– Это еще экстремальнее, чем станцевать на барной стойке или завести роман с девушкой.
Хотя все равно никто не придет к ней в кабинку. Кому захочется целовать свою сестру? А большинство мужчин именно так ее и воспринимали.
Еще раз проверив все настройки на цифровой панели и включив субтитры для слабослышащих, Габби завела внедорожник. Флинн снова сжал ее руку, на этот раз еще крепче.
На его лице отразились противоречивые эмоции, когда он уставился на приборную панель, где на экране воспроизводился текст песни, словно бы он никогда не видел ничего подобного. Флинн не мог слышать, но еще в старшей школе Габби поняла, что музыку он любил. Он часто прикладывал руку к колонке или читал тексты песен, звучавших по спутниковому радио в ее машине, когда не занимался оформлением историй болезней. Но при этом старался делать это незаметно.
Она наклонила голову, привлекая его внимание.
– В чем дело?
Когда его глаза встретились с ее, они были полны нежности, и между ними словно что-то промелькнуло. Понимание. Принятие. Это было похоже на вспышку, которая тут же исчезла, но в машине вдруг стало слишком тесно.
Боже. Нужно взять себя в руки.
Габби расправила плечи, тронулась с места и выехала на главную дорогу.
– Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?
Может, перестанешь жестикулировать, пока за рулем?
Габби улыбнулась – они спорили на эту тему уже так много лет.
– Я могу управлять машиной даже коленками. Видишь?
Флинн недовольно заворчал. Она нечасто слышала, чтобы он издавал какие-то звуки. Очень редко произносил отдельные слова – только когда они оставались наедине, а его руки были слишком заняты, чтобы жестикулировать. Например, во время осмотра животных.
Через мгновение он вздохнул и сдался.
Что тебе во мне больше всего нравится?
Она внимательно посмотрела на него, чтобы читать жесты, а затем снова перевела взгляд на дорогу.
– Ты никогда не возражаешь, если я начинаю петь.
Она прибавила громкости и стала подпевать классической песне Aerosmith. Очень плохо. Но трудно попадать в ноты, если тебя качает во все стороны.
Флинн смотрел на нее с нежным обожанием, и она покачала головой.
Первым их пациентом оказалась миссис Кросби. По примерным подсчетам Габби, этой женщине было уже лет триста, но она умудрилась сохранить отличное здоровье. Миссис Кросби жила одна с шестью кошками. К счастью, Эйвери выделила на этот визит достаточно времени – половину дня, – поскольку быстро от этой старушки обычно не удавалось уехать.
Она позвонила в дверь, пока Флинн проверял данные в своем планшете. Когда миссис Кросби открыла, в лицо ударил едкий запах аммиака – Флинн невольно даже отступил на шаг. Они тревожно переглянулись: никто не помогал пожилой женщине убирать за кошками лотки.
Они вошли внутрь и быстро обменялись приветствиями с миссис Кросби.
Она, опираясь на трость, доковыляла до мягкого коричневого кресла в захламленной гостиной и села. На всех горизонтальных поверхностях лежали газеты и разные безделушки. На выцветших обоях висели старые фамильные фотографии.
Две кошки сидели на спинке дивана, обтянутого тканью в клетку, три крутились вокруг ее ног на потертом ворсистом ковре, одна запрыгнула старушке на колени, а еще одна злобно смотрела с подоконника эркера. Габби мысленно пересчитала их всех и взглянула на Флинна.
– Миссис Кросби, у вас появилась еще одна кошка?
– Ой, да, милая. Вот эта – Пушинка. – Она погладила белого с серым котенка у себя на коленях. Скрюченные от ревматоидного артрита костяшки пальцев выглядели хуже, чем во время их прошлого визита. А волосы, причесанные и чистые, казались длиннее обычного.
Габби вздохнула и подумала, что, возможно, лет через сорок она будет выглядеть точно так же. Одинокой старой женщиной, подбирающей бездомных кошек, чтобы заполнить пустоту в своей жизни. Соседи начнут называть ее сумасшедшей кошатницей, но она к тому времени впадет в маразм и даже не узнает об этом.
Но, если отбросить шутки в сторону, Габби было очень жалко миссис Кросби. Она положила сумку и жестами сообщила Флинну, что собирается убрать лотки, а потом приступить к осмотру. Это не входило в их услуги, но было очевидно, что сын редко навещал миссис Кросби.
Габби прошла через крошечную, старомодно обставленную кухню в кладовку и невольно покачала головой. Лотки оказались такими грязными, что, похоже, кошки уже начали их избегать. Она достала из кармана медицинского костюма перчатки и нашла под раковиной мешок для мусора.
Выбросив старый наполнитель для кошачьего туалета и протерев лотки, Габби наполнила их чистым наполнителем и насыпала сверху немного соды, чтобы убрать запах мочи.
Затем проверила запасы кошачьей еды, а также наличие воды, обратив внимание, что с этим все было в порядке. Открыла окно на кухне, чтобы проветрить, достала бутылку с освежителем для белья, побрызгала его на мебель и занавески. А также посыпала соду на ковры и быстро их пропылесосила. Выбросила из холодильника и чулана просроченные продукты и вытряхнула мусорное ведро.
Со всем Габби управилась минут за тридцать. И она не могла найти никаких оправданий для сына, который не заботился о своей матери. Плохо, что миссис Кросби приходилось жить в таких условиях.
Вымыв руки и надев чистые перчатки, Габби вернулась в гостиную, где Флинн осматривал одну из кошек.
– Справляешься?
Он кивнул и поставил кошку на пол.
Двух Флинн уже осмотрел. Никаких проблем со здоровьем. Всем шестерым нужно будет сделать прививки.
Она принесла мини-холодильник с вакцинами. Придется подождать, пока Флинн закончит осмотр, чтобы не тревожить лишний раз животных. Габби помогла ему с обследованием – достала стетоскоп, стала прослушивать сердце, кишечник и легкие у тех кошек, с которыми он уже закончил.
Так они осмотрели еще четырех кошек и перешли к пополнению. Шерсть на спине у Пушинки встала дыбом, едва Флинн приблизился к ней. Он немного помедлил с осмотром, чтобы не пугать котенка. Габби перевела миссис Кросби его вопросы, потом взяла маленький меховой комочек и держала его, пока Флинн проводил обследование.
Девочка. Примерно десять недель. На передних лапах нет когтей. Показатели в норме. Живот мягкий. Уши чистые.
– Выглядит замечательно, миссис Кросби. Только сделаем прививки, и все будет в порядке.
– Чудесно, милая.
Порядок действий был отточен до мелочей. Флинн держал кошек, а Габби делала инъекции и выбрасывала использованные шприцы в контейнер для биологических отходов. А затем, пока Флинн отвлекал кошек, давала им таблетку от гельминтов и обрабатывала от блох и клещей.
Новую кошечку все эти процедуры не обрадовали, и она все время тихо ворчала. Габби знала, что затягивать с процедурой нельзя, поэтому подождала, пока Флинн ее зафиксирует, и быстро сделала укол.
Флинн отпустил кошку, думая, что та спрыгнет вниз, но вместо этого она зашипела и, обнажив зубы, бросилась на Габби. Перед глазами мелькнул серо-белый меховой комочек, и не успела она опомниться, как котенок расцарапал ей бедро, укусил за левую руку и умчался в коридор.
Габби втянула воздух через сжатые зубы и поморщилась. Руку обожгла резкая боль, так что на глаза навернулись слезы. Она осмотрела повреждение. Кошка прокусила перчатку, и рана немного кровоточила. Замечательно. В пасти у кошек множество бактерий – легко можно занести инфекцию.
Флинн взял ее за руку и покачала головой. Они решили обработать рану, когда сядут в машину.
Габби написала записку для сына миссис Кросби – на этот раз намного быстрее, чем обычно, – и прикрепила ее магнитом к холодильнику. Затем помыла руки и попрощалась с миссис Кросби.
Когда она вышла из дома, то увидела открытый багажник и аптечку в нем. Флинн тревожно хмурился, так что между бровей залегла глубокая складка.
Дай посмотреть.
Она положила свою сумку в машину.
– Миссис Кросби ничего не заметила. Я не хотела ее беспокоить.
Он с пониманием кивнул и осмотрел место укуса. На мизинце было четыре прокола. Достаточно глубоких. Мышц в этой части руки немного, поэтому зубы могли легко добраться до кости. Кожа уже покраснела.
Флинн недовольно хмыкнул и обработал ранку санитайзером. Быстрым уверенным движением он сжал проколы, обработал перекисью водорода, нанес антисептик и так сильно замотал ей руку бинтом, что она стала похожа на боксерскую перчатку.
Как ты? – спросил он одними губами.
Жгло очень сильно.
– Это же просто укус. Далеко не первый.
И не последний.
Судя по взгляду Флинна, он был с ней не согласен. Продолжая держать ее руку в своей широкой мозолистой ладони, он провел большим пальцем по нежной коже, отчего по ее телу пробежала легкая дрожь. Флинн поджал губы и, словно в трансе, следил за движением своих пальцев, но взгляд его оставался рассеянным и встревоженным.
Солнечные лучи падали на его золотистые волосы. Хвойные запах лосьона после бритья, такой знакомый и успокаивающий, что она почти не замечала его, смешивался с запахами мокрой земли и влажного весеннего воздуха. Он стоял совсем близко, всего в нескольких дюймах от нее. Достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела, сосчитать все длинные светлые ресницы, обрамлявшие искренние зеленовато-карие глаза. У него были потрясающе правильные черты лица. Высокие скулы, широкий подбородок.
Ее сердце бешено стучало. Она посмотрела на темно-синюю рубашку его медицинского костюма, облегавшую поджарое мускулистое тело, и подумала: каково почувствовать эти твердые мускулы под своей ладонью. Габби уже так давно ни с кем не имела близких отношений. Прохладный ветерок проник между ними, и в эту минуту ей захотелось зарыться в его теплые объятия, и чтобы весь остальной мир просто исчез. Чтобы к ней прикоснулся тот, кому она была небезразлична.
Боже. Нет. Плохо. Плохо, Габби!
Флинн как будто почувствовал ее мысли и нервно сглотнул. А потом еще раз. И еще.