Эйвери поперхнулась своим напитком.
Габби наконец сдалась.
– Его интересует кое-кто другой. – Она бросила быстрый взгляд на Флинна и тут же отвернулась. Как же ей надоело, что мужчины в упор не желали ее замечать! И ее попытки утешиться в компании Флинна ничего не меняли. – Может, мне стоит напиться в стельку и станцевать на барной стойке? Думаю, после этого парни перестанут смотреть на меня как на хорошую девочку?
Кейд почесал шею.
– Но ты в самом деле хорошая девочка.
Она сложила руки на груди.
– Я могу быть и плохой.
По правде говоря, как раз этого она и не могла.
Брент рассмеялся.
– Сладкая булочка, мы очень по-разному понимаем, что такое плохо.
Дрейк уставился в потолок – казалось, в эту минуту ему хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, а потом провел ладонью по лицу, словно пытаясь избавиться от какого-то неприятного образа.
– Я могу. Могу станцевать на барной стойке. Двигаюсь я не хуже Мика Джаггера. – Она улыбнулась своей шутке, надеясь, что никто не предложит ей подтвердить слова делом, иначе она целый год от стыда не сможет выйти из дома. И тогда им придется просить соседей навещать ее, чтобы узнать, жива ли она еще.
Пора действительно стать плохой девчонкой и прекратить жалеть себя. И дело даже не в отсутствии сексуальной жизни. К этому она уже привыкла. Но жалость к себе совершенно непродуктивная штука.
Брент нарочито покачал головой.
– Двигаешься ты как зомби из «Ходячих мертвецов», но мы все равно тебя любим.
Она засмеялась.
– Ну ладно. Так и быть, на стойке танцевать не буду. – Она сделала еще один глоток и посмотрела поверх стакана на Брента. – Может, стоит начать играть за другую команду?
На этот раз Кейд подавился пивом и громко закашлялся.
Зоуи пристально посмотрела на нее через плечо.
– Я бы с тобой замутила.
Лесбиянка из Зоуи была такая же, как и Габби, поэтому та улыбнулась.
– Ой. Правда? Ты серьезно?
– Да, черт возьми! – Зоуи хлопнула ладонью по ладони Габби.
– Боже. – Дрейк стал щипать переносицу. – Я так сразу себе и представил.
– И не говори, – тихо поддержал его Кейд, но Эйвери тут же шлепнула его по руке. – А что? Две горячие девчонки вместе. В конце-то концов, я всего лишь примитивный самец. И пускай я знаю их всю свою жизнь, все равно это чертовски горячо!
– Прямо так и вижу. – Дрейк потер лоб.
У Зоуи глаза полезли на лоб от изумления.
– По статистике, мужчины начинают представлять женщин обнаженными через пять минут после знакомства.
Дрейк пригвоздил ее взглядом, полным безграничного страдания.
– Мы познакомились еще детьми. – Он указал большим пальцем на Габби. – Ее я увидел в первом классе.
Зоуи равнодушно пожала плечами.
– Значит, вы очень рано начали.
Эйвери наклонилась вперед.
– Со мной вы познакомились всего несколько месяцев назад.
Дрейк бросил на нее быстрый взгляд, словно хотел сказать: «А ты не помогай», отчего улыбка Эйвери стала еще шире. Понимая, что спор ему не выиграть и что Зоуи подтрунивает над ним, Дрейк поднял глаза к потолку, словно умоляя о чем-то высшие силы, и благополучно промолчал.
Габби смеялась, пока у нее не заболел живот, а затем поймала на себе веселый взгляд Флинна, сидевшего напротив нее.
– Что думаешь?
Уголок его рта дрогнул.
Я не думаю. Я просто любуюсь.
Кейд хлопнул ладонью по столу.
– Вот о чем я и говорил.
Флинн отвез Брента домой, и не потому, что его приятель напился, просто в «Шутерс» его привезла Эйвери, и он был без машины. Во время этой короткой поездки Флинн изо всех сил старался прогнать из мыслей образ Габби, смеющейся вместе с друзьями, и не думать о том, как ей удалось завести его намного сильнее, чем игривой рыжеволосой девице у бара.
Они с Габби дружили без малого уже тридцать лет, и всего один неуклюжий урок танцев похоронил эту дружбу ко всем чертям. Да, за эти годы подобные мысли не раз приходили ему в голову. Но они были такими мимолетными. Не сравнить с тем, что случилось недавно. С тем, что случилось прошлой ночью.
Хотя ничего особенного не произошло. Ничего. Ему просто нужно перестать вспоминать об этом и не думать о Габби больше, чем обычно. И начать думать головой, а не головкой. И то, что у него на нее встало, не давало права пустить все коту под хвост.
Он свернул к жилому комплексу, где обитал Брент, – преимущественно коттеджи, напоминавшие своим видом пряничные домики, и кедры вдоль тротуаров, – а потом поехал к концу улицы сквозь пелену тумана. Когда они оказались на подъездной дороге около дома Брента, Флинн с удивлением заметил, что глаза фельдшера злорадно блестят, и начал с тревогой ожидать какого-нибудь шокирующего откровения, которые Брент любил выдавать во время самых обычных дружеских бесед.
Брент включил верхний свет, чтобы Флинн смог читать по его губам. Он знал язык жестов, но Флинну также было известно, что для многих слов, которые использовал Брент, просто не было подходящих аналогов среди жестов.
– Почему вы с Габби так и не замутили?
Первая мысль была: «Вот черт!» Неужели это так очевидно, что все обратили внимание? Флинн быстро подавил в себе эту мысль. Ведь он вел себя как обычно. Может, Брент просто напился и несет чушь. На всякий случай он решил не отвечать.
– Вы двое не можете нормально друг без друга жить. Мне кажется, в этом есть смысл.
Флинн задержал дыхание.
О чем ты вообще говоришь?
Он прекрасно обходился без Габби. Как и она без него.
– Неужели ты этого не видишь? – Брент развалился на сиденье. – Не замечал, что, когда мы в компании, на нее ты смотришь больше, чем на всех остальных? Она передает тебе жестами каждое слово, которое говорят другие, чтобы ты ничего не упустил из разговоров.
Габби уже много лет так делала, зная, как иногда трудно Флинну читать по губам. И чем многочисленнее была компания, тем больше возникало сложностей. Он к этому привык и научился все время смотреть на нее. Флинн провел рукой по лицу. Это стало для него совершенной обыденностью.
– Знаешь, она иногда так делает, даже когда тебя рядом нет. Передает слова жестами в разговоре с кем-нибудь.
Разумеется, он этого не знал. Да и откуда?
На душе стало тяжело. Возможно, от чувства вины. Какими-то неравноценными были их отношения. Флинн невольно задался вопросом, а что получала от их дружбы Габби?
– Думаю, это одна из причин, почему мужчины не обращают на нее внимания. Давай посмотрим правде в глаза. Она хорошенькая. Но все, кто ее знает, постоянно видят с ней тебя. Как будто она уже занята.
Так вот в чем дело? Получается, это он отпугивает парней, не позволяя им сделать первый шаг? В животе словно разрасталась дыра, постепенно расширяясь, пока не заполнила всю грудную клетку.
Кровь отлила от лица Флинна.
– Так вы вдвоем никогда… ни разу?
Флинн внимательно изучал лицо Брента, пытаясь не поддаться мучившему его чувству вины, но все старания оказались безрезультатными. А Брент, как терьер, цепко ухватился за свою догадку. Нужно было сбить его с этой мысли.
Мы с тобой тоже давно знакомы, но между нами ничего не было.
– Ох, сладкий. Если бы твоя дверь открывалась в мою сторону, я бы только с радостью. – Брент щелкнул пальцами и качнулся, словно под воображаемую музыку. – Наверное, у вас с Габби нет друг к другу сексуального влечения? Поэтому вы ни разу не перепихнулись. Ясно.
Флинн поднял руку, но вдруг понял, что ему нечего ответить. Дело было не в отсутствии влечения. По крайней мере, с его стороны. Но почему, черт возьми, он вообще обсуждает это с Брентом?
– Не переживай. – Брент похлопал Флинна по груди. – У меня есть идея.
В висках застучало от неожиданно охватившего чувства тревоги.
Что еще за идея?
– Как устроить личную жизнь Габби. Но раз тебя это не интересует, я сам все организую. У меня к этому большой талант. – Он округлил глаза, словно подчеркивая всю серьезность своих намерений.
Черт возьми! Не успел Флинн проглотить комок в горле, как Брент уже выскочил из машины.
Флинн снова выехал на дорогу и направился домой. Но только мотор он заглушил не перед своим домом, а перед домом Кейда. И даже не мог вспомнить, как там очутился.
Ели и вечнозеленые секвойи окружали двор со всех сторон и отбрасывали густую тень на дом. Их ветви почти не пропускали лунный свет. Стояла ранняя весна, снег уже растаял, но на деревьях только начали набухать почки, а из-под земли пробивались первые ростки. Флинн опустил окно и вдохнул полной грудью терпкий запах хвои, но это не помогло привести в порядок мысли.
Он так и не смог разобраться в событиях последних двадцати четырех часов, поэтому просто вышел из машины и постучал в дверь. В окнах горел свет, и он увидел Кейда до того, как тот появился на пороге. Они с братьями часто подшучивали друг над другом, ругались, но он всегда мог обратиться к ним с любой проблемой.
Не то чтобы у него была серьезная проблема. Ничего подобного. Просто решил заехать в гости – он посмотрел на часы, – была уже полночь, и прошло всего полчаса с тех пор, как они расстались в баре.
Но у Флинна все было хорошо. Он совсем не переживал. Его сердце не колотилось о ребра в панике, он не вцепился в дверной косяк с такой силой, что тот едва не треснул, и уж точно не испытывал никаких опасений, что через пару секунд его может вывернуть наизнанку.
Дверь распахнулась, и Кейд заслонил собой дверной проем.
– Что…
У меня проблема.
Кейд вздохнул.
– С мамой все хорошо?
Да, – тут же ответил жестом Флинн.
Кейд выдохнул и замер, изучая его лицо. Затем медленно кивнул и указал на кресло-качалку на крыльце. Флинн уселся в него.
– Что-то случилось?
Флинн потер глаза и вздохнул.
Да. – Он проглотил комок в горле и посмотрел во двор, где пробежало какое-то ночное животное.