошь. Много бы люди навоевали, если бы попали в пространство без воздуха? Нет. То же самое произошло и в те давние времена. Что смогли сделать люди, так это не умереть сразу. О них на время забыли. Но многое начало меняться в последнюю тысячу лет. О вас вспомнили. Иань-Ши создали завесу, и рано или поздно она дойдёт до Иша, обеспечив империю пристойной средой обитания. Сомневаюсь, что люди смогут тягаться со столь древней цивилизацией.
Слова узника казались логичными, но что-то казалось неправильным, словно я слышал только часть правды. Никаких оснований сомневаться у меня не было, но странное ощущение не давало покоя.
— Амулет, — напомнил «парень», — Чем раньше ты начнёшь привыкать к жизни без него, тем лучше и тем быстрее ты сможешь от него избавиться.
— Ты хочешь начать прямо сейчас? — спросил я.
— Ты сильно занят и есть множество других дел? — ухмыльнулся собеседник.
— Мой график свободен, — я вернул ухмылку.
— Тогда снимай. Первые разы будет больно, я помогу, если потребуется вернуть амулет. Тело должно адаптироваться к новому уровню энергии, это может занять какое-то время. И главное — оставайся в сознании.
Я сосредоточился и снял амулет. Когда собрат по ордену говорил о боли, я и не думал, что будет настолько плохо. Мне удалось продержаться всего несколько секунд. Затем моё сознание снесло могучей волной. Тело выгнуло дугой. Перед глазами появилась пелена. Всё, что я чувствовал это всепожирающую боль. Она заполнила меня целиком. Единственное, на что меня хватало — это удерживать себя на грани обморока. Все мои ментальные навыки оказались бесполезны. Трудно контролировать себя, когда внутренности буквально плавятся. Не какой-то один орган, а всё сразу.
Пытка казалась бесконечной. Я давно потерял счёт времени. В сознании ярко горела только одна мысль: «Шейд, не вздумай отключаться».
— Всё, для первого раза достаточно, — послышался голос.
Я не сразу понял, кто говорит. Воспоминания о страшной боли всё ещё туманили сознание, чуть ли не сильнее, чем сама пытка.
— Ты выдержал, — задумчиво сказал брат по ордену.
— Я сейчас сдохну… — прохрипел я и если бы не состояние регенерации, то, скорее всего, так бы и произошло.
— Шейд, если ты решишь повторить, то делай это не раньше, чем через сутки, — сказала Юри, — Тело не успеет восстановиться. И всё это может закончиться печально для тебя.
— И не собираюсь, — сказал я.
Брат по ордену не торопил меня. Дал возможность прийти в себя.
— Ты оказался намного крепче, чем я мог подумать. Если я правильно понимаю, то что ты хотел сказать, то это легко объяснимо. Обычно все, кто ко мне приходит, не могут выдержать и нескольких минут. Ты продержался несколько часов. Можно сказать, рекорд. Я бы и дальше не стал тебя трогать, но пришёл сигнал. Тебя хотят видеть сверху. Древний ждёт.
— Что будет, если я не откажусь? Стражников или надсмотрщиков я здесь не видел.
— Не получится. Сначала придёт боль. Не только к тебе, но вообще ко всем в темнице. Она будет нарастать и скажу тебе откровенно. Другие узники не станут этого терпеть. Они отправят тебя на платформу, даже если им придётся избить тебя до полусмерти.
— Даже Нара и её люди?
— Они будут первыми. Устои империи Иань-Ши сильно отличаются от порядков человечества. Смирись.
— Противиться я не стану. Если он хочет меня видеть, то я сам приду к нему.
— Хорошо. Прежде чем ты уйдёшь, я скажу тебе кое-что. Так у тебя будет больше мотивации не умирать. И скажу сразу. Повторять или объяснять я не стану. Даже у ментала есть уши.
В моё сознание ворвался голос брата по ордену.
— Она жива. А теперь уходи.
Глава 5
Я шёл по тёмному коридору. Шаги эхом отражались от серых стен и улетали вперёд.
Разговор с узником многое поменял в моём восприятии. Всё это время думал о том, что человечество сумело победить в древней войне. Реальность же оказалась совершенно иной. Мы смогли уйти в никому не нужные пустоши и закрепиться там. Иань-Ши хоть и пытались добить отколовшихся, но не смогли справиться со слишком низкой концентрацией эора.
И нас временно оставили в покое. Но что-то мне подсказывало, что сейчас Иань-Ши уже практически готовы к тому, чтобы закончить начатое. Они считают Шард своей вотчиной и не станут терпеть конкурента.
Да, у человечества всё ещё остаётся целая галактика, где оно может развиваться, но потеря Шарда поставит крест на любом сопротивлении, когда Иань-Ши решат подмять под себя многочисленные миры, они это сделают.
Древняя империя обладает такими технологиями, которые кажутся людям чем-то невозможным. Тот же живой металл, големы из него, пустотные корабли, способные летать в Шарде и много чего другого. Человечеству нечего противопоставить этой силе. Даже по Вечные и те проигрывают своим собратьям по другую сторону баррикад.
Абсолютно все существа, которых я видел на поверхности Шарда, обладали Истоками. И немалыми. Они светились в истинном зрении так же, как у Вечных третьего-четвёртого ранга. Сотни тысяч имели Истоки примерно первого ранга. Внеранговые тоже встречались постоянно, примерно каждый сотый житель. Если смотреть на человечество, то мы имели в лучшем случае одного Внерангового Вечного на несколько миллионов человек.
Из всего этого выходило, что человечество просто не в состоянии сопротивляться. Нас сомнут сразу, как для этого сложатся подходящие условия.
— Ты долго, — сказала Нара.
Низкорослая воительница стояла в проходе, прислонившись плечом к стене и скрестив ноги.
— Тебя никто не заставлять ждать, — ответил я, — на самом деле я удивлён, видеть тебя.
— Кто же тогда проведёт тебя обратно? — спросила она с ухмылкой.
Я ещё плохо воспринимал мимику ксеносов, она казалась непривычной. Порой комичной. И часто показывала совершенно не то, что я думал.
— Я бы и сам справился.
— Уверен, мне будет интересно на это посмотреть. Проводишь меня? Заодно и проверим, не расходятся ли твои слова с делом.
Я пожал плечами и двинулся в сторону выхода из лабиринта. Юри подсвечивала мне все повороты, куда следует свернуть. Откровенно говоря, самостоятельно я бы вряд ли сумел найти дорогу, слишком много развилок встречалось по пути.
— Ты неразговорчив… — сказала Нара, глядя на меня.
Мне действительно не хотелось говорить. Слишком меня придавило истинным положением дел. Скорая встреча с древним тоже не добавляла оптимизма. Есть немалая вероятность того, что я могу с неё не вернуться.
— Ты наблюдательна, — ответил я.
Где-то минуту мы шли молча.
— Не хочешь рассказать, как тебя встретил наш теперь общий знакомый?
— Не хочу.
— Да, что с тобой такое?! — вспылила Нара. — Я из кожи вон лезу, чтобы разговорить его, а он даже внимания не обращает.
— Если бы боль усилилась, вы бы выбросили меня на платформу? — с ядом в голосе спросил я.
— Да, — не понимая, к чему я клоню, сказала Нара. Из её уст это прозвучало настолько естественно, что я даже на секунду усомнился в правильности своей позиции.
— Вот этим мы и отличаемся, — сказал я. — Мне бы не пришло в голову выбросить кого-то из вас на платформу. Хоть стихия Тьмы и находится у вас в груди, но вы так и остались рабами имперского строя. Сомневаюсь, что это можно изменить.
— И как же мы должны были бы поступить? — спросила Нара. — Умереть от боли?
— Да. Либо разнести тюрьму на клочки. Поднять восстание. Да, что угодно. Всем в этой темнице нужно понять, что вы не Иань-Ши. Вы те, кого отвергли. Посчитали отбросами. Но это не так. Вы чуть ли не единственные в этой империи, кто способен решать что-то самостоятельно. Именно благодаря Тьме. Но я не буду развивать эту тему. Вы выбрали то, как вам жить. А вернее, как вам умирать и вмешиваться в это я не собираюсь.
На этот раз повисло длительное молчание. Нара зло посматривала на меня, но ничего не говорила. Мои же мысли вернулись к последней фразе узника, о том, что она жива.
Я не понимал, что он имеет в виду. На вопросы он отвечать отказывался и вообще делал вид, что ничего подобного не произносил. Так ничего и не добившись, мне пришлось идти на встречу с древним.
Она? Кто?
Это не мог быть кто-то из моих знакомых. Ариэлл? Лара? Кто-то из каракатиц?
Нет.
За мой короткий путь в Шарде я не успел потерять никого достаточно значимого для себя. Да, крови и болезненных утрат хватало, но ничего такого, что я мог бы посчитать чем-то невосполнимым.
Единственное, что мне приходило в голову — это Плетущая. Загадочная личность, которая, похоже, являлась для Аррна кем-то вроде соратницы и, возможно, наставницы. Я практически ничего не знал об этом сотрудничестве.