Проклятие! Это было так не справедливо. Любой демон мог переместить свою ауру, чтобы проскользнуть в линию, но я не могла прыгнуть самостоятельно, не могла перепрыгнуть паршивые двадцать футов. Линия была так близко, я почти могла чувствовать, как она жужжала.
Ошеломленный вампир встал на ноги, его красота разрушилась рычанием.
– Она умрет! – закричал он, двигаясь вперед, чтобы остановиться, так близко к барьеру, что тот предупреждающе зажужжал, и я увидела первые морщины у его глаз. – Она умрет, а затем набросится на тебя!
Айви уставилась на меня, в глазах явно читалась боль, она ясно лгала себе о том, что повышенные инстинкты и желания находились под контролем. Слезы заполнили ее черные глаза, и она потянулась, ее рука сжала мою, когда она нашла ее.
– Прости, – сказала она, и гнев наполнил меня, что они привели ее к этому. – Пожалуйста, не дай мне проснуться немертвой. Я не буду помнить, почему я люблю тебя. Обещай мне. Обещай мне, что ты не позволишь мне проснуться в качестве немертвой.
Мое горло сдавило, и когда пыльцы Дженкса просеялась красным между нами, я опустилась, обвив ее руками. Она хотела, чтобы я убила ее, если она умрет. Я не могла сделать этого.
– Обещаю.
– Врушка. – Она улыбнулась мне и трясущейся рукой коснулась моей щеки.
Паника возобновилась, и я чувствовала себя нереальной, голова кружилась, когда я смотрела на вампиров, окруживших нас в конце дня. Никто не мог помочь мне. Я должна была найти выход.
– Она не продержится час, – сказал красивый мужчина, ожидание затопило его глаза черным. – Она проснется немертвой. Ты вернешь ей душу или умрешь от ее рук.
Айви задрожала, и я отпустила ее, решение наполнило меня, когда я встала к моему мерцающему кругу, поющему только в моей голове.
– Дженкс, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, – сказала я, и его лицо побелело.
– Я не брошу тебя, Рейч.
Я посмотрела на двадцать футов и четырех вампиров, которые отделяли нас от линии.
– Я собираюсь пнуть кое-какую вампирскую задницу и добраться до той линии. Мы с Айви можем переждать в безвременье.
– С поверхностными демонами? – рявкнул Дженкс, его крылья низко гремели.
У меня не было выбора.
– Иди, попытайся разбудить Биса. Он сможет перенести нас к Тренту. – Я посмотрела на пикси, видя страх на его сильном, угловатом лице. Он не хотел оставлять нас, он был испуган, мы умрем без него. Вероятно, он был прав.
– Нет! – Его крылья загремели, поскольку он понял, что я говорила. – Всего час до заката. Не проси, чтобы я оставил вас.
Я опустилась, чтобы схватить Айви за локоть и помочь ей подняться.
– Прости, Айви. Ты должна помочь мне доставить тебя к линии.
– Но она едва может идти!
– Это означает, что она все еще может идти! – прокричала я, и Айви прижалась ко мне, наполовину поднимаясь, и тяжесть появилась в моих руках. – Дженкс, пожалуйста, – мягко сказала я, и он завис перед нами, беспомощный и сердитый. – Я не могу перепрыгнуть самостоятельно, а Бис не может найти меня. Ты должен сказать ему, где мы.
Медленно его выражение лица сменилось от гнева до разбитого понимания.
– Поддержи ее, – сказал он, и я кивнула, снова обещая то, чего не могла сделать.
Испуганная, я повернулась к вампирам, смотрящим подозрительно. Позади них Цинциннати дремал под послеполуденным солнцем. Ал, возможно, мог переправить нас прямо к Тренту, или в больницу или в церковь. Но я больше не была одной из них. Разрыв с демонами был чистым... даже если его зубчатые края все еще врезались в мою душу в тихий час ночи.
Дыша через боль, Айви поднялась на ноги и зашаталась. Я чувствовала, как она сжимается от агонии, когда она боролась, чтобы удержаться от кашля, ее хватка на мне была болезненной. Она сделала вдох, затем другой. Подняв голову, она уставилась на мужчин, окруживших нас. Женщина с моста, наконец-то, вышла из воды, с нее капало, царапины кровоточили, а глаза светились злорадным светом. Теперь их пятеро.
Я втянула энергию линии, чувствуя, как она икает и дергается. Ал знает, что я использую его линию? подумала я, снова чувствуя резкий отказ от меня Ала... ревности, страдания и ненависти было слишком много для него, чтобы простить меня.
– Отпусти меня, Айви. Мне нужно бороться, – прошептала я, и после небольшого колебания, она это сделала, ее глаза закрылись, когда пальцы соскользнули с моей руки. Я могла сказать, что потребовалось все ее мужество, и она сглотнула слюну, отказываясь признавать инстинкты... но инстинкты умирают последними и тяжело.
– Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, – сказала она, когда открыла глаза. – Больше не болит.
Дерьмо. Это было не хорошо. Вообще не хорошо.
– Я рада, – прошептала я, жалея, что мои колени не дрожали. – Мне нужно напинать по чьей-то заднице. Ты сможешь самостоятельно добраться до статуи? Можешь критиковать меня, когда все закончится.
– После по пиву, – сказала она, не сильно прижимая руку к талии. Я не знала заклинаний для этого. У меня ничего не было.
Айви медленно потеряла равновесие и снова вцепилась в меня, не в силах стоять самостоятельно. Она не могла сделать это, неважно, что случится, и я толкнула мою панику глубже.
– Спасибо, Дженкс, – прошептала я.
Его крылья гремели, и он не смотрел на меня, та же угольная пыльца сыпалась с него, заставляя мою кожу покалывать. Я прижала Айви ближе, ее холод ударил в меня, когда ее голова наклонилась, а дыхание стало прерывистым. Она почти отключалась. Медленно я подняла подбородок и нашла глаза ждущего вампира.
– Ты первый, – сказала я, дергая к себе комок безвременья. Дыхание вошло с острым звуком. Айви напряглась под моей рукой, и я задумалась, почувствовала ли она, что я потянула в себя все, с чем могла иметь дело. – Дженкс, хватайся за что-нибудь! – заорала я, когда струящаяся энергия вздымалась, поднимая на вершину мои способности. И со спазмом, который, казалось, потряс меня до самого ядра, обрамившись болью, я взяла еще больше.
– Рейч! – завизжал Дженкс, таща меня за волосы, когда он попытался удержаться. – Что ты делаешь!
У меня был один выстрел, и я не собиралась тратить его, даже если он мог сжечь мои синапсы в закрученную массу.
– Corrumpto! – прокричала я, позволяя энергии взорваться от меня.
Колени подкосились. Я чувствовала себя воздушной, легкой и нереальной. Линия жужжала через меня, пахла озоном и космической пылью. Беззвучная волна поднялась, пригладила траву и отбросила вампиров катиться кубарем, заставляя их быть похожими на ворон. Айви дрожала, ее глаза открылись, черные и глубокие. Вместе мы удержались, когда раздался отдаленный звон, затем другой. Через реку звонили колокола базилики, и слезы угрожали покатиться из глаз, когда я узнала свои собственные церковные колокола, эхом отзывающиеся на силу моего взрыва.
Кожу покалывало, и я почти упала, когда вес Айви внезапно на меня навалился.
– Айви! – позвала я, поднимая свое второе зрение и глядя на лей-линию. Вампиры были в ауте, а мы должны были двигаться. – Пошли! Всего несколько шагов!
Но затем паника накрыла меня, не та, что главный вампир поднялся с тротуара, а та, что лей-линия ушла! Она не бежала, где должна была быть, через искусственные водоемы и около статуи, где прислонялся вампир.
– Где она! – заорала я, и Айви осела в моих руках. В замешательстве и с гудящей головой, как если бы она оказалась в улье с пчелами, я закрепила свое второе зрение, пока реальность не дрогнула под изломанным пейзажем пыли, трещинами в скалах и раздутым солнцем, туманящим пустой ландшафт и сухие русла. Запустение безвременья было полным, и песчаный ветер поднял мои волосы, хотя я по-прежнему стояла в реальности. Но линии не было. Что я сделала?
Дженкс завис передо мной, шокировано моргая.
– Ты находишься в ней, – сказал он, странная зеленоватая пыльца сыпалась с него. – Как ты переместила ее, Рейч?
Мой рот широко открылся, и я потрясенно повернулась. Я переместила линию? Как?
– Взять ее! – закричал вампир, и настоящее обрушилось на меня.
– Rhombus! – закричала я, качаясь под весом Айви, когда возник круг наглый и толстый, так как я стояла прямо в середине линии. Я переместила ее? Как? Я только коснулась ее. Но Дженкс был прав. Я стояла в созданной Алом линии, и она становилась сильнее, больше не мокрой и истощенной водоемами. Я переместила ее. Я переместила ее к себе.
Вампиры, скользя, остановились, один из них закричал, поскольку он коснулся круга, и энергия ударила его как молния. Мы были в линии. Айви была со мной. Я смотрела мимо сердитых вампиров, зная, что линия была позади них, зная, что она не могла быть перемещена. Но это было.
И, так или иначе, меня не волновало, что я сделала невозможное.
– Прошу прощения за ваше избиение, – сказала я, когда объединила свою ауру вокруг Айви, чтобы перенести ее вместе с собой в безвременье.
– Избиение? – Вампир наклонился ближе, не зная то, что произошло. – Это не было избиением.
Я сжала хватку на линии, чувствуя, что она начинает забирать нас.
– Нет, это собирается сделать с тобой твой мастер. – Спасибо, Дженкс. Я удержу ее живой.
Глаза мужчины стали круглыми, страх впервые замерцал в его движениях, делая его как-то более очаровательным с контрастирующими тенями страха и силы. Мы бы справились с ним, и он будет наказан.
– Нет! – прокричал он, когда я сместила свою ауру, и мир сдвинулся вокруг нас. Красный цвет заката стал резким красным цветом солнца безвременья. Вой его проигрыша развился, достиг максимума и стал криком песчаного ветра. Изображение его согнутых пальцев, тянущихся к нам, распалось, и я увидела, что оно отразилось в разрушенной породе, окружающей нас. Звук крыльев Дженкса ушел. Мы были одни, и мир был сломан... точно так же, как я.
Мое сердце билось, и я переместила вес Айви, пока она не зашипела от боли. Я прищурилась на отдаленный, измазанный красным горизонт, затем посмотрела ближе, послав взгляд по остаткам Низин, уже оказавшихся в тени. Шпили базилики возвышались над всем этим, оплот, тщательно сохраненный, где большинство всего осталось разрушаться. Место, где стояла моя церковь в реальности, было